Слов нет, одни эмоции

Российские законотворцы никак не могут смириться с тем, что у человеческого тела существует много разных частей, а в русском языке имеется еще больше слов для их обозначения. Для сторонников превращения абстрактных моральных норм в конкретные законодательные главным раздражителем сейчас является интернет. Уже действует специальный закон о «Защите детей от информации», а Роскомнадзор вовсю проверяет сетевые СМИ на предмет использования нецензурной лексики, грозя штрафами.

В интернете кто-то неправ Фото: Кирилл Лебедев/«Газета.Ru»

Но этого, видимо, недостаточно. Ведь в России остались тысячи интернет-ресурсов и миллионы пользователей, чья сетевая жизнь все еще никак не регулируется государством. На форумах, в блогах и социальных сетях им предоставлена свобода действий. Они думают, что хотят, пишут, что думают, и время от времени позволяют себе крепкие выражения (иногда, страшно подумать, даже в адрес действующей власти). Налицо серьезное упущение в сфере законодательного регулирования.

Депутаты вознамерились непременно решить эту проблему. Утром 26 июля российская пресса сообщила о новом «законопроекте Елены Мизулиной», который якобы дает полномочия Роскомнадзору блокировать страницы с нецензурными выражениями. Через несколько часов Мизулина по традиции опровергла эту информацию, но лишь частично. Никакого законопроекта пока не существует, однако проблему мата в сети Госдума все же собирается обсуждать. В ближайший вторник, 30 июля депутаты проведут круглый стол, посвященный этому вопросу. Мероприятие анонсировано на сайте «Единой России».

«Разгул нецензурной брани в интернете, в особенности в том его сегменте, где присутствуют дети и подростки, заставляет всерьез задуматься, как изменить сложившуюся ситуацию. Эта тема уже довольно продолжительное время обсуждается в Госдуме, где вырабатываются подходы, которые позволят избежать полностью или хотя бы снизить объем ненормативной лексики в глобальной сети», – цитирует портал ЕР заявление Ольги Баталиной, замсекретаря генсовета партии и заместителя председателя комитета Госдумы по вопросам семьи, женщин и детей.

Депутаты говорят о необходимости «саморегулирования» в данной сфере, но вполне допускают и «появление законодательных ограничений». «На наш взгляд, данная проблема может стать предметом саморегулирования интернет-рынка, возможны и законодательные ограничения. Каким путем пойти – это мы будем обсуждать на круглом столе, посвященном вопросам ограничения распространения нецензурной брани в интернете, который состоится на площадке Государственной думы в ближайший вторник», – сказала Баталина.

Придумать «механизмы» этого саморегулирования должны сами интернет-пользователи. «Рассчитываем, что проблема нецензурной лексики в Сети беспокоит не только нас, но и активных интернет-пользователей… Мы ждем от них конкретных предложений по формированию механизма саморегулирования в этом аспекте, что позволит не прибегать к жестким законодательным запретам», – заключила она.

В чем смысл депутатской активности по поводу «саморегулирования сетевой жизни»? Прежде всего, стоит сказать, что «проблема нецензурной лексики» большинство пользователей не особенно беспокоит. Во-первых, потому, что на всех приличных ресурсах и популярных форумах она давно решена. Каждая площадка выработала свое отношение к мату, и посетители либо с ним согласились, либо ушли на другие сайты. Культура сетевого общения формируется в России еще с фидошных времен, а «институт модераторства» в Рунете давно и успешно функционирует (временами даже чересчур успешно). Участники всех развитых интернет-сообществ руководствуются коллективно разработанными и четко зафиксированными правилами взаимодействия в рамках конкретного ресурса. О каком еще «саморегулировании» может идти речь?

Во-вторых — все мы подвержены эмоциям. Согласно распространенным словарным определениям, брань и обсценная лексика употребляются, в первую очередь, для выражения «эмоциональной реакции на неожиданные и неприятные события». Что же поделать, если интернет-пользователям не всегда хватает приличных слов для обозначения своего «острого несогласия», например, с политикой исполнительной власти или новой законодательной инициативой партии «Единая Россия».

А что касается «разгула нецензурной брани в том сегменте, где присутствуют дети и подростки» — так это проблема вовсе не сетевая. По всей видимости, в этой реплике депутат Баталина намекает, в первую очередь, на социальную сеть «Вконтакте» и обитающих там школьников. Но ведь изрядная часть этого контингента в принципе не имеет представлений о культуре, ни о «сетевой», ни об общечеловеческой. Этот вопрос должен решаться в школе, а не на круглых столах, и, тем более, не на страницах Административного кодекса.

Единственным реальным мотивом для разработки на уровне Госдумы правил интернет-дискуссий может быть только беспокойство власти за свой имидж в интернете и стремление к контролю за этой сферой социальной жизни. Если вице-премьер рассказывает об опасности социальных сетей для государства – это уже однозначный сигнал. Шума и разговоров о необходимости выработки некой государственной политики «в сфере интернета» в последнее время очень много. Не зря депутаты и сейчас пророчат возможное появление каких-то «законодательных ограничений».

Хотя, может быть, никакой «стратегической составляющей» в обещании запретить мат в интернете и нет. Вполне вероятно, что кто-то «из великих», чье мнение должно «отливаться в граните», опять обиделся на условного «Димона» и решил, что его авторитету угрожает опасность.

В таком случае, это очень напоминает реакцию, характерную для сетевых споров, которую коротко выражает фраза-мем: «в интернете кто-то неправ» (someone is wrong on the internet). Беспокоит только то, что одна из сторон интернет-дискуссии в данном случае имеет реальные рычаги влияния: право менять Уголовный, Административный, Гражданский и все прочие кодексы.

Петр Своекоштный
polit.ru

.
.
.