«Сватовство майора» или как Вера Пална с Григорием Миронычем познакомилась

«Сватовство майора» помните? Ну так это я руку приложила. Нет, не к картине. Картину нарисовал художник Федотов. Остальное – мое. Все началось с того, что мама и ее подруга посетили компьютерные курсы для “господ интересного возраста”. Так было написано в рекламе. Понятное дело, предполагались пенсионеры. Но ведь никогда не знаешь, как отреагирует какая-нибудь пергидрольная старушенция на тонких ножках, если обозвать ее бабулькой.

Могут случиться материальные издержки. У наших причины были разные. Мама тянулась ко всему малопонятному. А ее подруга к делу подошла утилитарно. Ей надо было найти в интернете жениха. Она уже все обязательства по посадке и сбору урожая выполнила, включая внучкину свадьбу, и решила: пора. Пришло время личной жизни. Каждая познала на курсах неизведанное. Мама стала очень продвинута по части погоды и скандалов на всем земном шаре. А подруге показали кнопки, с помощью которых решается судьба. Ну, она поупражнялась сначала для вида, а потом махнула напролом. Я только слышала по телефону сводки с фронтов. Этот оказался вялым каким-то, каждое слово клещами тянуть надо. Другой, наоборот, шустрый и владеющий аккордеоном. Но почему-то женат. И не скрывает. А зачем тогда знакомиться? Намечается хор ветеранов? Наконец, забрезжил свет в конце тоннеля. Появилось что-то положительное во всех отношениях. Вдовец. Жилье. Без материальных проблем. Не курит, почти не пьет. Любит прогулки и резьбу по дереву. Майор в отставке.

Обменялись парой писем. И вдруг застопорилось. Чего-то не покатил эпистолярный жанр. И тогда мамина подруга обратилась ко мне. Помоги, говорит, родная, мне письма жениху писать. Ты в своих газетах и не такое писала. И мама туда же: напиши Верунчику письмо. Все равно время на всякую чепуху тратишь. А тут доброе дело. Поскольку я давно добрых дел не делала, просто некогда, такая злоебучая и суматошная жизнь вокруг, ну, думаю, ладно. Выполню свой кандидатский минимум по доброте и пониманию, все равно не отстанут.

Верунчик выдала мне пароли-явки-адреса, чтобы я могла выступить от ее имени. Мне понравился этот сайт знакомств. Душевный такой. Там, например, есть пункт: я девушка. А вы должны приписать, скольких годков. У Верунчика было написано: я девушка семидесяти пяти лет. А у ее кавалера: я парень, семидесяти трех. Я сразу подумала – мезальянс. Вон куда наш Верунчик замахивается, пацана клеит. А конкуренция? А разность интересов? Но потом по письмам поняла: нет, ничего, интересы в общем одинаковые. Она, к примеру, сообщает, что закатала три банки абрикосового варенья. А он отвечает, что абрикосы в этом сезоне так себе, он накрутил из клубники с сахаром. Пропорция два к одному. Она ему, что обнаружила в гараже мышь. Он ей название отравы и где купить со скидкой. А ведь буквально начало романа, хоть и в письмах. И хочется про любовь. В крайнем случае, про что-то романтическое, возвышенное. И тогда я беру и сочиняю текст, что вообще-то больше, чем повидло и влажную уборку, люблю читать. А потом в ночи думать о прочитанном и переживать за героев. Верунчик волнуется, звонит: “Ну как? Ты палку-то не перегнула? Не спугнула его интеллектом?” А я: “Спокойно, теть Вер. Нам дурак не нужен. Мы его щас на вшивость проверим. Может он кроме устава вообще ни фига не знает. Вот как начнет цитировать. Сами потом пожалеете.”

Но майор в это время отвечает: о да, чтение мое любимое занятие. Я ему: Донцова-Маринина? А он: нет, милая. Не моя чашка чаю. Увлекаюсь поэзией Серебряного века: Ахматова, Бальмонт, Гумилев, Хлебников, Мандельштам. Я глазам не поверила. Во каких людей, оказывается, ковала советская армия! Но вдохновения поприбавилось. После чтения перешли к кинематографу. Пишу, что отдыхаю душой, ежели хороший фильм. Он информирует, что тоже не прочь. Детективы, комедии? – интересуюсь я. Отчего же, отвечает майор. Меня волнует Ингмар Бергман. Помните его «Земляничную поляну»? Сколько нежности и одновременно экспрессии! А как был хорош Макс фон Сюдов в роли второго плана. Я понимаю, что происходит что-то нереальное. Чему нет объяснений. Загадочное природное явление. Материализация духов и раздача слонов. Но на всякий случай закидываю невод еще раз. А вот музыка? Вам, наверное, близки Лебедев-Кумач и Александра Пахмутова в исполнении народного Кобзона? А может, что-нибудь строевое? И тут майор срезает меня хуком правой в челюсть. Шнитке, пишет он. Вот мой кумир. Особенно в исполнении Наоми Нискала. Дирижер Джеффри Майер. Хороша также и пятая симфония Малера.

Я была близка к потере сознания. Но поняла, майора надо брать. Причем, немедленно. Пока другие не очухались. А для начала хотя бы встретиться. Познакомиться лично. Заглянуть друг другу в глаза. И я командую Верунчику: вперед! В атаку!

Свиданку назначили на нашей территории. А где еще? Допустим, можно было бы в кафе. Но вдруг он окажется бессовестным жлобом и отойдет на минутку, как бы покурить. А сам – с концами. Мало того, что придется за все платить, так ведь еще и позор. А если он окажется совестливым жлобом? И даже вытащит кошелек, чтобы расстаться со сложенной вчетверо двадцаткой? Но расставаться с ней будет с болью в подреберье и влажными от слез глазами…

На его территории тоже как-то не того. Нет, ну почему сразу маньяк. Но просто какая-то незнакомая хата, где все неловко, даже в туалет, к примеру, сходить. Если вдруг приспичит. Да еще добираться. Сначала туда. Потом оттуда. А вот своя квартира в самый раз. Комфортно и все под рукой. И телевизор, и чайный сервиз, и скалка, если вдруг что. Потом всегда можно сделать вид, что сейчас придет сантехник или соседка: ой, извините, тут ко мне по делу. Как это я запамятовала? Хороший путь к отступлению.

Единственное, что напрягало потенциальную невесту: жених уж слишком эрудирован и энциклопедичен. Ведь надо как-то соответствовать. Так что, почти всю неделю, до самой встречи, мамина подруга провела в библиотеке. Помечала и конспектировала.

И вот в час назначенный раздается в квартире Верунчика звонок. Поскольку я тоже была звана, не то в качестве эксперта, не то свидетеля, открываю дверь. На пороге пожилой дядька. Ну дядька, как дядька. Синий двубортный костюм в полоску, советского еще образца. Шляпа. В руке бумажный пакет. Достает оттуда банку сливового компота. Собственного производства. Ой, ну что вы, спасибо, как мило, не надо… К столу, к столу… Садимся. Верунчик представляет меня, как дальнюю родственницу, помогающую по хозяйству. И на том спасибо. Разливаю всем чай, мне теперь по статусу положено. Тащу пирог на блюде. Вроде все идет нормально. Но молодые сидят, как деревянные. Верунчик от смущения забыла все свои конспекты, краснеет, бледнеет и ни гу-гу. Кавалер тоже застыл, как истукан. Лысина в испарине. От ужаса, наверное. И он ее то и дело промокает салфеткой. Ну и я, чтобы поправить ситуацию, завожу светскую беседу. А вот, говорю, недавно вышел чудный сборник стихов Иннокентия Анненского. Вы ведь, кажется, поэзий Серебряного века увлекаетесь, Григорий Мироныч? Мне Вера Пална рассказывала. Майор поперхнулся чаем. Но кивает, да, мол, увлекаюсь, как же. А меня несет, как Остапа: а хотите еще раз посмотреть бергмановский фильм «Фанни и Александр»? Ну, тот, оскароносный. Помните, конечно. Вера Пална говорила, вы любитель. У меня записан, могу дать. Майор отложил кусок капустного пирога. Протер лысину: душно чего-то.

Надо же, разволновался на первом свидании мужик. Аж жалко его. Я встала из-за стола и пошла открывать форточку. А по дороге говорю Верунчику: «Теть Вер, вы пока музыку включите для сближения. Я там принесла кое-что, любимое. Григорий Мироныч, как насчет Шнитке?»

Тут майор расстегивает верхнюю пуговицу рубашки и жалобно спрашивает: «Можно я на балконе постою? Чего-то вот тут прихватило. Видно, давление скакнуло».

Верунчик засуетилась и метнулась на кухню, за валидолом.

А майор ко мне, сигналя SOS: барышня, не пытай ты меня больше. Я сном-духом не ведаю, про что ты тут говоришь. Я ему шиплю в ответ, чтоб за стенкой слышно не было: так вы ж писали… Верунчик, тьфу, Вера Пална делилась…

– Да ни хрена я не писал, – перебивает меня бывший командир. – Я племяша попросил. Вижу – интеллигентная женщина. Знающая. А чем мне ее увлечь? Строевой подготовкой? Рельефной резьбой? Пилой-болгаркой? Ну вот и попался …

Послесловие. Вот что имеется у нас в сухом остатке на сегодняшний день. Бесперебойное снабжение меня квашеной капустой и пирожками со всякими начинками. Майор квасит, Верунчик печет. На любом празднике в их доме я почетный гость в центре стола. Племяш оказался дантистом. Зубы теперь вся моя семья ремонтирует у него. Со скидкой и под музыку Вивальди.

Евгения Лещинская
FB