“Сначала Газа” — дубль три?

Признаком последних недель стали участившиеся террористические вылазки разного рода против южных районов Израиля из сектора Газа, который уже почти 11 лет контролирует радикальная исламистская группировка ХАМАС. По большинству мнений, это означает, что относительно устойчивая стабильность, установившаяся на этом фронте по завершении антитеррористической операции ЦАХАЛа “Несокрушимая скала” летом 2014 года, постепенно идет к своему завершению.

Характеристики нового витка напряженности

Новинкой этого летнего сезона стали еженедельная отправка тысяч “демонстрантов” на штурм окружающего Газу забора безопасности, в тщетной пока попытке представить мировому сообществу картинки “гор из жертв израильской агрессии”. А также запуск воздушных змеев с горючими материалами, нанесшими уже значительный ущерб сельскохозяйственным угодьям и с колоссальным трудом восстановленным, после веков запустения, лесным насаждениям юга страны. Но главным моментом являются вновь, после четырехлетнего затишья, набирающие интенсивность ракетно-минометные обстрелы израильской территории.

Трудно сомневаться, что, если очередной такой “змей” сожжет хотя бы один дом в одном из примыкающих к Газе израильских поселков или туда попадет посланный из сектора снаряд, ответом станет проведение ЦАХАЛом новой масштабной антитеррористической операции. То есть сценарий, который лидеры ХАМАСа, по всем признакам, хотели бы сегодня предотвратить – ибо он будет реализовываться в крайне неудобной для этой группировки военно-стратегической ситуации.

Возможности тактики, применяемой в рамках “концепции выживания” ХАМАСа его боевым крылом при прежних столкновениях, – нанести, не считаясь с собственными потерями и разрушениями в секторе, максимальный ущерб военнослужащим и особенно гражданскому населению на территории самого Израиля, с тем, чтобы заставить израильское руководство поскорее свернуть операцию, сегодня ограничены. Новые модификации противоракетных систем, которыми располагает сегодня ЦАХАЛ, умеют сбивать не только ракеты “Кассам”, но и минометные снаряды. Эффективность террористических туннелей, строительство которых поглотило едва ли не большую часть средств, полученных из разных источников на восстановление разрушенной гражданской инфраструктуры сектора, находится под большим вопросом, ибо в Израиле уже найдены технологические решения этой проблемы.

Наконец, планируемое завершение “подводного забора безопасности” вокруг побережья Газы резко снизит возможности резонансного теракта в прибрежной зоне Израиля, на который рассчитывает руководство ХАМАСа в случае начала полномасштабных военных действий.

В свете этих фактов провоцировать израильтян в ситуации, когда Израиль хотел бы проведения такой операции на этом этапе избежать, для руководства ХАМАСа в секторе Газа крайне неразумно. Тем не менее, существуют, как минимум, четыре причины готовности исламистов бросить в “топку эскалации” последние из немногих оставшихся у них ресурсов.

Первой стало давление вновь обретенных, после почти пятилетней ссоры из-за поддержки ХАМАСом оппозиции Асада, патронов палестинских арабских исламистов в Тегеране, чья военная инфраструктура в Сирии понесла чувствительный урон от действий ВВС ЦАХАЛа, пик которых пришелся на февраль нынешнего года.

Израиль, судя по всему, готов, в свете пониманий, достигнутых с США и Россией, смириться с присутствием в 40-60-километровой зоне к востоку от границы страны на Голанских высотах сирийских правительственных сил, в свете отсутствия у Вашингтона планов усилить свое прямое присутствие в Сирии либо возобновить масштабную поддержку оппозиции. Но не с присутствием в той же зоне баз иранской армии, КСИРа или проиранских шиитских милиций.

Кроме того, те же достигнутые понимания не означают прекращения практики израильских ударов по базам Ирана и ливанской “Хизбаллы” в других районах страны. Что весьма мешает иранцам, которые пока заняты усиленной подготовкой формирований сирийского варианта “Хизбаллы” и слиянием проиранских милиций с частями армии Асада, то есть сил, которые по их замыслу и должны занять оставляемые КСИР и “Хизбаллой” позиции. Потому из Тегерана требуют от ХАМАСа доказать свою лояльность и полезность, оттянув внимание и усилия Израиля от северного фронта.

Во-вторых, значительная часть сектора Газа так и лежит в руинах после спровоцированного ХАМАСом прежнего витка эскалации летом 2014 года. В силу чего лишь 5% населения Газы (против 20% арабских жителей Иудеи и Самарии) опрошенных Palestinian Center for Policy and Survey Research (PSR) в марте с. г. назвали условия, в которых они живут, “хорошими”. Потому ХАМАС, как минимум, вынужден доказывать свою релевантность населению сектора в качестве “движения исламского сопротивления”.

Тем более что, как показал тот же опрос PSR, более 40% жителей Газы склонны в своих бедах обвинять именно Израиль, и лишь 19% процентов полагают, что во всем виноват сам ХАМАС. А 53% участников опроса в Газе, проведенного университетом An-Najah, негативно отнеслось к идее, что создание “палестинского государства в границах 1967 года” будет означать завершения конфликта с Израилем, причем более половины из них поддерживали “мирное”, а более 40% — военное противостояния с Израилем.

Третьей причиной стало ложное ощущение лидеров ХАМАСа, что впервые за много месяцев их усилия приносят некоторый эффект, если не в отношении Израиля, то, по крайней мере, Египта, который приоткрыл остававшийся на протяжении четырех лет почти герметично запечатанным переход в Рафиахе на границе сектора с Синайским полуостровом.

В этом смысле Египет внял рекомендациям своих партнеров по проамериканскому “саудовскому блоку”, которые опасаются, что полная блокада Газы на фоне роста насилия в секторе и вокруг него, с перспективой нового витка вооруженного противостояния с Израилем, повлияет на общественные настроения и окажет дестабилизирующий эффект в их странах.

К тому же американские посланники, посетившие в конце июня, помимо Израиля, Катар, Саудовскую Аравию, Египет, и Иорданию, также фокусировались на проблеме Газы. Советник президента США Джаред Кушнер предложил арабским партнерам реализовать в Газе несколько инфраструктурных проектов, включая восстановление промышленной зоны и систем электро- и водоснабжения.

Как и следовало ожидать, логика лидеров террористических группировок и на этот раз подвела их не к идее ухватиться за шанс начать диалог с целью решения социальных и экономических проблем населения сектора, но, напротив, интенсифицировать противостояние с тем, чтобы добиться новых уступок.

Это еще ни разу не сработало в прошлом, но пока не видно, чтобы в руководстве ХАМАСа были готовы обсуждать иные альтернативы. Тем более что там, вероятно, догадываются, что присутствие в этой схеме правительства Яхьи Синуара в секторе потенциальными донорами мыслится исключительно как временное явление – если только исламисты не пойдут на невозможный для них шаг: отказаться от террора и превратить свою организацию в структуру гражданского управления, действующую в интересах жителей сектора.

Потому практически интуитивная реакция лидеров ХАМАСа – “разогреть” ситуацию, дав понять донорам, что лишь лидеры исламистов являются в Газе актуальным адресом для успокоения страстей, и именно они будут определять цену вопроса.

К американской “сделке века”?

Именно в этом контексте, видимо, следует понимать четвертую, и главную, как нам представляется, причину нынешней активности ХАМАСа. Она проистекает из продвигаемой Белым домом “сделки века” Израиля с умеренными прозападными арабскими режимами региона, в рамках которой предполагается решение и проблемы палестинских арабов.

Данная сделка видится в арабских суннитских столицах частью более общей схемы – формирования под эгидой США системы региональной безопасности и выживания их режимов в свете вызовов и угроз со стороны суннитского радикализма и шиитского джихадизма Ирана. А условием и необходимым элементом функционирования этой системы является уже не “секретное” (как сегодня), а объявленное участие Израиля.

Данное условие для проамериканских умеренных суннитских режимов, десятилетиями вкладывавших ресурсы в борьбу с Израилем и пропагандистские усилия в формировании пропалестинского дискурса, выглядит затруднительным без того, чтобы предъявить “арабской улице” хотя бы ощущение того, что “палестинская проблема” на пути к решению. Что, собственно, и предлагает упомянутый американский план, базовые параметры которого более года обсуждались ближневосточной командой Д. Трампа во главе с Джаредом Кушнером и Джейсоном Гринблаттом с арабскими лидерами. На всех этапах американцы ставили о них -в известность премьер-министра Израиля Биньямина Нетаниягу.

Если верить информации, время от времени становящейся достоянием гласности, американский план предполагает создание палестинского государства с “пониженным суверенитетом” с составе сектора Газа и отдельных плотно населенных арабами анклавов в Иудее и Самарии (в т. н. зонах А и В), а также некоторых из арабских кварталов Восточного Иерусалима.

Остальные районы города, находящиеся за “зеленой чертой”, в том числе весь Старый город, будут частями “единой и неделимой столицы государства Израиль”. Ответственность в сфере безопасности на большинстве этих территорий будут переданы Израилю, под суверенитет которого перейдет также “расширенная зона С”, включая все поселенческие блоки, районы, где находятся еврейские населенные пункты вдоль транспортных линий и узлов, и Иорданскую долину.

Столицей палестинского государства должен стать пригород Иерусалима Абу-Дис, в то время как “государство Палестина” и Иордания разделят религиозную юрисдикцию над мусульманскими объектами в городе.

План включает и еще два крайне важных для Израиля момента – признание его национальным домом еврейского народа, а создающегося палестинского образования – домом для палестинских арабов. Из чего логично вытекает снятие с повестки дня темы “права на возвращение палестинских беженцев и их потомков” – требование, о которое формально ломались все прежние раунды движения “к окончательному завершению конфликта”. Хотя в документе и идет речь о создании некоего “механизма компенсации под эгидой международного сообщества”.

Подобные параметры, которые явно будут без особого восторга встречены в Израиле сторонниками распространения израильского суверенитета на все (кроме, возможно, Газы), или почти все территории за “зеленой чертой” – будут еще менее приемлемы для почти всех фракций палестинских арабов. То есть не только для лидеров ХАМАСа, “Исламского джихада” и прочих исламистских фракций, не готовых признать право Израиля на существование в любых границах и каком бы то ни было статусе. Но и для “радикальных националистов” из ФАТХа/ООП в Рамалле, для которых принятие подобного плана будут полной катастрофой, ибо он и близко не подходит к минимальным требованиям команды главы ПНА Махмуда Аббаса (Абу-Мазена).

Эти требования включают отход Израиля к “границам 1967 года”, раздел Иерусалима, ликвидацию всех еврейских населенных пунктов в Иудее и Самарии и признание “права на возвращение” миллионов лиц, которые называют себя палестинскими беженцами и их потомками.

Заметим, что почти все из перечисленного, за исключением требования внести серьезные поправки в последний пункт, с теми или иными оговорками было обещано премьер-министром Израиля Эхудом Бараком Ясиру Арафату на переговорах в 2000 году в Кемп-Дэвиде. А также руководителями израильского правительства Эхудом Ольмертом и Ципи Ливни в 2007 году Махмуду Аббасу на саммите в Аннаполисе. Но были и тем и другим отвергнуты как “недостаточные”.

Арафат вместо этого предпочел инициировать новый виток антиизраильского террора, разгром которого практически дезавуировал идею палестинского государства в задуманном инициаторами “Ословского процесса” виде. А М. Аббас, формально признавший ошибку своего предшественника, продолжал настаивать на этих иррациональных требованиях уже в качестве “предварительных условий” своего согласия на возвращение к столу переговоров с правительством Израиля.

И сегодня, несмотря на то, что нынешний президент США Д. Трамп имеет радикально иной взгляд на проблему, М. Аббас продолжает вести прежнюю линию, видимо, рассчитывая, что лидеры проамериканского суннитского блока никуда без его помощи не денутся из “палестинского капкана”. Он отказывается принимать любые их рекомендации позитивно взвесить американские предложения. Поэтому похоже, что КСА и его союзники уже практически смирились с концепцией “переговоров не с палестинцами, а по поводу них” – вне связи с призывами к бойкоту процесса и прочими пропагандистскими кампаниями лидеров ПНА.

Для “сохранения лица”, согласно циркулирующим в политических кругах слухам, ожидается, что лидеры суннитского блока публично отвергнут те пункты американского плана, которые не совпадают с “саудовской мирной инициативой” 2003 года (очень близкой к упомянутым “ультимативным требованиям” ПНА). Но предложат использовать имеющиеся там приемлемые для них элементы в качестве базы для дальнейших обсуждений условий мира между Израилем и палестинскими арабами – как, в общем, и предполагал обновленный, “каирский вариант” арабской инициативы, представленный в 2017 году. Формально зарезервировав там некий механизм инкорпорации в переговоры палестинских арабов – на случай, если в Рамалле поймут, что их негативизм не приносит постарафатовскому истеблишменту ничего кроме ущерба.

И снова Газа?

В этой связи понятно, почему именно сектор Газа, а не руководимые из Рамаллы арабские “кантоны” Западного берега видят разработчики американского плана в качестве плацдарма для начала реализации своего проекта. Прецеденты действительно имеются.

В первый раз лозунг “вначале Газа” [и Иерихон] возник в начале 90-х гг. прошлого века, когда ныне уже оба покойные Ицхак Рабин и Шимон Перес продвигали идею договоренности Израиля с ООП, как “единственным представителем палестинского народа” по модели “мир в обмен на территории”.

Эта модель становилась все менее релевантной по мере эрозии механизмов, заложенных в “соглашении Осло”. Но она все еще существует в мировой дипломатической повестке дня, и потому регулярно возникает практически во всех очередных проектах реанимации палестино-израильского “мирного процесса”.

Второй сезон этого многолетнего сериала “Газа вначале” имел место год назад, когда у ХАМАСа появился неожиданный партнер – бывший “сильный человек” в Газе, бывший близкий соратник, а затем главный противник лидера ПНА и ФАТХа Махмуда Аббаса и “политэмигрант” Мухаммед Дахлан. Именно он, по данным СМИ стоял за признаками готовности Египта несколько скорректировать враждебное отношение к ХАМАСу (включая готовность Каира ослабить изоляцию границы сектора со стороны Синая).

Дахлан использовал свои устойчивые связи с финансовой и политической элитой в Каире и Абу-Даби с тем, чтобы временно разрешить энергетический кризис в секторе.

В тот момент создавалось ощущение, что М. Дахлан видится лидерам “саудовского блока” фигурой, способной запустить механизм хотя бы начальной “нормализации” режима ХАМАСа в Газе. И тем самым обеспечить относительное спокойствие в тылу формирующегося антииранского блока суннитских стран – КСА, ОАЭ, Египта и Иордании – с возможным неформальным (пока) участием Израиля.

В случае союза Дахлана, олицетворяющего идею “светского палестинского национализма”, с исламистами из ХАМАСа можно было бы говорить о появлении в Газе того самого “правительства палестинского арабского единства”.

Если заменить Рамаллу на Абу-Дис, эта же схема может подойти и для нынешнего, третьего сезона. Хотя и не факт, что с теми же участниками: сегодня Дахлан является одной из кандидатур, которые Вашингтон, Египет и монархи стран Персидского залива взвешивают в качестве преемников Абу-Мазена на посту лидера “обновленной версии” палестинского государства. Так что “кастинг” таких фигур, где непременным требованием является нахождение вне домена и сетей персонального влияния нынешнего председателя Палестинской автономии и готовность подписаться под американо-саудовским планом, еще идет.

Понятно, что в руководстве ПНА решительно возражают против попыток администрации Д.Трампа “использовать Газу в качестве ключа к сердцам арабских лидеров с целью склонить их к принятию ближневосточного мира, в версии “сделки века” президента США”. И потому там делают все возможное, чтобы торпедировать любые проекты по экономической и социальной реконструкции сектора, которые намерены инициировать Вашингтон и столицы трех монархий Персидского залива, собрав на них от половины до миллиарда долларов США.

Тем более что участие Рамаллы в управлении этими проектами и распределении этих денег не предусматривается.

Впрочем, все это отнюдь не означает, что США, Израиль и прозападные суннитские лидеры в противовес Рамалле готовы сделать ставку на ХАМАС. Исламистские организации сектора смогут стать частью нового квазигосударственного палестинского арабского проекта только с условием их разоружения, отказа от террора и официального признания ими Израиля.

Индикатором этого подхода стало озвученное Израилем в качестве условия начала любых проектов по восстановлению сектора требование о возвращении удерживаемых боевиками ХАМАСа тел двух израильских военнослужащих, погибших в секторе в 2014 году, а также трех пропавших без вести в секторе израильских граждан.

В свою очередь, исламисты готовы действовать исключительно по сценарию прошлых лет, требуя в обмен на тела израильских военнослужащих освободить десятки своих живых террористов, заключенных в тюрьмах Израиля.

Равным образом, ХАМАС отвергает и “поползновения на свой суверенитет” в контексте проектов реконструкции Газы, таких как предложение министра обороны Израиля Авигдора Либермана построить необходимый сектору морской портовый терминал на Кипре, где будет осуществляться досмотр грузов с целью не допустить контрабанду в Газу оружия для боевиков террористических группировок.

То есть правительство ХАМАСа считает отсутствие у жителей сектора работы, необходимых товаров, электричества и питьевой воды приемлемой альтернативой передачи этих сфер под внешнее управление.

За примером ходить не нужно: лишь в июне с. г. пограничный переход между Газой и Израилем “Керем-Шалом” был трижды атакован подстрекаемой ХАМАСом толпой “протестующих”, которые разграбили терминал и уничтожили трубы, по которым Израиль поставляет в сектор энергоносители. Что, по мнению наблюдателей, является приемлемой формой наращивания давления на Израиль и международное сообщество.

Потому сценарий “нормализации”, который полностью подрывает источники и смысл существования “движения исламского сопротивления”, не выглядит сегодня особенно реальным. Скорее наоборот: в свете вышеизложенных факторов ХАМАС продолжит “играть на грани фола”, с риском перейти всем известную и понятную “красную черту”, что и делает проведение ЦАХАЛом в Газе очередной антитеррористической операции более чем вероятным.

Владимир (Зеэв) Ханин
Источник