Страну отдай дяде, а сам…

Политика Меркель выдавливает успешных немцев из страны.

В демографическом плане Германия является проблемной страной. Средний возраст ее жителей – 47 лет. Без иммиграции число работоспособных граждан к 2065 г. уменьшится с нынешних 48 до 28 млн. Для восполнения естественной убыли населения на свет ежегодно должны появляться 1,1 млн новорожденных, а появляются лишь 700 тыс. При сохранении подобной тенденции ФРГ вслед за утраченными перспективами в областях компьютерной и электронной техники рискует потерять и свое машиностроение вкупе с автомобильной промышленностью.

Страна страдает от трех последствий хаотичной и лишенной концепции иммиграционной политики. Сперва в 1960–1980-х гг. Германия массово завозила неквалифицированную рабочую силу для шахт и сталелитейных заводов. Когда эти отрасли пришли в упадок, сотни тысяч уволенных гастарбайтеров остались в ФРГ, которая до сих пор финансирует многих из них. Вторая ошибка заключалась в том, что, решив отделаться пособием, государство не задумывалось о том, чего ему ожидать в будущем от этой группы населения. В результате в 2006 г. международное исследование по оценке знаний учащихся (PISA) показало, что именно в ФРГ разрыв в функциональной грамотности школьников из семей иммигрантов и их сверстников из числа коренного населения особенно велик. И даже после того, как в совершенствование системы образования были вложены миллиарды, в 2012 г. тесты PISA вновь показали, что более половины детей трудовых иммигрантов недостаточно владеют математикой, а значит, лишены шансов овладеть перспективной профессией. Третий катастрофический просчет был совершен в 2015 г., когда власти впустили в ФРГ миллион беженцев, хотя эксперты и предупреждали о том, что от силы 10% из них смогут интегрироваться на рынке труда.

Между тем «утечка мозгов» из ФРГ усиливается, причем на место 140 тыс. ежегодных эмигрантов возвращаются лишь 60 тыс. Разницу пока удается покрывать за счет привлечения кадров из Восточной Европы, но делать это становится все сложнее. Не в последнюю очередь потому, что вместо масштабного государственного инвестирования в будущее страны власти ФРГ предпочитают выбрасывать миллиарды на прием огромного числа «беженцев».

Невиданную щедрость Ангелы Меркель оплачивает вовсе не она, а германские налогоплательщики, нагрузка на которых растет год от года. Их, по статистике, 27 млн, но около 12 млн из них прямо или косвенно субвенционируются государством. Из оставшихся 15 млн, которые призваны не только поддерживать конкурентоспособность германской экономики, но и кормить миллионы получателей социальных выплат, около 8 млн моложе 44 лет, то есть могут при желании найти себе работу за рубежом. Пожелавших же остаться и обеспечивать наполнение госбюджета вряд ли радует осознание того, что до 2020 г. более 100 млрд € уплаченных ими налогов уйдут на содержание «беженцев», то есть не смогут быть инвестированы в обеспечение будущей конкурентоспособность государства (между тем по сравнению с 2014 г. ФРГ уже опустилась с 6-го на 12-е место в рейтинге международной конкурентоспособности). Они будут констатировать рост детской и старческой бедности, прекрасно осознавая, что при нынешних приоритетах государства их самих ждет нищая старость.

Профессор Бременского университета Гуннар Хайнзон пишет о том, что квалифицированные немцы все чаще едут в Швейцарию и другие страны с высокоразвитой экономикой и справедливой налоговой системой, позволяющей им сохранять до 75% заработанного, а не менее 50%, как в ФРГ. В то же время эти страны не готовы принимать иммигрантов, которые не обладают необходимой квалификацией и в обозримом будущем не смогут найти себе применение в экономике.

В статье, опубликованной в газете Die Welt, Хайнзон пишет, что за последнее десятилетие страну покинули 1,5 млн граждан, по большей части – высококвалифицированных специалистов. Эксперты уверены, что подобной эмиграции из страны предшествует ее деградация. Вот и нынешнее бегство из ФРГ «человеческого капитала» эксперты связывают не в последнюю очередь с негативными последствиями решения канцлера неконтролируемо впустить в страну более миллиона преимущественно мусульманских беженцев.

При этом нет оснований для обвинения высококвалифицированных эмигрантов в ксенофобии. Скажем, в последние годы более 300 тыс. граждан ФРГ перебрались в Швейцарию, где самая высокая в Европе доля иностранного населения – 37%. Но при этом там т. н. Brainpower-Index составляет 43 (высшие оценки по математике имеют 43 из 1000 учеников), тогда как в Германии – 26. Немудрено, что в расчете на душу населения Швейцария экспортирует в 2,75 раза больше высокотехнологичной продукции, чем ФРГ. Еще больше иностранцев – 43% – в Сингапуре, а Brainpower-Index там составляет 91. То есть речь не о неприятии иммиграции, а о превращении ее в осмысленный процесс, который бы приносил принимающей стране экономические выгоды и не отравлял ее социальную атмосферу.

Но вместо того, чтобы задумываться о таких «мелочах», германские политики предпочитают учить жизни своих сограждан. Так, когда в октябре 2015 г. в местечке Лофельден под Касселем 800 местных жителей протестовали перед ратушей против строительства общежитий для беженцев, бургомистр Вальтер Любке заявил им, что «недовольные политикой открытых дверей могут покинуть страну». В это же время газета Der Freitag и сайт Huffington Post Deutschland опубликовали письмо 18-летнего сирийского беженца Араса Бахо с аналогичным призывом ко всем недовольным немцам.

Увы, но те и без подсказок используют подобную возможность. В 2016 г. ФРГ покинули 138 тыс. граждан, предварительные данные за нынешний год еще выше. В мае журнал Focus поведал об участившихся случаях переселения немцев в Венгрию, в окрестности озера Балатон. Местный маклер по недвижимости рассказал журналистам, что 80% его немецких клиентов в качестве основной причины отъезда из ФРГ назвали наплыв иммигрантов и его возможные последствия.

Недавно на интернет-портале Politically Incorrect было опубликовано письмо немца, покинувшего страну. Как он пишет, не в поисках финансовой выгоды, а в силу «недовольства актуальной политической ситуацией и вытекающим из этого состоянием общества». По его словам, за рубежом он надеется найти лучшую жизнь для себя и своих детей, поясняя: «„Лучшая“ означает для меня свободная, с возможностью самоопределения, а также с адекватным вознаграждением и налогообложением». Автор подробно излагает причины, заставившие его принять решение не в пользу Германии:

«1. Я полагаю, что ислам является не частью Германии, а чужеродным телом, до сих пор приносившим Западу больше проблем, чем пользы. Многие из живущих в Германии приверженцев этой религии кажутся мне нахальными, слишком требовательными и презирающими немцев. Вместо того, чтобы противостоять исламизации Германии и упадку нашей культуры, многие политики заняты лишь тем, как сохранить свой мандат, а потому предпочитают замалчивать исходящую от ислама опасность.

2. Я полагаю, что наши улицы значительно менее безопасны, чем этого можно было ожидать исходя из имеющихся технологических, юридических и финансовых возможностей.
3. Я считаю, что ЕС страдает дефицитом демократии и ограничивает мои возможности влияния на принятие политических решений.
4. У меня создается впечатление, что волна иммиграции провоцирует масштабные и необратимые изменения в германском обществе. Особенно не нравится мне то, что с гражданами при принятии решений никто не советуется – власти попросту диктуют им свою волю.
5. По моему мнению, германская пресса все больше дистанцируется от своего нейтралитета, так что возможности свободного изложения собственного мнения становятся все более ограниченными.
6. Мне кажется, что нынче в Германии в почете лень, а прилежание – в загоне.
7. Я считаю позором то обстоятельство, что нынче евреи в Германии вновь опасаются быть евреями».

В октябре мюнхенская Tageszeitung опубликовала открытое письмо жительницы города по имени Анна обер-бургомистру Дитеру Райтеру. В нем 35-летняя мать двоих детей объясняет решение ее семьи покинуть район Мильбертсхофен, где, по ее мнению, иммигранты сделали невозможной нормальную жизнь.

В частности, она рассказывает о своем визите на «женский завтрак» в дотируемом городом клубе соседских встреч. Там были несколько закутанных в хиджабы женщин, ни одна из которых не говорила по-немецки. Шутка социальной работницы о том, что в этом коллективе Анне будет непросто интегрироваться, оказалась пророческой: когда гости стали выкладывать на стол провизию к завтраку, в сумке у Анны оказались копченая колбаса и ветчина. А когда она, устав безмолвно сидеть среди общавшихся на своем языке дам, предложила в следующий раз организовать семейный бранч, ей пояснили, что это возможно лишь в отдельных помещениях для мужчин и женщин.

Когда, приняв решение о переезде, Анна рассказала об этом нескольким мамашам в ясельной группе, те набросились на нее с обвинениями в том, что из-за таких, как она, интеграция и не функционирует. «Именно по этой причине у таких людей, как мы, в какой-то момент лопается терпение и мы голосуем за другую партию, – признается Анна. – Я объездила полмира, и иностранных друзей у меня больше, чем друзей-немцев. Я не имею предрассудков в отношении людей иного происхождения. Но я уже достаточно повидала и знаю, как в этой стране проспали интеграцию, вижу, как все в ней рушится. И тогда все, у кого есть такая возможность, поступают как мы: либо отдают своих детей в частные детские сады и школы, либо переезжают на другое место. Ну что ж, тогда – сервус!»

Что можно добавить? В принципе, эмиграция есть быстрый и законный способ ненасильственной смены государственной власти для себя и своих близких. Поэтому часть немцев и голосует ногами. Для них это, вероятно, разумный выход. А для страны?

Юлиус РИГЕР, «Еврейская панорама»