Табу, убившее Ирину Заруцкую

Тема убийства Ирины Заруцкой становится массовой. Вот интересное эссе, на мой взгляд. Отнюдь не от завзятого консерватора, а от вполне либеральной красотки-журналистки Кэт Розенфельд, писавшей для Boston Globe, Playboy, Reason и MTV News.

Видео последних мгновений Ирины Заруцкой в том северокаролинском поезде выглядит словно сцена из фильма ужасов – и не столько из-за того, как оно заканчивается, сколько из-за того, как начинается.

Снятое сверху в залитом флюоресцентным светом салоне легкорельсового поезда Lynx в Шарлотте, Северная Каролина, оно молча фиксирует появление худенькой молодой женщины в очках и светлых брюках, с волосами, убранными под кепку униформы местной пиццерии. Она заходит в вагон, её взгляд прикован к телефону в руке, а не к окружающей обстановке; почти не поднимая глаз, она опускается на пустое сиденье.

Если бы это был фильм ужасов, именно в этот момент зрители привстали бы и закричали в экран: «Боже мой, остановись! Что ты делаешь? Не садись туда!»

Потому что в кадре уже есть кто-то другой – мужчина, сидящий на месте сразу позади того, что выбрала молодая женщина. Его одежда, его поза, его манеры и само присутствие в общественном транспорте этого американского города в столь поздний час – всё это сигналит: держись от него подальше. Следи за ним краем глаза, делая вид, что не замечаешь, но уж точно не поворачивайся к нему спиной.

И всё это ещё до того, как замечаешь, что в руках у него нож.

Что он его раскладывает.

Что он встаёт за её спиной, сжимая лезвие и поднимая руку для удара.

***

Ирина Заруцкая была зарезана 22 августа мужчиной с видео, Декарлосом Брауном-младшим, в происшествии, которое одновременно оказалось и чудовищно зловещим, и ужасающим своей случайностью, но при этом до боли предсказуемым. Заруцкая, прибывшая в США всего несколькими годами ранее после бегства от войны в Украине, была совершенно незнакома со своим убийцей – 34-летним бездомным шизофреником, который ранее более десятка раз задерживался полицией.

До тех пор, пока не была обнародована упомянутая запись с камеры наблюдения той ночи – запись, на которой видно не только последние мгновения перед убийством Заруцкой, но и ужасающие последствия, когда Браун ходит взад и вперёд по вагону, оставляя за собой буквальный кровавый след, – эта история поразительно оставалась вне внимания. И произошло это по тем же причинам, по которым она теперь превратилась в точку напряжённых онлайн-дискуссий о преступности, беспорядках и общественной безопасности в американских городах.

Для консерваторов этот инцидент кажется безоговорочным обвинением в адрес прогрессивных взглядов на полицию и уголовное правосудие, сформировавшихся после убийства Джорджа Флойда полицией в 2020 году, а также сопутствующих направлений политики, которые делают практически невозможным удерживать серийных правонарушителей вне улиц. Комментаторы справа справедливо отмечают, что у Брауна была история насилия, обширное уголовное досье и хорошо задокументированные проблемы с психическим здоровьем; он не должен был оказаться в том вагоне той ночью, и если бы не решение сочувствующего судьи отпустить его под ожидание суда по последним обвинениям, его бы там не было.

Однако, хотя это жестокое преступление вполне можно рассматривать как следствие политических решений 2020 года, это объясняет лишь отчасти, почему эта история так захватила воображение общественности.

Главная же проблема носит культурный характер: нарастающее раздражение тем, что всё чаще воспринимается как безграничная терпимость к общественным беспорядкам и асоциальному поведению, и вместе с этим ощущение, что, чтобы оставаться «уважаемым либералом», нужно не только избегать разговоров об этих вещах, но и активно делать вид, будто они не существуют.

Убийство Заруцкой получило поразительно мало освещения в большинстве крупных СМИ, и хотя, с одной стороны, это едва ли удивительно – в этой стране ежегодно совершаются десятки тысяч убийств, и лишь немногие из них становятся национальной новостью, – трудно не рассматривать молчание прессы в данном случае как проявление определённой предвзятости в том, какие преступления в Америке считаются достойными внимания общественности. Невольно возникает сравнение, например, между реакцией СМИ на смерть Ирины Заруцкой в прошлом месяце и их освещением инцидента в нью-йоркском метро в мае 2023 года с участием Дэниела Пенни и Джордана Нили – который, как и Браун, был чернокожим, бездомным, психически больным и склонным к вспышкам насилия в общественном транспорте.

И тогда, и теперь существовало ощущение, что признать, будто такие люди, как Браун и Нили, являются привычной частью американского городского пространства – и что их присутствие не является благом, – считается дурным тоном, если не откровенно расистским. И тогда, и теперь прогрессивная линия партии заключалась в том, что «это очень тупо» и «признак низких моральных качеств» – признавать, что вас напрягает встреча с людьми в общественном транспорте, чьё поведение сигнализирует о возможном скором насилии, конфликте или хотя бы о зрелище более низкой, но всё же неприятной степени – например, когда кто-то справляет нужду прямо на сиденье, где, если бы вы инстинктивно не увели семью в другой конец вагона, всё ещё сидел бы ваш трёхлетний ребёнок.

Проблема с этим табу на обсуждение определённых неприятных истин о общественном беспорядке заключается в том, что когда разговоры на такие темы объявляются чем-то, что приличным прогрессивным людям «просто не пристало», вы оставляете поле дискуссии полностью открытым для тех, кто не заботится ни о прогрессивной политике, ни о приличиях. Именно там мы и находимся сегодня.

Хорошие либералы, например, скорее умрут, чем признают тот факт, что Декарлос Браун-младший был не только бездомным и психически больным, но и чернокожим – как и непропорционально большая часть людей, совершающих подобного рода насилие. Вместо вдумчивого, основанного на данных разговора о том, почему это может быть так и как это можно решить, обсуждение этого факта теперь стало весёлой и эксклюзивной прерогативой тролльских аккаунтов с никами вроде @MelaninCrime – которым также достаётся право утверждать, что они единственные «смелые» и «честные» люди, готовые говорить правду.

***

Избегая всего политически неудобного, уродливого или просто неприятного, мы не только отдаём разговор на откуп расистским идиотам, но и лишаем себя надежды на лучшее будущее. Проблема заключается не столько в политике как таковой, сколько в неспособности скорректировать курс, когда то, что казалось прогрессом, на деле оказалось шагом назад.

Нигде это не проявляется так ясно, как в хорошо намеренной попытке дать людям с психическими расстройствами больше самостоятельности, которая вместо этого привела к тому, что гораздо меньше людей смогли получить столь необходимую им помощь.

Эта неудача ярко описана писателем Джонатаном Розеном в книге The Best Minds: «Лекарства не искали тех, кто отказывался их принимать, а деньги не могли тратить сами себя… чеки и пилюли – вот что осталось от великого обещания, составляющие системы психиатрической помощи, которая так и не была “доделана”, но раздавалась словно мука и дрожжи в отдельных пакетиках голодающим людям».

Если бы существовал компетентный и рациональный вариант Декарлоса Брауна-младшего – или если бы такого человека можно было создать с помощью принудительного приёма антипсихотических препаратов, – поблагодарил бы он тех, кто во имя сострадания к психически больным позволил ему так глубоко погрузиться в бездну собственного расстроенного сознания, что он вонзил нож в горло невинной женщине? Я сомневаюсь. И вряд ли он поблагодарил бы тех, кто во имя антирасизма и рефлекторного отторжения «закодированного под MAGA» предпочтения порядка и закона помог превратить общественный транспорт в место, где асоциальное поведение терпят и даже нормализуют, вместо того чтобы наказывать.

И трагедия заключается не только в том, что эта страна не сумела защитить Ирину Заруцкую от человека вроде Декарлоса Брауна-младшего – или спасти самого Декарлоса Брауна-младшего от превращения в монстра, который её убил. Она в том, что мы поддались ошибочной идее, будто сострадание и вседозволенность – это одно и то же. В результате мы упустили из виду тот факт, что страна, основанная на неотчуждаемом праве на жизнь, свободу и стремление к счастью, также основана на обещании, что, приехав сюда, вы будете не только свободны, но и в безопасности. Трагедия в том, что женщина, сбежавшая от ужаса и хаоса войны ради лучшей жизни в мирной Америке, оказалась, сама того не зная, в Америке, где мы молчаливо отдали определённые общественные пространства самым расстроенным и развращённым среди нас – только потому, что применять закон кажется нам жестоким и доставляет дискомфорт.

И трагедия в том, что так быть вовсе не должно.

Alex Gaby