Убили школу

Такого у нас еще не было. Это было первое, что я подумал, когда узнал о трагедии в московской школе № 263. Попытался вспомнить экстремальные случаи из своей директорской биографии.

Оставайтесь в курсе последних событий! Подписывайтесь на наш канал в Telegram.

Самый страшный произошел на уроке математики в 8-м классе. Учитель поставил неудовлетворительную отметку одному из учеников. Подросток выскочил из-за парты, забрался на подоконник (окно было открыто — на дворе стоял теплый сентябрь) и начал истерично кричать, что выбросится, если ему не исправят отметку. После получаса переговоров и уговоров ученика удалось успокоить.

У этого нетипичного даже по нынешним временам происшествия и у расстрела в школе № 263 есть одна общая черта. Предугадать, а, следовательно, и предотвратить такие инциденты практически невозможно.

В то же время, вчерашняя трагедия высветила всю глубину нашей деградации. По горячим следам о расстреле высказались представители практически всех социальных и профессиональных групп — от президента до охранника. По советско-российской традиции все знают, как лечить и учить.

Теперь прокуроры “проверят состояние воспитательной работы в образовательных учреждениях, меры, направленные на оказание психолого-педагогической помощи обучающимся и формирование у них законопослушного поведения”.

Я по наивности всегда считал, что проверкой воспитательной работы занимаются соответствующие специалисты. Но это тоже в нашей традиции – “сапоги тачает пирожник, а пироги печет сапожник”. Для галочки — типа, “меры приняты” — вполне сойдет. Учителя испишут тонны бумаги, придумают 101 мероприятие, которые сформируют “законопослушное поведение”. Им тоже поставят галочку. Обязательно кого-то накажут: директора школы, классного руководителя, начальника охранного предприятия… Возможно, список стрелочников расширится.

Конечно, учителя прекрасно понимают, что эти меры — абсолютно не нужны и бесполезны. Задача чиновников — не решить проблему, а прикрыть свою пятую точку. Через неделю-другую ажиотажная активность сойдет на нет. До следующей трагедии.

После расстрела правильно говорили, что система безопасности в школах никудышная. Необходимо, чтобы в здании находились как минимум двое охранников одновременно. Причем это должны быть не сторожа, а люди, обладающие определенными профессиональными навыками. Допускаю, что богатая столица сможет решить эту проблему. Но нет никакой гарантии, что подобное не повторится еще раз — уже в другом городе.

Школа — зеркало общества. А общество глубоко и давно больно. Об этом в последние два дня тоже много и правильно говорили, предлагали методы лечения. Болезнь запущена, процесс может растянуться на десятилетия без гарантированного результата.

Трагедия в Москве — результат того, что школа находится в разрухе. В той самой, о которой говорил профессор Преображенский, — разрухе в головах.

Образование – это формирование образа, а не умения и навыки. Они в образовании второстепенны. Навыкам можно обучить и обезьяну. ЕГЭ и последующая оптимизация образовательных учреждений в форме их слияния — две главных составляющих разрухи.

В свое время я писал, что в России запущен конвейер по производству болванчиков с егэшными знаниями. После случившегося можно добавить – “больных болванчиков”. Старшеклассник-убийца с умениями и навыками, тянущими на золотую медаль, – это продукт образовательного конвейера.

В Москве сейчас полным ходом идет создание учебных комплексов за счет слияния образовательных учреждений. Есть установка, что в этих комплексах должно быть 3-4 тысячи детей школьного и дошкольного возраста. А годовой бюджет — около 300 млн руб. Бабло в очередной раз победило.

Из нашего лексикона исчезают такие простые и знакомые слова, как “школа” и “директор”. Теперь есть структурное подразделение и его руководитель. Смена названий — это не просто смена вывески, а отражение содержательных и нравственных изменений в системе образования. Самое главное – из школы вытравили дух любви.

Из директора – учителя учителей — сначала попытались сделать эффективного менеджера. Когда не получилось (а получиться и не могло, школа – не “Сбербанк” или “Газпром”), его просто опустили ниже плинтуса, придерживая на коротком поводке. Относительно высокая зарплата (от 200 тыс. руб.) и увольнение в любой момент “без объяснения причин” (есть такой пункт в контракте) превратили директора в послушного и очень сговорчивого человека. Как печально заметил знакомый директор, “я перестал понимать, чем занимаюсь, моя деятельность сводится к выполнению команд и написанию отчетов”.

Есть, наверное, доля истины в старой мудрости: “Лучше быть бедным и здоровым, чем богатым и больным”. К сожалению, трагедия в школе № 263 вряд ли чему-то научит больное общество. И даже если бы чиновники очень хотели извлечь уроки из случившегося, все равно бы не смогли. Когда что-то рушится, подпорки не помогут. Раздавит и сметет.

 

Георгий Янс
rosbalt.ru

.
.
.

Подпишитесь на ежедневный дайджест от «Континента»

Эта рассылка с самыми интересными материалами с нашего сайта. Она приходит к вам на e-mail каждый день по утрам.