Сняты с дотации

19 февраля официальный Эр-Рияд сообщил об отмене предоставления военной помощи Ливану на общую сумму 4 млрд долларов. Объяснено оно было тем, что, вопреки позиции других арабских государств, Ливан в лице своего министра иностранных дел Джебрана Басиля отказался осудить недавний поджог саудовского посольства в Тегеране и ее генерального консульства в Мешхеде.

Данное решение саудовского руководства серьезно повлияет на и без того хрупкую ситуацию в Ливане, и потому представляет для нас особый интерес.

В ноябре 2014 года предыдущий король Саудовской Аравии Абдалла принял беспрецедентное решение проспонсировать силовые структуры Ливана, пообещав предоставить этой стране те самые 4 млрд долларов. 3 млрд предназначались армии, а 1 млрд – силам внутренней безопасности. Львиную долю этих средств планировалось потратить на приобретение новейших вооружений во Франции. Спонсирование ливанской армии до сих пор практикуется во многих странах, главным образом, в США. Сторонники данной стратегии объясняют свою позицию тем, что армия является органом, в заметной степени стоящим над перманентными общинными и религиозными противоречиями, раздирающими Страну Кедров. Еще один довод – необходимость поддержания ливанской армии на боеспособном уровне в свете противостояния суннитским исламистским группировкам, как действующим в самой стране, так и угрожающим Ливану из Сирии. Речь, в первую очередь, идет об ИГ и “Джабхат ан-Нусре”. Кстати, последняя хотя и является филиалом “Аль-Каиды”, до сих пор ни разу не действовала за пределами Сирии и Ливана. Лидер “Джабхат ан-Нусры” Абу-Мохаммед аль-Джулани объявил главным своим врагом, наряду с режимом Асада, “Хизбаллу” и Иран.

В качестве третьего довода в пользу усиления ливанской армии Белый дом и ряд европейских столиц приводят то, что она, в случае необходимости, якобы может стать противовесом “Хизбалле”. Из трех перечисленных пунктов, первый верен лишь относительно: армия Ливана не участвует в раздорах и даже помогает их разрешать только до того момента, пока они не зашли слишком далеко. Второй наиболее логичен, а вот третий граничит с абсурдом. Те, кто считает, что армия Ливана в неком гипотетическом случае будет противостоять “Хизбалле”, обладают чересчур богатым воображением. Гораздо более высоки шансы на то, что в следующем столкновении Израиля и “Хизбаллы” ливанская армия примет в нем практическое участие. В 2007 году она перестала быть призывной, и число шиитов в ней, включая офицерский состав, значительно возросло. Довольно крупные армейские контингенты размещены в Южном Ливане. В последние годы имели место и два случая, когда в результате провокаций ливанских солдат на границе погибли двое военнослужащих ЦАХАЛа. Неудивительно, что активное снабжение ливанской армии оружием вызывает в Иерусалиме немалое раздражение. Часть этого оружия, безусловно, в итоге может быть использована, а если точнее, обязательно будет использована против Израиля. Продадут ли его ливанские военные террористам, дезертируют в руках с ним в ряды террористических организаций, либо применят его, так сказать, официально, от лица государства, это уже вторично.

Согласно саудовско-ливанско-французским предварительным договоренностям, в Страну Кедров планировалось поставить широкий спектр различных вооружений. Среди прочего, это свыше 200 бронетранспортеров и бронемашин, средства связи, транспортные и учебно-боевые самолеты, транспортные вертолеты. Были в этом списке и 24 самоходных орудия калибра 155 мм, ударные вертолеты, вооруженные противотанковыми управляемыми ракетами, три ракетных катера, многочисленные противотанковые ракетные комплексы (ПТРК), а также мобильные зенитно-ракетные комплексы (ЗРК) ближнего радиуса действия – весь этот арсенал в гипотетическом столкновении может представлять для нас опасность.

Со смертью короля Абдаллы в начале 2015 года процесс заключения контрактов на поставку вооружений и их осуществления резко застопорился. На данный момент Ливан получил лишь малую толику обещанного. Ряд источников называет сумму всего в 80 млн долларов. Правда, в числе уже полученных вооружений оказались и потенциально опасные для ЦАХАЛа 48 ПТРК MILAN-2…

Теперь, оглядываясь назад, можно сделать обоснованный вывод, что начавшиеся проволочки с реализацией колоссального саудовского обещания объяснялись отнюдь не бюрократией или, как писали некоторые источники, проблемами в распределении “откатов”. Судя по всему, в свете существенного  влияния “Хизбаллы” на ливанское правительство, а также меняющейся ситуации в Сирии, новый король Салман счел такой подарок нецелесообразным. С опозданием, но в Эр-Рияде, видимо, все же пришли к выводу, что в лучшем случае от этого подарка толку не будет, а в худшем он нанесет вред, т.к. значительная часть вооружений окажется в руках “Хизбаллы” – самого сильного антисаудовского игрока в Ливане и одного из наиболее весомых участников сирийской войны, в которой эта шиитская организация выступает противником повстанцев, спонсируемых Эр-Риядом. Отказ Бейрута осудить поджоги дипломатических представительств СА в Иране стал наглядным подтверждением влияния “Хизбаллы” и ее союзников (к последним относится упомянутый выше христианин-маронит Басил) на решения правительства. Не исключено, что король Салман и его окружение просто дожидались подходящего повода, для того чтобы окончательно “соскочить” со спонсирования ливанской армии.

Думаю, в принятом решении второстепенную роль сыграли еще несколько факторов. Это, во-первых, интервенция России, Ирана и проиранских сил, включая “Хизбаллу”, в Сирию, что привело к ослаблению позиций повстанческих группировок. Во-вторых, начавшееся в конце 2014 года падение цен на нефть резко ударило по доходам СА. В данных условиях, наряду с собственной затратной частью бюджета, королевство несет немалые дополнительные расходы на военную операцию в Йемене, поддержку Египта и сирийских повстанцев. На этом фоне масштабная помощь Ливану, где антисаудовские и проасадовские силы играют фактически главную роль, выглядела бы абсурдно. Не удивлюсь, если в итоге значительная часть тех 4 млрд, которых лишили ливанских военных, уйдет сирийским повстанцам, которые в нынешних условиях как никогда остро нуждаются в помощи спонсоров.

Решение было ожидаемо поддержано Советом сотрудничества арабских стран Персидского залива, а ОАЭ даже запретили своим гражданам посещать Ливан и понизили статус собственного представительства в Бейруте.

Саудовский демарш вызвал серьезный переполох на ливанской политической арене, однако после многочасового заседания правительства, возглавляемого суннитом Тамамом Саламом, изменений в позиции Бейрута касательно поджогов в Тегеране и Мешхеде не произошло. Джебран Басиль прямо заявил, что общеарабскому единству его страна предпочла единство внутриливанское. Решение Эр-Рияда, естественно, не означает, что СА прекратит поддержку оппозиционного “Хизбалле” политического лагеря “14 марта”, ядро которого составляют суннитское движение “Аль-Мустакбаль” Саада аль-Харири и маронитское “Ливанские силы” Самира Джеаджеа. Противостоят им сторонники “8 марта” (совпадение с Международным женским днем носит случайный характер), в котором главную скрипку играют “Хизбалла”, шиитский АМАЛ и маронитская партия отставного генерала Мишеля Ауна. Кстати, Джеаджеа и Аун видели себя (и, возможно, до сих пор видят) претендентами на пост президента Ливана, который после ухода Мишеля Сулеймана пустует с мая 2014 года. Согласно ливанской конституции, этот пост должен занимать христианин. Противники до сих пор успешно блокировали назначение друг друга, и пока нет оснований считать, что в этом плане что-то изменится, хотя ливанская политика славится своими сюрпризами, а также переходами из одного лагеря в другой.

В конце минувшего года стала вырисовываться кандидатура компромиссного кандидата Слимана Франжье, представителя влиятельного маронитского клана, главы группировки “Аль-Марада”. Судьба Слимана и его родственников – прекрасный пример ливанских не столь далеких и не особо отличающихся от нынешних реалий. В 1978 году его отец, мать и сестра вместе с десятками сторонников были убиты в ходе нападения… единоверцев-маронитов из “Ливанских фаланг”. Считается, что одним из двух командиров нападавших был не кто иной как Самир Джеаджеа. Вторым был “легендарный” Эли Хобейка, впоследствии осуществивший резню в лагерях палестинских беженцев Сабра и Шатила, а также отметившийся на службе у разных сторон в целой серии знаковых для современной истории Ливана событий и преступлений. В 2002-м Хобейка был ликвидирован, и этот тот довольно редкий случай,  когда трудно понять, кто именно решил поквитаться с этим профессиональным предателем и убийцей. Среди кандидатов в “ликвидаторы” называли и сирийцев, и Израиль, и “Ливанские силы”, и ООП, но данный перечень далеко не полон…

Что касается клана Франжье, с той самой бойни его члены являются последовательными сторонниками, правящего в Сирии семейства Асадов. Не составляет исключения и Слиман – они с Башаром дружат с детства. Правда, несмотря на это, ходили слухи, что он может стать приемлемой фигурой и для аль-Харири, и для саудовцев.

Как бы там ни было, президентский кризис в Ливане приближается к своей второй годовщине, а отказ СА от спонсорства ливанских силовиков существенно повысил градус политической напряженности в стране. В какой-то мере он выглядит и как приглашение Ирану, в последние месяцы укрепившему позиции в Сирии, еще значительнее усилить свое влияние в Ливане. Правда, и при гипотетическом осуществлении миллиардных поставок за саудовский счет Иран продолжил бы активно влиять на ливанскую политику и своих местных союзников. Так что отказ Эр-Рияда в этом плане по большому счету ничего не поменял, зато снизил шансы на попадание большого количества современного западного оружия в руки “Хизбаллы”.

Что касается безопасности Израиля, то нынешнее решение Саудовской Аравии, носит, безусловно, положительный характер. Осталось увидеть, продолжит ли политику вооружения и обучения ливанских военных Вашингтон. До сих пор этот, мягко говоря, неразумный, а для Израиля просто опасный подход США, остается неизменным.

Давид Шарп
“Новости недели”