- Советская идентичность как высшая ценность. В отличие от классического коммунизма, это никак не связывается с идеей классовой борьбы — и никак не связывается с идеей борьбы расовой, как в германском национал-социализме. Советская идентичность — это совокупность ценностных установок, претендующих на уникальный и высший статус. Если искать этому какие-то аналоги в смысле концептуальной формы, то можно провести параллель с конфуцианством — универсальным этическим учением, базирующемся на некой «традиции», идущей «от предков». Здесь в роли праотцев выступают советские люди времен классического советского режима.
- Этатизм, доходящий до тоталитаризма — компонент, который можно считать самым фашистским. Государство должно быть непременно «сильным», контролирующим все стороны жизни общества. Родина здесь тождественна государству, лояльность государству — тождественна патриотизму.
- Антизападничество — главным антагонистом «сил света» в лице СССР-РФ является «коллективный Запад».
- Антикапитализм — производная от всех трех вышеперечисленных элементов. Рыночные отношения рассматриваются как «хаос», который государство должно контролировать и «упорядочивать».
- Социалистические тенденции, вытекающие как из антикапиталистических установок, так и из идеи «сильного» (тоталитарного) государства, которое заботится о своих гражданах.
- Антигражданственность — фактическое отрицание не только права, но и возможности гражданской самоорганизации и инициативы. По сути, любая гражданская активность трактуется как инспирированная враждебными силами. Политическая, экономическая и даже творческая и религиозная самореализация возможны лишь в рамках государственных институтов.
- Антинационализм. Этнокультурная самобытность и этнонациональная идентичность фактически отрицаются. В этом отношении, очень характерно определение понятия «русский», которое дает группа Мединского: «В истории России во все времена русские люди (а значит, и великороссы, и татары, и украинцы, и дагестанцы, и башкиры — все народы нашей великой страны) вставали на защиту Родины».
Под «русскими людьми» понимаются все лояльные подданные государства, вне зависимости от этнических и религиозных различий. Право на собственную идентичность отнимается как у большинства (русских), так и у меньшинств, которых сваливают в один общий, неосоветский плавильный котел. Всех их должна соединить советская идентичность. Что же касается идентичности этнонациональной, то ей отведена фольклорно-декоративная роль, в виде праздничных караваев, подносимых директорам и председателям, танцев, плясок и узоров на панельных домах.
Советский — значит антирусский
Само собой, что ничему собственно русскому, кроме, разве, языка – «средства межнационального общения», места здесь не остается. В эпическом «сказании» Мединского ни слова не говорится о том, что свыше полутора миллионов русских эмигрантов и бывших граждан СССР сражалось против красной армии во время Второй Мировой войны. Русская диаспора и ее культура, история Русской Зарубежной Церкви не упоминаются вообще (РПЦЗ первый и последний раз всплывает на страницах «учебника» в связи с униональным «воссоединением» с Московской Патриархией в 2007 году). Наконец, даже русские антикоммунисты из Всероссийского социал-христианского союза освобождения народа, легендарного ВСХСОН, прямо зачисляются в группы, «поддерживаемые ЦРУ».
Подразумевается, что русские (как, впрочем, и все остальные) должны либо принять советскую идентичность и раствориться в ней, либо же их зачислят в «предатели». И в этом отношении, «История…» Мединского — это крайне русофобский текст, в буквальном смысле этого затасканного слова.
В целом, ничего принципиально нового во всем этом «эпосе» нет. Все эти установки о «хорошем» Советском Союзе, который надо было лишь чуть-чуть «поправить», чтобы сделать «экономику как в Китае, не меняя идеологии», на протяжении трех десятков лет обмусоливались в армейских комендатурах, школьных классах, в курилках, на кухнях, да и в телевизоре. Уникальность и важность «Истории…» Мединского заключается в том, что все это было собрано в одном томе под одной обложкой, а благодаря статусу учебника обрело значение официальной идеологии. Мифы и легенды советского народа кодифицированы и изданы.И это является новым и важным этапом в формировании «внешней» идеологической фикции неосоветизма, которая рано или поздно должна прийти на смену и классическому марксизму-ленинизму, и мнимой «деидеологизации», доставшейся в наследство от девяностых годов.