Случай в американской школе

Глядя со страхом и удивлением на победы Берни Сандерса, я вспомнил давнишний случай, объясняющий, что Сандерс не с Луны к нам внезапно свалился, а был заботливо выращен вместе с его сторонниками американской школой и прессой. Я расскажу вам о том, как я столкнулся с новым для меня в Америке явлением осенью 1986 года. Этот случай показал мне уже тогда, что в стране очень неблагополучно с обучением детей и с учителями. Я увидел первые ростки идеологии коммунизма, так горячо и с успехом пропагандируемого сегодня Берни Сандерсом. Сразу же отмечу, что для меня, 45 лет прожившего в СССР, противопоставление терминов Социализм – Коммунизм есть пустая, намеренно замутняющая мозги игра слов. Эти термины обозначают одно и то же. Объяснять этого я не буду, кто знает – тот знает.

Photo copyright: pixabay.com

В 1985 году я начал работать в Хьюстонском университете в лаборатории, создававшей суперускоритель протонов на сверхпроводниках. Это был проект стоимостью в несколько миллиардов долларов самого мощного ускорителя в мире, и он пользовался большим вниманием прессы и телевидения. Лаборатория располагалась в Woodlands живописном пригороде Хьюстона с населением в то время всего 18000 человек. Там была, конечно, и High School. Дети моих сотрудников-физиков много рассказывали обо мне своим приятелям, потому что моя семья была единственной русской семьёй в округе. А знали они обо мне со слов их родителей и видели меня неоднократно в своих домах. И вот однажды мне в кабинет позвонил директор школы и попросил дать в ней несколько уроков, посвящённых моей жизни в Коммунистической России. Я охотно согласился. Четыре дня по сорок минут я рассказывал о Советском Союзе. Формально я полчаса должен был говорить, а остальное время отвечал на вопросы.

Энтузиазм был невероятный! Вопросы задавали от умных до самых нелепых и поскольку я давал последний в дневном расписании урок, то всё это затягивалось часа на полтора. Было ясно, что об СССР мои слушатели ничего не знали, кроме спутника и ракет. Я рассказывал о нашей нищей жизни, коммунальных квартирах, очередях, массовых репрессиях и расстрелах, о всемогущем КГБ. Я всё время подчёркивал, что все эти уродства и ужасы были закономерными порождениями марксизма и коллективизма.

Странно, но самое горячее любопытство и абсолютное непонимание вызвали мои рассказы о коммунальных квартирах, где живут по несколько семей, каждая в одной комнате, с общим туалетом и кухней, без ванны и душа. Не то чтобы мне не верили. Я был немолодым учёным, профессиональным лектором и очень знаменитым в их маленьком городке. Верили, но не могли понять, почему люди всё это терпят. Пришлось рассказать об однопартийном правлении, снова о смертном терроре и о новом типе советского человека, выращенном на всё этом.

И вот в конце недели на мой пятый урок пришёл директор. После урока он пригласил меня в свой кабинет и сказал. Мистер Зальцберг, вы очень хороший преподаватель, дети слушают и реагируют на ваши занятия так, как ни на что другое. Но вы слишком агрессивны, слишком негативно относитесь к коммунизму. У нас это не поощряется, и я решил ваши занятия прекратить. Я спросил, а что значит «слишком»? С чем вы сравниваете? Что по-вашему «не слишком», а в самый раз? Вы знаете русский язык, вы когда-нибудь жили в СССР, знаете российский быт и условия жизни? Наконец, вы хорошо знаете, что я учёный-физик, а не болтун-философ и лгать априори не могу и нет мне в том резона. На все эти вопросы кроме последнего он ответил отрицательно.

Он сказал, что он не сомневается в моей честности, но не может же быть, чтобы всё в СССР было так ужасно. Я ответил, что да, не всё, но на фоне тотальной диктатуры и расстрелов. На фоне переполненных лагерей и рабского труда стоит ли искать в коммунизме положительные стороны? И я задал, как мне казалось убийственный вопрос. Как вы думаете, мистер директор, почему я высококвалифицированный профессионал, в мои 45 лет с семьёй и старой мамой предпочёл трудности и неизвестное будущее эмиграции жизни в СССР? Но для него это был вопрос второстепенный. Он явно имел своё мнение о Коммунизме и не хотел слышать моего.

Но это ещё не конец рассказа. Школьники стали звонить мне и просили о новых встречах. Но, посоветовавшись с коллегами, я отказал им в этом. Коллеги объяснили мне, что я могу нарваться на крупные неприятности! Уж они-то знают, чем такая самодеятельность кончается, тем более что я иммигрант, хоть и гражданин США. Они объяснили мне, что в американских школах и университетах дивно ведётся либеральная политика и мои агрессивные методы не поощряются.

Сегодня мы видим результаты этой политики. Стране грозит Коммунизм!

Марк Зальцберг