Социалист, поклонник Гитлера и Сталина, статуи которого никто не тронет

«Я был национал-социалистом до рождения г-на Гитлера. Я надеюсь, что мы повторим его великие достижения в этом направлении», писал знаменитый писатель-социалист, чья улыбающаяся статуя (на фото) стоит в фонтане в Ниагаре-он-те-Лейк за Shaw Cafe & Wine Bar.

Статуя является одной из местных достопримечательностей, которые включают литературный фестиваль Шоу.

На фестивале может исполняться «На мели» Шоу, но без его предисловия к пьесе, где он утверждал, что «истребление должно быть поставлено на научную основу, и если оно когда-либо состоится, то должно проводиться гуманно и смиренно, но при этом тщательно». И pacсматривает Советский Союз как идеальный пример, где «основные вопросы :”вносите ли вы свой вклад в общество? доставляете ли вы больше хлопот, чем того стоите?”» ставила ЧК, которая «”ликвидировала” людей, не смогших дать ей удовлетворительные ответы», что соответствовало «срочной необходимости избавиться от людей, которые не подходили для нового порядка вещей или не могли в него встроиться”.

Тогда как Ниагара-он-те-Лейк может иметь статую Шоу, известный писатель-социалист держал на стене портрет Феликса Дзержинского, основателя ЧК, советской тайной полиции.

Статуя Джорджа Бернарда Шоу, одна из многих, включая ту, что находится у Национальной галереи Ирландии (скульптура Паоло Трубецкого, бежавшего от коммунистов и до смерти напуганного нацистами: два режима, которые Шоу с энтузиазмом поддерживал), редко вызывает вопросы.

В то время, когда Исаака Ньютона обвиняют в извлечении прибыли из колониализма, а его имя вычеркивают из науки, Эдинбургский университет удаляет имя Дэвида Юма, а Ливерпульский университет – Гладстона, потому что, хотя он и выступал против рабства, его отец владел плантацией, гораздо более близкий к нашему времени социалист, озаглавивший статью «Хайль Гитлер», устоял.

И, конечно, Лондонская школа экономики, вероятно, самое вредное учреждение в стране, не разорвала связей со своим основателем-сторонником убийств и геноцида. “Фабианское окно” с изображением основателей социалистического культа, включая Шоу, до сих пор висит в библиотеке имени Шоу школы.

В прошлогодней статье Irish Independent спрашивалось: «Стоит ли ирландцам мириться с памятниками сочувствовавших нацистам». Похоже, такой вопрос не задавали самому престижному левому учебному заведению Великобритании, которое до сих пор почитает монстра, поддерживавшего Муссолини, Гитлера, Ленина и Сталина. Не потому, что он не верил, что они убийцы, а потому, что верил.

«Мои суждения о Муссолини, Кемале, Пилсудском, Гитлере и прочих зависит от их способности делать дело», писал он. «Сталин делает дело так, что десять лет назад это казалось невозможным… Иисус Христос [Сталин] сошел на Землю. Он больше не икона. Люди получают некоторое представление о том, что произошло бы, если бы Христос жил сейчас».

Хотя большинство людей, когда думают о Шоу (если они вообще о нем думают), вспоминают “Пигмалиона” или “Мою прекpacную леди”, его взгляды на евгенику, социализм и геноцид никогда не были секретом. Одри Хепберн, поющая «The Rain in Spain» – это далеко от того, что писал Шоу: «Если мы желаем определенного типа цивилизации и культуры, то должны истреблять людей, которые в них не вписываются».

Сюда входили евреи, о которых Шоу писал: «Я думаю, что мы должны решить еврейский вопрос, признав право государства проводить евгенические эксперименты, отсеивая любые штаммы, которые оно считает нежелательными», но, как убежденный евгенист, он вряд ли собирался на этом остановливаться, написав, что «большинство людей в настоящее время в Европе не должны жить».

«Обратитесь к химикам с просьбой открыть гуманный газ, который убивает мгновенно и безболезненно», написал он. «Мы найдем ему применение дома». Против кого его нужно было использовать? Против любого.

«Я думаю, было бы хорошо, если бы все представали перед должным образом назначенным советом, как могли бы предстать перед налоговым инспектором, скажем, каждые пять или семь лет, просто приведите их туда и спросите: “Сэр, или мадам, будете ли вы достаточно любезны, чтобы оправдать свое существование?” Если вы не производите столько, сколько потребляете, или, возможно, немного больше, то, очевидно, мы не можем использовать базовые структуры нашего общества для того, чтобы сохранять вам жизнь, потому что ваша жизнь не приносит нам пользы и не может быть очень полезна для вас самих».

«Неуправляемые, ужасные и бессовестные, идиоты, близорукие эгоисты и дебилы, что делать с ними? Не наказывайте их. Убивайте, убивайте, убивайте, убивайте, убивайте», бредил он в одном эссе.

Помимо традиционной биологической евгеники, «неуправляемые» – это враги государства.

«Основным оправданием истребления», утверждал Шоу, защищая советские чистки, «всегда является неисправимая социальная несовместимость, и ничего больше».

Шоу писал, что Вторая мировая война была «войной между инбридингом и скрещиванием, между дворнягами и породистыми; и Гитлер проявил мужество в защите своих убеждений, достигшее таких высот, что это побудило его поставить все на карту мировой войны. В целом, этот Гитлер очень замечательный парень».

Все это не является секретом, хотя апологеты Шоу в литературе и средствах массовой информации настаивают на том, что это – просто образ, эпатажные заявления, чтобы спровоцировать публику. Но это не объясняет его высказывания в частном порядке в поддержку коммунистов и нацистов.

«У меня были конфликты с либералами из-за защиты Муссолини», хвастался он в одном письме. «Передайте полковнику [Герману] Герингу, вместе с моими поздравлениями, что я поддержал его режим в Англии до такой степени, что стал непопулярным, и продолжаю делать это по всем вопросам, по которым он и Гитлер отстаивают неизменные истины и подлинную Realpolitik», призывал он в другом.

«Я видел все “ужасы”, и они меня ужасно порадовали», пошутил он после поездки в СССР.

«Если этот великий коммунистический эксперимент pacпространится по всему миру, у нас будет новая эра в истории», предвкушал Шоу. Но он не был особенно требователен к тому, какой именно тоталитарный режим захватит планету, лишь бы он был «абсолютным, непроизвольным и тоталитарным».

Шоу оказался полезным и для Гитлера, и для Сталина. Гитлер приказал Геббeльсу защищать произведения Шоу как полезные для нацистов, а Сталин встретился со знаменитым драматургом. Легко понять, почему, если еще в 1944-м году Шоу писал, что «мы утверждаем, что сражаемся за демократию; а Адольф Гитлер неоспоримо возражает, что британская демократия есть не что иное, как англо-семитская плутократия».

Драматург-социалист почти не пытался скрыть свои тлетворные взгляды. Если что-то неясно, то только потому, что целые поколения левых над этим поработали. Когда Гленн Бек на некоторое время сосредоточил на них внимание в своем радиошоу, эксперты поспешили объяснить, почему это не проблема.

И теперь, когда статуи сносят, а учреждения переименовывают, это все еще не проблема.

Каковы веские основания для чистки в отношении Ньютона и Гладстона, но сохранения библиотеки, названной в честь сторонника нацистов и коммунистов, который открыто выступал за массовые убийства?

Почему так много статуй повержено, а статуи Шоу все еще удобно стоят на своих местах?

Ответ насчет Шоу столь же показателен, как насчет всей кровавой культурной революции, которая перевернула наши общества. Свержение и переименование – это проект по разрушению нашей цивилизации путем нападения на тех людей, которые сыграли ключевую роль в ее построении и сохранении.

Статуи Шоу, как и статуи Маркса, несмотря на его pacизм, останутся там, где они есть, потому что оба представляют точный принцип, согласно которому с самого начала рушится так много статуй.

Свергаются только статуи творцов, а статуи разрушителей сохраняются.

Если Шоу и поддерживал что-то, так это воинственное презрение к существующему порядку, выборам, свободе и правам личности. Его не особо заботило, кто его свергнет, Сталин, Гитлер, Муссолини или Ленин, и почему, только то, что какие-то исторические силы выйдут и сделают это.

Желательно, убивая как можно больше людей, которых Шоу хотел уничтожить.

Шоу приветствовал бы вандалов Black Lives Matter, если бы он был жив сегодня, не потому, что он был бы согласен с их идеологией превосходства чepных, которую он бы высмеял, как он делал это с арийскими претензиями Гитлера, а потому, что у них есть смелость и энергия, чтобы разрушить общество и представить себе замену его некой утопической тоталитарной схемой из их собственного воображения.

Вот почему его статуи и его витражи никто не тронул.

Подход Шоу к повседневному pacизму и принципиальному тоталитаризму разделяют Black Lives Matter и его политические союзники, которые прослеживают свое происхождение до Малькольма Икс и “Нации ислама”, сотрудничавшей с Ку-клукс-кланом, как Шоу с Гитлером и нацистами.

Некоторые становятся радикалами и экстремистами, потому что мечтают о лучшем мире. Другие говорят о лучшем мире только потому, что они ненавидят реальный мир и не имеют ничего, кроме презрения к большинству людей, которые его населяют. Они мечтают о революции, которая прольет кровь тех, кого они, как Шоу, считают бесполезными, и заменит прозаическую рутину повседневной жизни культом личности и принудительной приверженностью к набору нереалистичных идеалов, какими бы они ни были.

И потому статуи Шоу будут стоять даже во время политического террора культурной революции.

Мой перевод из The Hitler and Stalin Loving Socialist Whose Statue No One Will Touch.

Вспомнилась сцена в концлагере из какого-то фильма: “Не надо меня в газовню, я еще могу давать кровь!” Прямо идеал Шоу…

Игорь Питерский
Источник