Слишком русское искусство

Хотя про художественную критику все понятно.

Но все же – почему не попробовать.

Когда-то звонил в приличный и солидный журнал. И в редакции сами предлагали что-то написать.

Но теперь издание, что называется, сменило крышу: стало издаваться в рамках деятельности одного из культурных фондов. А, значит, при прежнем названии изменились не только адрес и концепция издания, не говоря о новых сотрудников.

Все же решил позвонить, кто мешает попробовать.

Разговор с заместителем главного редактора журнала обнадежил. Она прочитала мое письмо-заявку, благожелательно на него ответила. В телефонном разговоре только предлагала дождаться возвращения главного редактора из поездки.

А потом начался цирк.

Сотрудница редакции от имени главного редактора ответила, что моя идея журналу не подошла (идея, не статья, не готовый материал, а именно идея), хотя раньше идея очень нравилась, во всяком случае, это следовало из первого отклика редакции.

Правда, потом я немного развил сюжет и перечислил фамилии советских (!) художников, чьи работы выставлялись в той экспозиции, о которой собирался писать.

Думаю, что именно такой перечень и не понравился редакции. Поскольку в нем указывались первоклассные, выдающиеся художники. Но не с титульными фамилиями, не с почвенническим происхождением.
(Раньше на это не обращали внимание, воспринимая все как советское искусство).

Потом пошла вообще какая-то словесная слякоть. Редакция вроде бы не хочет заказывать мне материал из-за того, что волнуется, что текст может не подойти и труд мой будет напрасным.

То есть, они перемудрили: хотели сказать, что автор непрофессионал? хотели посочувствовать автору? хотели сделать  вид, что очень берегут авторское самолюбие?

Думаю, что ни то, ни другое, ни третье.

Просто не могли прямо ответить на мой вопрос о фамилиях художников. Так и стали на ходу придумывать благовидные поводы для отказа.

Но дальше было еще интереснее.

Мне удалось все-таки переговорить с главным редактором издания, которая, возвратившись из командировки, вдруг отменила благожелательный ответ своего заместителя.

Тут вообще пошла настоящая клюква.

Логика услышанного не поддавалась анализу: журнал выходит раз в три месяца, поэтому тут пишут о выставках еще до их открытия, чтобы совпадал выход очередного номера журнала и начала работы описываемой в нем выставки.

По-моему, такое, в принципе, возможно, но в художественных журналах все же обычнее такая практика, когда материал о выставке ставится сразу в номер и выходит постфактум.

Не растерявшись от такого словоблудия, сразу предложил главреду написать о выставке, которая должна была открыться через несколько месяцев после нашего с ней разговора. Она только на мгновение растерялась, замялась с ответом, но потом тут же нашлась, что сказать. Оказывается, следующий номер готовится тематическим. И тема выставки, которая показалась мне интересной, не вписывается в контекст выпуска журнала. (По случайному совпадению, у тех, чьи работы должны были выставляться, тоже фамилии были неправильными, как я думаю, с точки зрения формата данного издания.)

От себя замечу, что, собираясь писать о выставке, прежде всего думаю об уровне показываемых на ней работ, а не о фамилиях художников.

(Не исключаю, что таким образом мне могли намекать, что за публикации кому-то надо платить. Речь не о гонораре, поскольку как-то в редакции замялись при разговоре об авторском вознаграждении. Платить – или самому автору за свою же публикацию, что приветствуется как в научной, так и в художественной среде. Или институции, которая устроила названную мною выставку. А раз не хотели говорить об этом прямо, стали придумывать какие-то замысловатые отговорки. При том, все же думаю, что дело в том, что редакция блюла чистоту рядов как авторов, так и персоналий. Скорее всего, в патриотическом смысле слова с некоторым национальным душком, мягко говоря.)

Наверное, в том солидном издании теперь к искусству подходят не с эстетическими, а с паспортными мерками.

Что уже было и в искусстве, и в литературе СССР. Но думалось, что ушло и забылось.

Нет, все же осталось. Но в более интеллигентной форме.

Не везде и не всегда. Однако, все же напоминает о себе исподволь, прямолинейно и однозначно.

Думаю, что не только в искусстве. Но и в искусстве тоже.

То есть, советского квазиинтернализма нет и не намечается в современной России, патриотизм становится все махровее и нелицеприятнее.

Так что, толерантность как бы есть. Но до определенного предела, пока вписывается в формат издания. Или чего-то еще, более обобщенного и основополагающего.

Как ориентир и метка.

К счастью, пока не черная.

Илья Абель