Украина цвета хаки

Автор Давид Шарп

На фоне происходящего в Украине совершенно логичным выглядит обсуждение различных сценариев дальнейшего хода развития событий в стране как в краткосрочной, так и в среднесрочной перспективе. Доходят разговоры и до таких вариантов как гражданская война с тем или иным задействованием в ней вооруженных сил.

Оценка вероятности подобного рода сценариев не является целью данной статьи, однако в свете украинских событий интерес к вооруженным силам этой страны (ВСУ), другим силовым структурам, ее военно-промышленному комплексу (ВПК) возрос. Прежде чем перейти краткому обзору этих направлений, процитирую заявление министра обороны Украины Павла Лебедева, сделанное им несколько дней назад: “Согласно Конституции, ВСУ могут быть задействованы только в случае введения чрезвычайного или военного положения. В ином случае армия будет заниматься тем, чем занимается сегодня…”. Ранее он называл предложения об участии военных в подавлении протестов провокацией. Тем не менее, в приведенном выше высказывании при желании можно увидеть завуалированную угрозу – на случай, если военное или чрезвычайное положение будет объявлено. Такой вывод подкрепляет утверждение Лебедева, что “87% личного состава армии поддерживает Януковича”, и его надежда на то, что “выраженное личным составом ВСУ мнение будет учтено, в том числе и радикально настроенными организациями и гражданами, которые сегодня устраивают беспорядок на улицах”. Содержится ли во всем этом какой-то намек, или же, наоборот, речь идет о намерении твердо соблюдать политику невмешательства, читатели решат для себя сами.

Но вернемся непосредственно к ВСУ. Сразу стоит сказать, что, несмотря на свою относительную многочисленность (цифры ниже), а также формально большое количество военной техники, боеспособными ни по западным, ни по старым советским меркам их не никак не назовешь. В данном случае можно говорить лишь об отдельных малочисленных “островках”, где боевая подготовка и состояние материальной части соответствуют минимально приемлемым или относительно высоким стандартам. И если состояние ВСУ, по объективным причинам, мало в чем заслуживает высокой оценки, то ситуация с украинским ВПК выглядит гораздо менее однозначной.

Для начала экскурс в недавнюю историю… С распадом СССР в 1991 году независимая Украина получила под свою юрисдикцию огромное военное наследство. Кроме 700 (!) тыс. военнослужащих СА – 4 танковые и 3 артиллерийские дивизии, еще 8 артиллерийских бригад, 4 бригады спецназа, 2 бригады десантников, 9 бригад и отдельная армия ПВО, 7 вертолетных полков и 3 воздушные армии. Если говорить о стратегической составляющей, одних только межконтинентальных баллистических ракет имелось 176 штук. Плюс еще почти 2600 единиц тактического ядерного вооружения. В дальнейшем ядерное оружие и его носители, например, стратегические бомбардировщики Ту-95 и Ту-160, были переданы России. Само собой, молодому государству, находившемуся с момента провозглашения независимости в тяжелом экономическом положении, было не по карману содержание крупных вооруженных сил. В свете этого, а также установившихся в 90-е годы реалий, началась усиленная распродажа куда только возможно гор военного имущества и техники. Ярким примером подобного подхода стала “подпольная” сделка от 2001 года по продаже крылатых ракет Х-55 (дальность – 2500 км.) авиационного базирования в Китай и, что особо прискорбно для Израиля, в Иран. Наряду с тем, что военное имущество в массовом порядке шло на экспорт, финансирование ВСУ было очень низким. Это практически не позволяло и не позволяет до сих пор осуществлять закупку новых вооружений не только западного, но и украинского производства. Подобного рода закупки за последние годы можно охарактеризовать как символические. Недостаточно выделялось денег и на ремонт имеющейся матчасти, которая, будучи произведена еще в СССР, не только в заметной степени устарела, но и часто попросту неисправна. Наиболее яркий пример – ВВС, где число машин в летном состоянии невелико, а налет пилотов крайне далек от требуемых стандартов.

Буквально до последнего времени в Украине действовала призывная система на военную службу, но, как практически везде в странах бывшего СССР, все эти годы значительная часть потенциальных призывников на законных и, скажем так, на всяких других основаниях, воинской службы благополучно избегала. Согласно данным на 2012 год, в ВСУ числилось 144 тыс. военнослужащих и 48 тыс. гражданского персонала. Осознавая очевидную неэффективность ВС в их нынешнем виде и условиях, а также фактическую бессмысленность обязательного призыва (12 месяцев или 9 месяцев для лиц с высшим образованием), руководство Украины объявило о проведении масштабной реформы, предусматривающей создание небольшой, по меркам такой страны, контрактной армии. При этом планировалось и повышение финансирования, что должно было привести к закупкам нового вооружения, модернизации старого и усилению боевой подготовки. Так, к концу 2014 года собирались оставить в строю 85 тыс. военных и 15 тыс. гражданских лиц. Завершиться реформа должна была к 2017 году созданием профессиональной компактной армии из 70 тыс. человек. Реализация этих планов, особенно во всем, что касается бюджетной стороны, подвергалась большому сомнению с самого начала, причиной чему стала тяжелая экономическая ситуация в стране. В свете же нынешних событий реальным видится разве что численное сокращение, но отнюдь никак не повышенное финансирование. Тем не менее, часть реформы, касающаяся отмены призыва, уже свершилась. Его приостановление вступило в силу с начала этого года.

Говоря об украинских силовых структурах, нельзя не упомянуть Государственную пограничную службу численностью 40 тыс. человек, уже давно комплектующуюся на контрактной основе, а также, что тем более актуально для нынешней ситуации, внутренние войска (около 33 тыс.). Наконец нельзя не вспомнить и “Беркут” – “прославившийся” в последние недели аналог российского ОМОНа, состоящий из 4 тыс. милиционеров. Имеется в украинском МВД и специальное подразделение, призванное решать в том числе и антитеррористические задачи. Оно малочисленнее “Беркута” и носит название “Сокил” (“Сокол”).

Кроме огромного количества военной техники, в наследство от СССР Украина получила и многочисленные предприятия ВПК, а также заводы, производящие продукцию двойного назначения. Несмотря на тяжелейшую ситуацию некоторые из них не только смогли выжить, но и занять существенную нишу на мировом рынке. Ярчайший пример – запорожская компания “Мотор-Сич”, являющаяся одним из самых заметных в мире предприятий по производству газотурбинных двигателей для самолетов и вертолетов. Причем вертолеты эти – советского и российского производства. Россия вынуждена покупать сотни двигателей ежегодно именно здесь, в том числе и для своих боевых вертолетов Ми-8, Ми-24 и Ми-28. Причем речь идет о машинах как для собственных вооруженных сил, так и для поставляющихся Россией на экспорт. А ведь именно продажа вертолетов, в первую очередь Ми-8 (в экспортном варианте Ми-17), является одним из наиболее успешных сегментов российской торговли продукцией военного и двойного назначения. Одним лишь восточным соседом работа “Мотор-Сич” не ограничивается. Так, например, крупные партии двигателей для своих новых учебных самолетов L-15 закупает здесь Китай. На примере данного предприятия видно, что с распадом СССР некоторые ключевые военные производства остались вне России, и потому для имеющейся у нее на вооружении техники Москва вынуждена делать закупки тех или иных ее компонентов в ближнем зарубежье, в частности, в Украине. Кстати, одними лишь моторами для вертолетов это сотрудничество не ограничивается.

Выше уже говорилось о непрерывно продолжающихся с распада СССР распродажах советского военного наследства. Однако во многих случаях клиенты желают видеть приобретаемую или уже имеющуюся технику отремонтированной и даже модернизированной. В деле ремонта и ряде сегментов модернизации предприятия украинского ВПК вполне преуспели. Эти возможности при наличии практически бесплатных запасов продаваемой продукции сделали Украину серьезным игроком на рынке вооружений, а также конкурентом в этой сфере для России и Китая. В первую очередь, на рынке стран третьего мира, предпочитающих по разного рода причинам советское оружие. В качестве примера модернизаций из старых запасов можно привести танки Т-72, по бросовым ценам успешно продаваемые в страны Африки (один из последних по времени покупателей – Эфиопия) и не только туда.

Проблема данного направления оружейного бизнеса в том, что советские запасы были хоть и огромны, но не неиссякаемы, да и время делает свое. Так, согласно ряду источников, двигатели для Т-72 и сами эти танки в Украине заканчиваются, если уже не закончились. Правда, на хранении в разном состоянии имеются танки Т-64 (именно этот танк, в отличие от Т-72, находится на вооружении ВСУ), и совсем недавно власти страны приняли решение попытаться наладить их экспорт в модернизированном варианте. Потенциальными покупателями украинцы называют Колумбию и Эквадор. В свете заметно снизившегося спроса на танки в мире и того факта, что Т-64, в отличие от Т-72, никогда не поставлялся на экспорт даже Советским Союзом, реализация подобной идеи кажется весьма маловероятной.

Однако украинский ВПК известен не одной лишь модернизацией и продажей старых танков. Производят здесь и новые. Так, Харьковским конструкторским бюро машиностроения им. Морозова, славившимся своими машинами еще в советские времена, на основе советского Т-80 УД был создан новый танк “Оплот”. Данная машина формально принята на вооружение ВСУ, которым было передано 10 танков. Безусловно, серьезным успехом украинцев стала продажа 49 “Оплотов” Таиланду. Первые 5 машин на днях доставлены в эту азиатскую страну. Однако дальнейшие перспективы танка на международном рынке остаются туманными.

Если в случае с “Оплотом” – по крайней мере, на данный момент – можно говорить о немалом успехе, то с разработанным там же колесным бронетранспортером (БТР-4) дело закончилось серьезным проколом самого скандального характера. Совершенно сырая машина в количестве 420 (!) штук была продана правительству Ирака. Затем, при реализации контракта, последовали непрерывные срывы сроков поставок. Мало того, техническое состояние машин оказалось ниже всякой критики из-за производственного брака и других недоработок. В итоге иракцы приняли лишь 88 БТРов, которые, согласно ряду источников, на данный момент в большинстве своем небоеспособны, а от остальных отказались. В броне непринятых новых машин оказались многочисленные трещины…

Случай с БТРами наглядно демонстрирует: даже там, где имеются определенные перспективы и успехи, многим предприятиям украинского ВПК из-за целого комплекса причин очень непросто освоить, как массовое, так и просто качественное производство, а также выполнять заключенные контракты в срок.

«Новости недели» – «Континент»