Способ озолотиться

Как известно, тема сексуальных домогательств сама по себе возбуждает читателей, а уж если журналист плеснет в огонь маслица по поводу сумм компенсации, положенных в карман жертвой, то общественный градус кипения резко повышается. Ну, с журналистов какой спрос? Это раньше всё было просто — напишешь, например, как воздушный шар поднялся в воздух аж на 100 метров, вот тебе и сенсация, тираж с руками рвут. Последний же век оказался богат на чудеса, а с введением Интернета в массы народ избаловался окончательно. Так что удивить да, трудно. Но надо! И такие вечные чувства, как зависть и жадность, всегда придут на выручку авторам. Где, говорите, кто? А что суд? Да что вы говорите, сколько-сколько?! И мощный общественный резонанс на события уже вполне способен сшибить с ног не только обидчика и внезапно разбогатевшую жертву, но и вообще всех когда-либо от чего-либо пострадавших. Недавно довелось выслушать причитания и скрупулезные подсчеты, сколько богатства обрушилось на счастливчика, которому оторвало обе ноги во взорванном автобусе. Пушкин со своим “Скупым рыцарем” просто отдыхал.

Я, по зловредности своей, не упустила случая залезть в первоисточники (в данном случае — судебные дела соответствующего профиля) и теперь имею полную и невозбранную возможность окончательно расстроить и без того возбужденные нервы любителей подсчитывать чужой ущерб и прибыль. Судебная система Государства Израиль, щедро наполненная, кроме собственных прецедентов, извивами мысли подмандатного и османского права, пошла своим, непроторенным путем. И, на мой взгляд, оказалась весьма права. Понятие “запретная связь на работе” (а подавляющее большинство домогательств приходится именно на рабочее время и место, недаром во Франции, например, домогательство вообще отнесено к трудовому праву) подразумевает одну очень простую вещь, хотя и, несомненно, обидную для мужского эго. Это понятие говорит израильскому начальнику: “Мужик, обидно тебе или нет, но сам ты, как таковой, никого не интересуешь. И если даже женщина заигрывает с тобой, то это она не с тобой, а с твоим служебным положением. Поэтому ты должен изначально иметь в виду, что с твоей стороны это злоупотребление, принуждение и использование служебного положения в личных целях. А если ты пообещал ее за секс продвинуть по службе и не сделал этого, то тебе светит еще и обвинение в мошенничестве”. Недаром, кстати, подавляющее большинство громких дел такого рода — это именно обвинения в мошенничестве (например, израильского араба Сабара Кашура или известного актера Гольдблата). Ну и, вообще, надо придерживаться высоких стандартов поведения на рабочем месте, вот! Это не мое мнение, это мнение и позиция израильского правосудия.

Вот еще очень обидное для мужчин обстоятельство — почему-то израильские суды ну начисто отказываются принимать всерьез их аргументы из серии: “А она сама на меня таак смотрела!” или “А она кофточку с воот такенным декольте одевала!” Обиды такого рода мне очень даже удивительны — вообще-то суд отказывается видеть в мужчинах поголовно недееспособных дебилов, живущих от инстинкта к инстинкту, и подходит к лицам мужского пола, как к тем, кто в состоянии принимать самостоятельные решения и, вообще, себя как-то контролировать. Представьте, на секунду, дело о сексуальном домогательстве, где ответчик дама и ее оправдание “А он как в шортах на работу пришел, так я голову-то и потеряла!” Странно, ага — и в шортах мужчины вполне массово летом на работу ходят (ну, возможно, исключая банки), и дамы на них не обрушивают сексуальные домогательства. Хотя вполне соглашусь, что стройных, мускулистых и чертовски привлекательных мужских ножек мелькает перед нами в летние дни предостаточно. И, поверьте мне на слово, дамы-коллеги их очень даже замечают и не упускают случая обсудить в курилке или за кофе. Но к мужчинам этим не пристают и сальных шуточек в их адрес не отпускают. И за попы не щиплют. Это вовсе не говорит о высокой морали женщин — а лишь о том, что контролировать себя можно и нужно, и не так уж сложно, если честно. Ну, словом, суды мужчин за идиотов не держат, а тем и обидно!

Теперь о главном — об озолотиться. Не удастся, если только вам не готовы заплатить не за попранное достоинство, а за то, чтобы сместить с должности определенного человека. Самый наглядный пример — Кацав и Алеф. Причем, будем справедливы, Кацав нарвался на столь суровый приговор сам, эго взыграло. Пойди он на сделку с правосудием и публично извинись, отделался бы легким испугом и освобождением от должности, что, собственно, от него и требовалось. Давайте немного пройдемся по реальным цифрам — средний размер компенсации по гражданским искам о сексуальных домогательства составляет в Израиле порядка 40 тысяч шекелей. Любители подсчетов могут сразу вычесть из этой суммы гонорар адвокату и посмотреть, что там останется. Так что это больше моральное удовлетворение, и я согласна с тем, что дело того стoит. В уголовных делах средний размер компенсации жертве — 6 тысяч шекелей, а средний размер штрафа в пользу государства — 3,5 тысяч шекелей.

В США с их стремлением ко всеобщему и безоговорочному равенству, картина немного другая. Там жертва судится с работодателем, что ей не созданы такие же условия труда, как другим коллегам, которых не домогаются. Кстати, даже те работники, которых никто и не думал домогаться, вполне имеют возможность подать в суд, если их коллега, подвергшийся сексуальным домогательствам, уступил и получил все обещанные за это преференции. Причиной иска на сей раз будет также неравенство — у остальных-то работников таких привилегий нет. Многомиллионные штрафы, о которых любят писать наши СМИ — получает не жертва, их платит фирма в бюджет страны за несоблюдение законодательства. Истец, конечно, получит свои несколько десятков тысяч долларов, но большая их часть уйдет на оплату адвокатов. Поэтому блеск в глазах наших журналистов и подогреваемой ими публики имеет смысл притушить — на сексуальных домогательствах заработать нельзя. Можно лишь поднять самооценку, спасти репутацию и хорошенько взгреть обидчика, что тоже неплохо. Вариант “негритянка-лесбиянка-с одной ногой” не берем, там другие крайности, там с политкорректностью крутой перекос.

Мне, кстати, подход США кажется наиболее рациональным. Если подсчитать, какие средства ежегодно уходят на оплату работы полиции, врачей, адвокатов (которых далеко не всегда оплачивает сам ответчик), судей и, кстати, журналистов, кормящихся вокруг жареной темы, то получится примерно половина бюджета министерства, например, образования. И все эти деньги идут из кармана государства, т.е. из нашего с вами — налоги-то мы платим. Так что, прими кнессет, одновременно с увеличением суммы компенсации за сексуальные домогательства, закон о том, что фирма, допустившая их, должна основательно пополнить бюджет государства — да вы просто удивитесь, насколько резко все эти милые шалости сойдут на нет, никакой восточный темперамент ситуацию не спасет!

Не реже, чем проблемой перпетуум мобиле (и с тем же, примерно, успехом) великие умы современности гадают, а нельзя ли как-нибудь пресекать сексуальные домогательства на корню, а еще лучше — в зародыше? А если уж совсем шоколадно, то извести их под корень вовсе? Ну, наибольший успех в настоящее время, пожалуй, у иранских и афганских законодателей — плотно завернутая в бесформенную паранджу и непременно в сопровождении мужа либо совершеннолетнего родственника мужского пола дама вряд ли вызовет своим видом желание сексуально ее домогаться. Но, опять же, иди знай — а ну как какого-нибудь оригинала возбуждает именно паранджа?

Что будет, чем кончится, чем сердце успокоится? Любителей хвататься за сердце по поводу жутких приговоров сладострастникам успокаивать позитивными прогнозами не буду, могу лишь и посоветовать и далее хвататься именно за сердце, а не какой другой орган. Людям вменяемым напомню о своей любимой теории — исторического маятника. Она универсальна и объясняет все. Более того, именно она способна внести успокоение в бурлящие умы и позитив в отношении будущего. Когда-то давно понятия сексуального домогательства вообще не существовало. Профсоюзов тоже, а те, что появились, были заняты борьбой за права рабочего класса и собственные отступные, которые им втайне платил хозяин, чтобы не тянули рабочих бастовать. У Моше Даян над рабочим местом его секретарши висело изображение голубя. На вопрос, что это должно означать, это шутник отвечал: “Или она ложится со мной в постель, или улетает — как голубка”. Если бы бравый солдафон пару раз пошутил так сейчас (и, уж тем более, подтвердил бы свою шутку делом), то многие из варварски расхищенных им еврейских древностей дождались бы археологов — в тюрьме раскопками никто не разрешает заниматься. Так вот, маятник — развитие права тоже похоже на движение маятника.

И он, похоже, завершает мощную амплитуду от абсолютного сексуального бесправия женщин к судебному преследованию мужчин за каждый чих, в том числе и выдуманный. Сразу скажу, не обессудьте, дорогие мужчины, мне вас совершенно не жалко. Патамушта да, скотского вы поведения, ежели законом вам не придавить нежные места. Булгаковская Фрида и гетевская Маргарита — еще не худшие случаи в истории. Но будет день — будет пища, маятник, отклонивших далеко в сторону позиции непримиримого феминизма, сделает еще несколько неуверенных, все уменьшающихся амплитуд, и остановится, где ему и положено — на золотой середине. Так что ждем-с!

Адаса Фальк

.
.
.