Тюремный роман: израильский вариант

История любви, вспыхнувшая в больничных стенах и продолжившаяся в тюремной камере, заворожила Израиль.

Опубликованные в “Фейсбуке” письма, которыми обмениваются матерый рецидивист Одед Азриэль и медсестра одной из больниц, и в самом деле читаются как захватывающий эпистолярный роман. Причем каков будет финал этого романа, не знает никто. Ведь Азриэлю предстоит еще сидеть и сидеть, и вдобавок он тяжело, если не сказать смертельно, болен.

Сорокалетний Одед Азриэль тесно связался с криминальными кругами еще в юности, его не раз задерживали по подозрению в торговле наркотиками, затем он стал активным членом ОПГ Ицика Абарджиля. В 2004 году в ходе драки Азриэль открыл огонь из пистолета по торговцу зеленью Муади Нисанасу, после чего скрылся с места преступления. Полиция объявила Азриэля в розыск по подозрению в покушении на убийство, но к тому времени он успел улететь в Амстердам.

Вскоре квартира, в которой Одед поселился в этом городе, превратилась в один из важнейших перевалочных пунктов израильских наркоторговцев. На этой “малине” совершались оптовые сделки по покупке наркотиков и их переправке в Израиль, здесь же разбирались все “трудовые споры” между торговцами наркотиков. Так продолжалось до 2007 года, когда Одед Азриэль был арестован полицией Нидерландов по подозрению в убийстве хайфского наркодилера Авихая Атиаса. Сам Азриэль и сегодня настаивает на том, что хотя убийство произошло в его квартире, сам он к нему непричастен.

Как бы то ни было, амстердамский суд признал его виновным и приговорил к 10 годам тюремного заключения. За 5 лет, проведенных в голландской тюрьме, Одед Азриэль пережил два тяжелых инфаркта, и тамошние врачи констатировали, что состояние его сердца оставляет желать много лучшего. Не исключено, что это обстоятельство сыграло решающую роль в экстрадиции Азриэля на родину, где вдобавок к оставшимся ему 5 годам тюрьмы он был приговорен еще к 6 годам лишения свободы за покушение на убийство.

В тюрьме Азриэль был объявлен заключенным, склонным к побегу, и помещен в одиночную камеру. При этом ему было отказано в свиданиях не только с бывшей подругой, но даже с близкими родственниками и друзьями. А состояние здоровья Азриэля продолжало ухудшаться. Когда грянул очередной инфаркт, у тюремного начальства не осталось никакого другого выхода, кроме как направить его в больницу. Здесь Одед Азриэль и познакомился с молодой медсестрой Гилой, замужней женщиной, матерью семейства.

По словам самого Одеда, он мужчина опытный и хорошо знает, как завоевать сердце женщины и затащить ее в постель, но в данном случае это было что-то другое, чего он никогда прежде не испытывал. Гила время от времени заходила к нему в палату, они много разговаривали. Азриэль рассказывал ей историю своей жизни и каждый раз с нетерпением ждал ее прихода. Гила, в свою очередь, все чаще и чаще стала заглядывать в палату Одеда “просто так”, совсем не для того чтобы провести очередные медицинские процедуры. Иногда она задерживалась в его палате после работы. И настал день, когда Одед сказал Гиле:

– Знаешь, кажется, я по-настоящему влюблен в тебя.

– Кажется, я тоже, – прошептала в ответ Гила.

“Наверное, в каком-нибудь фильме эта сцена завершилась бы страстным поцелуем, а потом мы бы сумели найти место для близости, – написал Одед Азриэли своей сестре, решив поделиться с ней тайной. – Но, поверь, ничего этого не было. Наши отношения слишком важны для нас, чтобы мы опустились до чего-то вроде перепихона в туалете. Нам важно сохранить их чистоту для будущего. Что меня ждет, я не знаю. Знаю лишь, что я впервые в жизни по-настоящему люблю. И знаю, что я любим”.

После выписки из больницы Одед Азриэль был снова отправлен в тюрьму, но переписка между ним и Гилой продолжилась.

На днях сестра Азриэля, через которую велась эта переписка, решила предать ее гласности на страницах “Фейсбука” – в надежде, что это как-то изменит отношение тюремного начальства и в целом местного общества к ее брату.

Вот отрывок из этой переписки, датированный 24 апреля:

Он: Я люблю тебя. Пытаюсь дозвониться до тебя по телефону, чтобы услышать твой голос, но у меня ничего не получается. Но я будут пробовать снова и снова…

Она: Я же сказала тебе, что все будет в порядке, почему ты волнуешься? Ты же знаешь, что тебе нельзя волноваться. Думай о чем-то хорошем, и все будет хорошо. Еще час – и я доберусь до телефона. Я бы отдала все на свете за то, чтобы быть сейчас там, с тобой.

Он: Больше всего на свете я боюсь потерять тебя. Я хочу, чтобы ты вновь и вновь чувствовала то, что я тебе сказал в самом начале: я люблю тебя, и мне достаточно видеть и слышать тебя, чтобы быть счастливым. Напиши мне, когда можно будет позвонить тебе по телефону.

Она: С 7 часов вечера я твоя, и меня больше не будет интересовать ничего. Ничего! Любовь моя, мне так много хочется сказать тебе, но мне неудобно из-за твоей сестры. Еще подумает, что я психически больна. Но я и в самом деле больна – больна любовью.

Он: Ты можешь писать все, что у тебя на сердце. Я сегодня могу находиться на связи до 20.00. И я хочу сказать, что я тоже болен тобой, красавица моя…

Повторим, есть ли у этих отношений будущее, не знает никто. Официально Одеду Азриэлю остается сидеть еще 9 лет. С учетом того, что за последние 2 года он прошел 14 центуров, врачи не дают гарантии, что он доживет до выхода на свободу. Да и Гиле надо разобраться в своих отношениях с мужем, хотя – и это они оба подчеркивают – физически она ему не изменила. Но ведь есть другая измена, духовная, и еще неизвестно, какая страшнее для того, кому изменили.

Как бы то ни было, перед нами еще одна история любви. А если верить поэту, “не бывает любви несчастной”…

Петр Люкимсон, «Новости недели» – «Континент»