У советской власти и германского фашизма был богатый опыт ликвидации «неправильных» общественных организаций

Прокуратура России с участием других госструктур рьяно проверяет некоммерческие организации (НКО). Визиты с требованием сотен бумаг парализуют деятельность НКО. В Петербурге обещают проверить все 5 тысяч. В Волгограде под ревизии попали вполне лояльные структуры, входящие в ОНФ, вроде Детского фонда. Активность государства на фронте борьбы с НКО, с поисками западных денег,  начинает напоминать 20-е годы.

В еще травоядные времена НЭПа Владимир Маяковский вел разговоры с фининспектором. Советский поэт писал не только шедевры, но и бесстыдно халтурил на потребу дня, зарабатывал много и подвергался регулярным проверкам налоговиков.

С тогдашними НКО, существовавшими в виде «общественных организаций», коммунисты не миндальничали. Частичная либерализация режима вызвала в 1921-22 году к жизни массу объединений, имевших не вполне большевистский характер, но их быстро закрывали. Знаменитая Вольная философская ассоциация («Вольфила») была прикрыта уже в сентябре 1924 года. Объявившееся в 1925 году скандальное объединение нудистов «Долой стыд!» и года не прожило. Разогнали и сионистов, и анархистов, и анархистов-мистиков. В 1926 году был закрыт «Союз корейцев».

Волна массовой зачистки прошла по СССР в 1929 году.

Под руководством НКВД (а не прокуратуры) поработали ОГПУ, Наркомздрав, Наркомпрос, Главнаука, Главискусство. Чиновники предложили списки сокращаемых организаций, существование которых считали нецелесообразным по политическим соображениям. С августа по декабрь 1929 года в НКВД пошли списки на ликвидацию таких организаций как: Русское ветеринарное общество, Общество любителей мироведения, Общество друзей оперной студии им. К. С. Станиславского, Русское психоаналитическое общество, Всероссийское общество фотографов, Всероссийский союз поэтов, Ассоциация легковых извозчиков… Основанное в 1819 году Московское общество сельского хозяйства обвинили в связях с белым движением и закрыли. Краеведческие общества (более 2000) из Академии наук передали под контроль Наркомпроса, потом НКВД и Рабкрин терроризировали их ревизиями и «чистками». С 1930 года ОГПУ начало массовые аресты: пересажали деятелей «Старой Москвы», Общества изучения русской усадьбы, Общества изучения Московской губернии, закрыли секции охраны природы. Число местных обществ естествоиспытателей и краеведов быстро снижалось, а в 1937 году постановлением Совнаркома РСФСР все краеведческие организации России были ликвидированы.

Литературные сообщества ЦК ВКП(б) перетряхивал неоднократно, закончив в 1934 году созданием единого Союза советских писателей. Появились унитарные, фактически государственные Союз советских художников, Союз советских архитекторов, Союз советских композиторов, Всесоюзное театральное общество… Наконец, члены обществ эсперантистов и филателистов были репрессированы в середине 30-х годов за «сомнительные» связи с заграницей.

Ни одно решение о закрытии оспорить не удалось.

По похожей схеме действовали в Германии нацисты. Назвалась эта политика изящно: «координация» (Gleichschaltung).

Вместо разнообразных профсоюзов создали единый Трудовой фронт, вместо писательских или киноассоциаций  – единые палаты профессионалов. Не допущенные в них не имели права печататься, снимать кино или выставлять и продавать картины.

Над всем этим сложным механизмом стояло Министерство пропаганды, и его глава Йозеф Геббельс проводил для избранных руководителей прессы и радио закрытые брифинги, указывая, что печатать и каким новостям уделять внимание. Все весьма похоже на вечное уже почти 100 лет инструктирование редакторов массовых газет, радио и телеканалов в здании на Старой площади.

Правда, после скандалов с визитами правоохранителей в представительства немецких и французских фондов в России и протестов европейских лидеров, Владимир Путин высказался, что проверять НКО надо, «но без перегибов». Ладно, не добавил о поверяльщиках сталинское: «Они лишились на минутку ясности ума и трезвости взгляда».

Тактика знакомая: вспомним статью «Головокружение от успехов». Часть крестьян поверила успокоительным речам тов. Сталина. Уцелевших кур снова роздали по избам. Но колхозы всерьез никто распускать не стал. И раскулачивание после паузы пошло полным ходом. Главный тезис статьи: все задуманное рано или поздно осуществим… «Нельзя отставать от движения, ибо отстать – значит оторваться от масс. Но нельзя и забегать вперед, ибо забежать вперед – значит потерять массы и изолировать себя». Если сейчас российское общество еще не готово принять погром остатков свободы, вполне возможно, как и в марте 1930 года власть на время отступит, и НКО будут душить постепенно.

Ведь и тут есть богатый опыт. Знаменитое Общество политкаторжан и ссыльнопоселенцев (ОПК) видные члены ЦК РКП предлагали закрыть еще в 1922 году. Но навстречу радикалам не пошли. Членов ОПК стравливали: коммунисты добились, чтобы ссыльных и арестованных стали из общества исключать. В начале 30-х часть актива посадили по делу неонародников, закрыли журнал «Каторга и ссылка». Распустили Общество политкаторжан в 1935 году, передав государству его артели и все имущество. Тогда же ликвидировали и Общество старых большевиков.

Зачем стране какие-то сомнительные мемуаристы, когда уже  готовился единый и непротиворечивый, для всех регионов СССР, учебник истории – «Краткий курс истории ВКП(б)»?

Процесс полного огосударствления НКО в СССР — от упразднения подозрительных структур, якобы имевших связи с заграницей и идеологически подозрительных, до унификации уже и идейно-близких, – занял около восьми лет.

Запущен ли сегодня подобный механизм?

Единый учебник истории заказан. Гарантий недопущения «координации» внутри страны сейчас практически нет. Посмотрите на «состязательный» процесс в современном суде, куда посылают недовольных наездами на НКО общественников, которым предстоит оспаривать разорительные штрафы до полумиллиона рублей.

На днях в Басманном суде адвокат оппозиционера предлагал выпустить его из-под ареста под залог от 500 000 рублей и выше, как уж суд решит. Следователь механически возражает, а прекрасно слышавший цифру прокурор, не моргнув глазом, предлагает отказать, так как «не конкретизирована сумма залога». И даже не краснеет. И что ему смущаться: решение принимает не прокурор и не судья, и даже не его начальство, а то, что при Сталине стыдливо именовали «инстанция».

Вот именно «инстанция» вскоре и решит, какие из НКО обустроятся в рамках ОНФ или рядом с ним, а какие пополнят список тех, кто уйдет в небытие. Одна надежда на недовольство либералов Запада, которые, пробуя повлиять на «элиту» России, грозят заблокировать безвизовый въезд в Шенген породистым элитным владельцам служебных паспортов.

В общем, будет стыдно, если вскоре будут вспоминать общество «Мемориал» в одном ряду с уничтоженными диктатурами Обществом политкаторжан или «Баухаузом».

Михаил Соколов
forbes.ru