КОНТИНЕНТ - Новости и аналитика актуальных событий в мире, мнения и комментарии экспертов и обозревателей
Анну Политковскую убили 7 октября 2006 года в подъезде дома номер 8 по Лесной улице, где она жила. Обозреватель «Новой газеты» зашла в подъезд, поднялась по ступенькам и вошла в лифт. Прежде чем двери лифта успели закрыться, киллер выстрелил пять раз. Пули попали в висок, грудь, шею, позвоночник и бедро жертвы. Убийца бросил пистолет и вышел из дома.
Оставайтесь в курсе последних событий! Подписывайтесь на наш канал в Telegram.
24 секунды – столько времени прошло с момента входа Политковской в подъезд до выхода из него убийцы. С момента убийства до обвинительного приговора его предполагаемым организаторам и исполнителям прошло восемь лет.
Согласно приговору, организовал убийство чеченский криминальный авторитет, неоднократно судимый Лом-Али Гайтукаев (пожизненный срок), соорганизатором был бывший милиционер, РУБОПовец Сергей Хаджикурбанов (20 лет строгого режима), исполнителем – племянник Гайтукаева Рустам Махмудов (пожизненный срок), которому помогали братья Ибрагим и Джабраил Махмудовы (12 и 14 лет срогого режима соответственно). Ранее за соучастие в убийстве получил 11 лет лишения свободы бывший милиционер – экс-начальник четвертого отдела оперативно-поискового управления (ОПУ) ГУВД Москвы Дмитрий Павлюченков.
Обнаруженный на месте убийства пистолет был «самоделкой»: переделан из газового для стрельбы боевыми патронами. Ствол от другого пистолета, самопальная резьба, глушитель.
«Ерунда с тишиной» – так на языке криминального мира называется пистолет с глушителем, сообщила присяжным прокурор Мария Семененко, демонстрируя оружие. Экс-милиционеру Павлюченкову его передал некий Владимир Набатов. «Свидетель Набатов раз десять находил пистолеты у тещи в сумке и продавал их», – намекал на менее безобидное происхождение орудия убийства адвокат Мурад Мусаев, защищавший Джабраила Махмудова. По его данным, свидетель служил на овощебазе, где находилась точка нелегальной переделки газового оружия в боевое.
На этой же базе милиционер Павлюченков отдал пистолет киллеру. Передача происходила в присутствии некоего Олега Голубовича: он подвозил Павлюченкова на машине, потому что тот сам не мог водить из-за проблем со зрением. Позже на допросе Голубович заявил, что человеком, которому отдали пистолет, был Рустам Махмудов. Найдя «ствол» на месте убийства, следователи не обнаружили на нем отпечатков пальцев, зато нашли след ДНК и ворсинки.
По некоторым данным, по образцу ДНК можно было сделать вывод о том, что он принадлежит женщине – но для сравнительного анализа материала с ДНК Рустама Махмудова или других подозреваемых образца оказалось недостаточно. А что касается ворсинок, то их принадлежность установить удалось: образцы совпали с волокнами ткани обивки машины, на которой ездил Рустам Махмудов и его братья – зеленой «четверки» ВАЗ-21043. Согласно материалам дела, именно на этой машине киллер 7 октября 2006 года приехал к дому Политковской.
Зеленые «Жигули», зафиксированные несколькими камерами видеонаблюдения у дома на Лесной улице, оказались оформлены на Ахмеда Исаева – дальнего родственника братьев Махмудовых. Однако пользовался машиной в основном Рустам Махмудов, чего он сам не отрицает, позже на ней ездили и Ибрагим с Джабраилом.
Эксперты установили идентичность «четверки» Махмудовых и автомобиля с места преступления по характерным признакам: багажнику на крыше, тонировке, другим деталям.
По версии обвинения, 7 октября 2006 года за рулем ВАЗ-21043 был Джабраил Махмудов, а рядом, на пассажирском сиденьи, – его брат Рустам. Защита парирует: Джабраил водил эту машину в тот самый день, но гораздо позже, вечером – забирал автомобиль со стоянки на Шереметьевской улице. При этом в дни «репетиций» убийства (киллер приезжал к дому Политковской 3, 5 и 6 октября) Джабраил за руль «четверки» не садился: адвокат Мусаев сопоставил местонахождение автомобиля согласно данным системы «Поток» и своего подзащитного согласно данным биллинга телефонных соединений – и ни разу эти местонахождения не совпали.
С тем, что в день убийства в машине недалеко от дома Политковской находился Рустам Махмудов защита не спорит – но утверждает, что он был не на пассажирском месте, а за рулем. По изложенной адвокатом версии, Рустама использовал «вслепую» милиционер Павлюченков, поручив ему отвезти в назначенное место «своего человека». При этом Павлюченков понимал, что если машина «засветится» на месте убийства, по ней будет легко найти Махмудова и напасть на «чеченский след» – ложный, по мнению защитника Мусаева.
Одним из ключевых доказательств причастности к убийству Ибрагима и Джабраила Махмудовых следствие считает биллинги телефонных соединений – согласно им, 7 октября 2006 года оба брата находились недалеко от метро «Белорусская», в районе улиц Лесной и Александра Невского, то есть неподалеку от места преступления. Защита же ссылается на то, что радиус действия базовых станций, по которым отслеживали передвижение Махмудовых – 1, 5 тысячи метров. То есть братья могли быть недалеко, но не на месте убийства.
«Я ждал, что избирательная память этих ребят изменится – они отлично помнят, что делали утром в день убийства, что делали вечером, но день не помнят», – сказал, выступая в прениях сторон, сын Политковской Илья. Не помнят, потому что не хотят врать, иначе давно бы сочинили правдоподобную версию, парирует защита. В одном из выступлений адвокаты Махмудовых предположили, что братья могли передавать в тот день продукты в СИЗО «Бутырка» своему дяде Лом-Али Гайтукаеву – но в столичном УФСИН в ответ на запрос сообщили, что передач от Махмудовых с 1 по 7 ноября не получали.
Находясь в районе «Белорусской» Ибрагим и Джабраил Махмудовы часто звонили друг другу (причем разговоры длились по 6-8 секунд), а также своему дяде Гайтукаеву и на другие номера. Адвокат Мусаев в прениях отметил, что Джабраил сделал несколько звонков своей девушке и даже один раз позвонил маме – мол, вряд ли участник убийства будет звонить матери с места преступления.
Прокуроры рассказывали присяжным про другие звонки: в 15.52 Ибрагим Махмудов позвонил брату – по мнению следствия, он в это время находился на углу Оружейного переулка и улицы Фадеева и сообщил Джабраилу, что автомобиль Политковской повернул с Садового кольца. В 16.05 машина обозревателя «Новой газеты» попала в поле зрения камеры видеонаблюдения банка ВТБ на Лесной улице. Расстояние между этими двумя точками – около километра.
На этом адвокаты Мусаев и Саидахмед Арсамерзаев (представляет интересы Ибрагима Махмудова) заострили внимание присяжных – получается, Политковская ехала километр около 13 минут. Если смотреть на запись с той же камеры ВТБ, пробок на Лесной не было (дело происходило в субботу).
В 16.11 Анна Политковская вошла в подъезд своего дома. Через 24 секунды из него вышел киллер.
Телефон Рустама Махмудова в день убийства был выключен – и заработал только в 16.23, когда он позвонил брату Джабраилу с Шереметьевской улицы (восемь минут от Лесной улицы без учета пробок, если верить картам Google). Сам Джабраил находился в это время в районе Проспекта Мира – как он сам говорит, в мечети (10 минут от Лесной без учета пробок).
Что касается Гайтукаева, названного организатором преступления, он 7 октября 2006 года находился в следственном изоляторе – но это не мешало ему несколько раз созваниваться с племянниками. По версии следствия, он так координировал действия убийцы и его сообщников. Однако телефон Гайтукаева с начала 2006 года прослушивался, разговоры записывались – и ни слова о Политковской или убийстве в них не звучало. Прокуроры в суде объяснили это тем, что опытный в подобного рода делах криминальный авторитет использовал эвфемизмы – в частности, говорил «забрать долг» вместо «убить».
Адвокат Гайтукаева Татьяна Окушко предложила присяжным альтернативную версию событий 7 октября: по ее мнению, о приезде Политковской киллеру сообщил вовсе не Ибрагим Махмудов, а люди, прослушивающие ее телефон. Время приезда журналистки домой вычислили по разговору с сыном, которому она сказала, что едет от бабушки, зайдет в «Рамстор» – и домой.
Политковскую «вели» люди Павлюченкова, считает адвокат Мурад Мусаев, среди которых были и действующие сотрудники правоохранительных органов – так называемые «топтуны», специалисты по наружному наблюдению. Оперативники Олег Шошин и Дмитрий Лебедев на допросах не отрицали, что в 2006 году следили за некой женщиной, которая посещала те места, которые посещала Политковская, и ездила на машине, на которой ездила Политковская. Делали они это по поручению Павлюченкова и не в рамках служебных обязанностей, а за отдельную плату – по 100-150 долларов за день слежки. О том, что объект их наблюдений потом убили, Шошин и Лебедев, по их словам, не знали, да и вообще не задавали лишних вопросов. К уголовной ответственности их не привлекали.
По словам адвоката Мусаева, он изучил биллинги телефонных соединений милиционеров Шошина и Павлюченкова, а также Олега Голубовича и Максима Червонe Оглы (последний занимался перепродажей квартир и был хорошим знакомым Павлюченкова). За 20 минут до убийства Политковской они все отключили телефоны, а потом разъехались из Москвы. Через некоторое время Павлюченков встречался с Голубовичем и Червоне Оглы в кафе и передавал им по 20 тыс. долларов – по мнению адвоката, за соучастие в убийстве. Официальное следствие не предъявляло обвинений в убийстве Политковской ни Голубовичу, ни Червоне Оглы.
Кстати, именно Голубович опознал Рустама Махмудова в киллере, выходившем из подъезда дома на Лесной улице. Мужчина в бейсболке, скрывающей лицо, зашел в подъезд за несколько минут до убийства, а затем покинул место преступления. Этот же человек приходил в подъезд дома, где жила Политковская, 3 и 5 октября – примерно в то же время, когда возвращалась домой сама журналистка. 3 октября в 17.00 Анна Политковская и человек в бейсболке столкнулись в дверях – он заходил в подъезд, а она выходила гулять с собакой.
Кстати, сама Политковская, скорее всего, обратила внимание на ее убийцу- ее дочь Вера рассказывала следователям, что мама за несколько дней до гибели призывала ее быть осторожнее, потому что видела в подъезде каких-то странных людей.
Прокурор Семененко зачитала присяжным показания двоюродного дяди Махмудова, узнавшего на видео племянника по телосложению и походке: «Я знаю его с детства, он мой двоюродный племянник, опознать его я всегда смогу».
Хозяйка квартиры, которую в 2006 году снимал Махмудов, сказала, что на записи с камеры его не опознала: «Не похож. Не могу по этому поводу ничего сказать. Я не эксперт», – сказала она.
Адвокат Махмудова Владимир Степанов обратил внимание присяжных на то, что Махмудов хромал осенью 2006 года – у него была травма ноги, а киллер не хромал. Адвокат Мусаев, сопоставив фотографии Махмудова, реального Махмудова и изображение киллера, пришел к выводу, что «это анатомические антонимы друг друга». Защитник также напомнил выводы баллистической экспертизы, которые предполагают, что убийца был выше Анны Политковской. Махмудов – ниже.
Еще один человек, опознавший в убийце Махмудова, – бывший начальник отдела оперативно-поискового управления (ОПУ) ГУВД Москвы Дмитрий Павлюченков: «Я не могу говорить на 100%, что это он, но мне кажется, что человек в бейсболке на 80% является обвиняемым», – сказал он в суде.
Фигура Павлюченкова и его роль в процессе Политковской вызывали вопросы, пожалуй, у всех участников разбирательства. Известно, что дело об убийстве слушается не в первый раз. В ходе процесса в 2008-2009 годах братья Ибрагим и Джабраил Махмудовы, а также Сергей Хаджикурбанов были оправданы присяжными, Рустам Махмудов в тот момент был в розыске, а сам Павлюченков выступал свидетелем. Через несколько лет после оправдательного вердикта Павлюченкова вдруг задержали и следователи сообщили о его ключевой роли в организации убийства. Однако экс-милиционер пошел на сделку со следствием, его роль оказалась важной, но все же не решающей, на заказчика он не вывел, хотя и обещал – и в итоге был осужден отдельно от всех в особом порядке, получив 11 лет колонии строгого режима.
Когда начался повторный процесс, со скамьи подсудимых в адрес Павлюченкова неслись проклятья – вопреки замечаниям судьи, Хаджикурбанов, Махмудовы и Гайтукаев не стеснялись в выражениях. Защитники в один голос называют все данные Павлюченковым показания оговором, и даже представители потерпевших считают, что он исказил факты, касающиеся роли его и подчиненных в убийстве, а также скрыл информацию о заказчике преступления.
«Моя роль – организация слежки, роль Лом-Али Гайтукаева с Сергеем Хаджикурбановым – организация всего этого мероприятия, а Рустам Махмудов был исполнитель», – так говорил в суде Павлюченков. Он же назвал и цену «мероприятия» – 150 тыс. долларов, эту сумму ему передал Гайтукаев, а потом большую часть – 137 тыс. долларов – забрал Хаджикурбанов.
Защита братьев Махмудовых считает, что Павлюченков получил заказ и организовал убийство сам, без Гайтукаева и его племянников. А связывала его с остальными подсудимыми совсем другая история: Павлюченков, будучи хорошим знакомым Сергея Хаджикурбанова, получил от людей Гайтукаева деньги – то ли 20, то ли 30 тыс. долларов. Они предназначались для поддержки семьи Хаджикурбанова, пока тот сидит в колонии за превышение должностных полномочий. Деньги эти Павлюченков присвоил, и Хаджикурбанов встречался и созванивался с ним осенью 2006 года, чтобы их вернуть.
Бывший оперативник Сергей Хаджикурбанов – фигура грозная и противоречивая. Бессчетно количество опасных командировок в Чечню, участие в антитеррористических операциях и освобождении заложников, в том числе – в штурме театрального центра на Дубровке. Карьера Хаджикурбанова в органах закончилась, когда он подбросил подозреваемому килограмм героина. В 2006 году он отбывал наказание за это в колонии в Рязанской области – и по словам Павлюченкова, «был выкуплен из тюрьмы», чтобы организовать убийство Политковской.
На очных ставках и в суде Павлюченков говорил, что Хаджикурбанов был глазами и ушами Лом-Али Гайтукаева на свободе: именно ему передавались все сведения, собранные во время слежки за Политковской. Правда, Хаджикурбанов вышел на свободу только 22 сентября 2006 года, а следить за журналисткой начали еще летом. Согласно биллингам телефонных соединений, Павлюченков и Хаджикурбанов встречались накануне убийства дважды – 29 сентября в Люберцах и через несколько дней в Москве. Первый говорит, что обсуждалось покушение. Второй – что пытался отобрать долг. «Единственное, что я должен был – не вымогать деньги у Павлюченкова, а придушить этого червяка», – сказал Хаджикурбанов в суде.
Прокурор Мария Семененко, убеждая присяжных в виновности экс-милиционера, призвала не переживать, что доказательства против него – только косвенные: «Вы вечером смотрите в окно, снега нет, а утром проснулись и он уже лежит. Вы не видели, что шел снег, но сугробы – косвенное доказательство».
Кстати, Хаджикурбанов – единственный, у кого есть алиби на день убийства. 7 октября 2006 года он был в Митино на юбилее матери.
Нахождение в СИЗО Гайтукаева (его арестовали в августе 2006 года) за алиби не считается: он свободно созванивался из изолятора с племянниками, Павлюченковым и многими другими знакомыми – и так, по мнению следствия, руководил организацией убийства. Интересно, что в ходе первого процесса по делу об убийстве Анны Политковской Гайтукаев, как и Павлюченков, был свидетелем.
В многочисленных публикациях Гайтукаева принято называть «криминальным авторитетом» – якобы он принадлежит к чеченской лазанской преступной группе. «Он не убийца, а мошенник», – охарактеризовал Гайтукаева Хаджикурбанов. До дела об убийстве обозревателя «Новой газеты» самым громким из преступлений, в которых поучаствовал «почтенный Лом-Али» (так его называл в суде адвокат Мусаев), были знаменитые «чеченские авизо»: хищения из Центрального банка РФ, совершенные в 1993 году с помощью поддельных платежных документов.
О роли Гайтукаева в убийстве Политковской рассказал все тот же Павлюченков: они встретились в июле 2006 года в кафе на Таганке, Гайтукаев дал ему бумажку с адресом «объекта» и номером машины, на которой она ездит, велел организовать слежку и вручил сумку – те самые 150 тыс. долларов. На встрече присутствовал Максим Червонe Оглы. Он же говорил следствию, что видел, как Павлюченков потом передавал Махмудову-старшему пистолет и деньги. Но это он сообщал в ходе расследования – а придя в суд, Червоне Оглы все опроверг: «Этот том можете выкинуть в мусорное ведро. Я первый раз слышу эти показания».
Защита Гайтукаева указывает и на другие нестыковки: Павлюченков говорит, что Гайтукаев приехал на Таганку на «Волге», но она за несколько месяцев до этого была продана; авторитет платил немалые деньги за слежку – и зачем-то сам «засветился» у дома журналистки и около редакции «Новой» в Потаповском переулке. Прослушка телефона Гайтукаева не зафиксировала, как он принимал заказ (впрочем, о том, что он это сделал по телефону, также не сообщалось).
Но самое главное – на Гайтукаеве цепочка «исполнитель-организатор-заказчик» прерывается. А значит, неизвестным остается ключевой момент – мотив преступления.
На допросах в СК все тот же Павлюченков якобы говорил о причастности к убийству опального олигарха Бориса Березовского, жившего тогда в Лондоне, но в официальном обвинении фигура заказчика вновь оказалась «неустановленным лицом, недовольным критическими публикациями Политковской». В «Новой газете» кандидатуру Березовского на роль заказчика убийства никогда не рассматривали всерьез.
Хотя никто из пятерых осужденных не признал вины в убийстве Политковской – каждый из них услышал вердикт: «виновен». В повторном процессе участвовали две коллегии присяжных: одна развалилась в ноябре 2011 года, когда сразу три заседателя, включая старшину, заявили самоотвод. Заново присяжных отобрали с трудом: одних кандидатов пугал объем дела, другие заявляли о своем предубеждении к «лицам кавказской национальности». Незадолго до вынесения вердикта стало известно, что присяжный номер 10 общался с уже выбывшими из процесса заседателями, а потом призывал остальных участников коллегии самораспуститься. Смутьяна удалили из процесса, заменив запасным, и вердикт все-таки вынесли.
Представители потерпевшей стороны – дочь и сын Анны Политковской, а также редакция «Новой газеты» – считают тех, кто в итоге оказался на скамье подсудимых, причастными к убийству, но результатами расследования не удовлетворены. «Пока не найден заказчик нельзя говорить, что преступление раскрыто. Кроме того, очевидно, что в деле были фигуранты, которые избежали привлечения к ответственности – по неизвестным нам соображениям», – говорит адвокат Анна Ставицкая.
Адвокат Мурад Мусаев, который защищал Джабраила Махмудова восемь лет из своей десятилетней адвокатской практики, на оглашение приговора вовсе не пришел.
Елена Шмараева
inosmi.ru
Эта рассылка с самыми интересными материалами с нашего сайта. Она приходит к вам на e-mail каждый день по утрам.