Шпионские страсти

Бегство и гибель Аркадия Шевченко: известное и неведомое

8 апреля 1978 года перебежал на сторону США заместитель Генерального секретаря ООН Курта Вальдхайма Аркадий Шевченко.

Аркадий Шевченко был далеко не последним человеком в Советской делегации на переговорах с американцами по ограничению ядерного оружия и, естественно, много знал.

ЧЕРНЫЙ ДЕНЬ КАЛЕНДАРЯ

Самый светлый день календаря в истории МИД России – это, безусловно, выступление главы МИД РФ Сергея Лаврова в Зале Чайковского на юбилейном вечере несравненного Михаила Жванецкого в 2009 году. А какой самый черный день в истории российского МИДа? Если Сергея Лаврова разбудить среди ночи и спросить его об этом, то он, скорее всего, ответит без запинки. И ответ будет следующий: “8 апреля 1978 года”. Именно в этот день перебежал на сторону США заместитель Генерального секретаря ООН Курта Вальдхайма Аркадий Шевченко. Он стал самым высокопоставленным чиновником в истории России и СССР, если не считать князя Андрея Курбского, который ушел на Запад. До него самым высокопоставленным чиновником, оставшемся на Западе, был посол в Болгарии Федор Раскольников, перебежавший в 1938 году. И хотя Аркадий Шевченко тоже был в ранге чрезвычайного и полномочного посла, но все-таки пост заместителя Генсека ООН значительно выше посла в Болгарии.

Это был удар под дых. Ведь Аркадий Шевченко был далеко не последним человеком в Советской делегации на переговорах с американцами по ограничению ядерного оружия и, естественно, много знал. Кроме того, идеологические потери в холодной войне были весьма ощутимы. Советская внешнеполитическая элита СССР была в шоке. Сослуживцы Шевченко в МИДе, в международном отделе ЦК, в институте США и Канады не могли взять в толк: чего этому “везунчику” не хватало? Ведь к своим 48 годам ему удалось реализовать все самые дерзкие мечты этого закрытого корпоративного сообщества: высокая международная должность с ее заоблачным даже для верхушки советского МИДа окладом, перспектива “выходного пособия”, способного обеспечить более чем комфортную жизнь на родине, и ожидавшая Шевченко должность заместителя министра иностранных дел по вопросам разоружения, которую весьма благоволивший к нему министр Андрей Андреевич Громыко специально “пробил” для него у Генсека КПСС Леонида Брежнева. По коридорам сталинской высотки на Смоленской площади поползли разные слухи. Одни сослуживцы утверждали, что ЦРУ подловило Шевченко на женщинах, другие – что на пьянке. Третьи заявляли, что и то и другое – чушь. По их мнению, даже если бы Аркадий в ООН сел по пьяни в мусорное ведро и его бы засняли с десятью бабами сразу, при его добрых отношениях с Громыко, ну отозвали бы домой, посидел бы он для острастки годик в Союзе и снова поехал бы за рубеж. Сослуживцы прекрасно знали, что Шевченко много пьет и падок до женского пола. По версии самого Шевченко в его мемуарной книге “Разрыв с Москвой”, он стал невозвращенцем из-за своих идейных разногласий с Советской властью, из-за агрессивных планов Кремля по отношению к свободному миру, и тому подобные дежурные фразы. Конечно, эту словесную “лабуду” никто всерьез не воспринимал. Идейные люди в МИД СССР, как правило, не задерживались. Там, в основном, работали прожженные циники, и тем более – на руководящих постах.

Разбирательство побега Шевченко в КГБ велось на самом высоком уровне. Чекисты с самого начала не сомневались, что имеют дело не просто с обычным перебежчиком, не устоявшим перед соблазнами “капиталистического рая”, а с предателем, вставшим на путь сотрудничества с вражеской разведкой ЦРУ. В советской делегации на переговорах по разоружению заметили, что американские партнеры знают то, что не должны вроде бы знать. Однако никаких прямых улик у КГБ не было. Подозрения тогдашнего резидента КГБ в Нью-Йорке Юрия Дроздова долгое время не принимались серьезно. В своих мемуарах Юрий Дроздов замечает, что еще в 1975-1976 годах “мы чувствовали, что в составе советской колонии в Нью-Йорке есть предатель”. Круг подозреваемых, по его словам, в конце концов сузился до нескольких человек. Среди них был заместитель Генсека ООН Аркадий Шевченко, Постоянный представитель СССР при ООН Олег Трояновский, посол СССР в США Анатолий Добрынин. Значительно позже, в 1985 году, когда агенты КГБ завербовали высокопоставленного работника ЦРУ Олдрича Эймса, в КГБ стало известно, что Шевченко работал на американцев с 1975 года. Сам Олдрич Эймс, в пору своей работы на базе ЦРУ в Нью-Йорке, приложил руку к вербовке советского дипломата. А в начале 1978 года он стал куратором Шевченко. Одна из американских любовниц Шевченко в своей книге “Любовница перебежчика” приводит следующий эпизод: Как-то они отдыхали в кровати после бурно проведенного полового акта. Аркадий Шевченко сказал любовнице:

“Разве тебе не любопытно, был я “кротом” или нет? Да – был”.

Аркадия Шевченко подозревали в шпионаже в пользу США все больше и больше. В конце марта 1978 года тогдашний шеф КГБ Юрий Андропов уговорил министра иностранных дел СССР Андрея Громыко вызвать Шевченко в Москву под благовидным предлогом: участие в ответственном правительственном совещании. В это время в Нью-Йорк из Москвы прилетел его друг сотрудник МИДа Геннадий Сташевский, который на вопрос Шевченко о предстоящем важном правительственном совещании искренне удивился. Шевченко сразу сообразил, что неожиданный вызов в Москву – это ловушка и ночью с 7 на 8 апреля ушел из квартиры, в которой он жил вместе с женой, оставив спящей жене записку, в которой предлагал ей бежать вместе с ним.

События, связанные с побегом высокопоставленного советского дипломата, развивались стремительно. Как только о побеге стало известно, жену Шевченко Лину (полное имя – Леонгина) тут же переправили в Советскую миссию в Нью-Йорке, а на следующий день отправили самолетом в Москву. В это время сын Аркадия Шевченко Геннадий, который, будучи в должности атташе международных организаций МИД СССР, находился в это время в командировке в Женеве. 9 апреля 1978 года его неожиданно назначили дипкурьером и отправили в Москву якобы для того, чтобы отвезти секретный пакет. Интересно, что сопровождал Геннадия из Женевы в Москву сотрудник ГРУ СССР Владимир Резун, больше известный как писатель Виктор Суворов, который вскоре сам убежит в Англию и станет невозвращенцем. На первый взгляд это может показаться странным; ведь ГРУ и КГБ были разные спецслужбы и зачастую соперничали между собой. Но не стоит забывать, что Резун работал в Женевской резидентуре ГРУ под прикрытием Постоянного представительства СССР при Европейском отделении ООН. Так что будущий писатель Виктор Суворов приложился по касательной и к этой шпионской истории.

Надо отдать должное тогдашним властям СССР. Они не стали срывать злость за неожиданный побег Аркадия Шевченко на его сыне Геннадии. Правда, с карьерой в МИДе ему пришлось распрощаться. Но, под другой фамилией, Геннадию дали возможность устроиться на работу в Институт государства и права АН СССР, где он проработал до 1997 года, опубликовав более 70 научных работ.

20 мая 1978 года в штате Нью-Джерси у тайника с секретными материалами агенты ФБР задержали агента КГБ Владимира Зинякина и агентов КГБ Вальдика Энгера и Рудольфа Черняева. Имевший дипломатическую неприкосновенность Владимир Зинякин был отпущен и срочно укатил в Москву. А Энгер и Черняев, не имевшие соответствующего дипломатического статуса (официально они работали в секретариате ООН), получили по 50 лет тюрьмы. После переговоров с властями США, 27 апреля 1979 года Энгера и Черняева американцы обменяли на пятерых советских диссидентов, в том числе, на участников Ленинградского самолетного дела Эдуарда Кузнецова и Марка Дымшица. Провал операции и арест Энгера и Черняева чекисты связывали со шпионской деятельностью Шевченко.

В начале мая 1978 года Жена Аркадия Шевченко Лина покончила жизнь самоубийством, По официальной версии причина смерти – отравление снотворным. Газета “Аргументы и факты” в номер 18 (1175) опубликовала интервью с сыном Шевченко Геннадием. Там он подробно рассказал о трагедии, происшедшей с матерью: “Поздно вечером 6 мая 1978 г. мне позвонила сестра Анна, которая проживала с бабушкой в квартире родителей на Фрунзенской набережной. Она взволнованно сказала, что мама пропала и оставила записку следующего содержания: “Дорогой Анютик! Я не смогла поступить иначе. Врачи тебе все объяснят. Жаль, что бабушка не позволила мне умереть дома”. На следующее же утро я позвонил начальнику службы безопасности МИДа М.И.Курышеву и рассказал ему о случившемся. КГБ сразу же организовал всеобщие поиски. На всякий случай были проверены все аэропорты. Я с сотрудниками КГБ поехал на нашу дачу в поселке Валентиновка. У нас не было ключей, и пришлось взламывать мощные дубовые двери. Однако все поиски были безрезультатными. 8 мая моя сестра опять позвонила мне, сказав, что в квартире какой-то странный запах. Она была одна дома, так как мама еще 5 мая попросила бабушку погостить у родственников в Химках. Приехав к сестре, я сразу вызвал милицию из районного отделения. Мы обследовали квартиру и довольно быстро обнаружили, что запах идет из большого стенного шкафа, в котором висело много одежды. Стал сам раздвигать многочисленные шубы и дубленки. Пошарив рукой в углу большого шкафа, он был глубиной около 2 метров, наткнулся на холодную руку моей мамы и сразу же оттуда выскочил как ошпаренный. Дальнейшее происходило как в тумане. Приехали работники прокуратуры, врачи, а затем представители КГБ. Я стал заниматься организацией похорон. Позвонил в МИД Курышеву и высказал мнение, что из политических соображений похоронить маму следовало бы на Новодевичьем кладбище. Полковник КГБ связался с Громыко по этому поводу, но министр сказал, что один, без постановления ЦК КПСС, он не может решить вопрос о захоронении на таком кладбище. Громыко поручил начальнику Управления делами МИДа организовать похороны на Новокунцевском кладбище (это филиал Новодевичьего). На похоронах мамы присутствовали родственники, представители МИДа и КГБ. Был исполнен Гимн Советского Союза. Маму похоронили рядом с известным актером Вацлавом Дворжецким”. Сам Аркадий Шевченко был уверен, что его жену убили подосланные агенты КГБ.

НАЗНАЧЕНИЕ ЗА БРОШЬ С БРИЛЛИАНТАМИ?

Стоит напомнить, что за спиной Аркадия Шевченко стоял не какой-то мифический Гиви, а вполне реальный министр иностранных дел СССР Андрей Громыко. Есть масса свидетельств, что Шевченко ходил в “любимчиках” у Громыко и последний активно продвигал его по служебной лестнице в МИДе. Практически все сослуживцы Шевченко знали о дружеских отношениях Лины с женой и дочерью Громыко, благодаря которым он был в МИДе на особом положении. Сам Шевченко познакомился с сыном Андрея Громыко Анатолием еще, когда учился в МГИМО, и подружился с ним. Можно утверждать, что семьи Громыко и Шевченко связывали далеко не формальные отношения. После того, как Шевченко стал невозвращенцем в США, в его московской квартире чекисты нашли фотографию, на которой – он вместе с женой на шашлыках на даче у Громыко. Впрочем, после скандала с Шевченко глава МИД СССР неоднократно отрекался от знакомства с ним.

Но самое неприятное в истории с назначением Аркадия Шевченко заместителем Генсека ООН заключается в том, что, якобы, незадолго до этого Лина подарила жене Андрея Громыко Лидии Дмитриевне дорогую брошь с 56 бриллиантами. Эту версию подтверждает и сын Шевченко Геннадий. В интервью “АИФ” он сказал:

“Отец был весьма честолюбивым человеком и переживал, что своим назначением в ООН он был обязан своей жене Леонгине, которая за это подарила супруге А.А.Громыко брошь с 56 бриллиантами”.

По его словам, в МИДе “для достижения высокого дипломатического ранга и поездки в хорошую страну, нужно было иметь высоких покровителей и делать подарки”. Такая вот “прописка”. Согласно этой версии, жена Громыко надавила на мужа и “мистер НЕТ”, как прозвали главу МИД СССР на Западе за несговорчивость, на этот раз сказал: “Да”, и Шевченко поехал в ООН к Курту Вальдхайму.

Однако настораживает тот факт, что у этой версии один источник – КГБ, а именно, заместитель начальника службы безопасности МИД СССР полковник КГБ Игорь Перетрухин. Геннадий Шевченко в своем интервью тоже ссылается на слова этого полковника. А всех очевидцев этой грязной истории, если она имела место, к сожалению, уже нет в живых.

Известно, что у Андрея Громыко были могущественные недоброжелатели в Кремле. А эпизодов расправы с противниками в высших эшелонах власти руками спецслужб в истории России хоть отбавляй. За примерами далеко ходить не надо. 1 – Убийство министра внутренних дел Российской империи Вячеслава Плеве подготовил агент царской охранки. 2 – Премьер-министра Российской империи Петра Столыпина убил агент царской охранки. 3 – Т. н. “Ленинградское дело”, в результате которого были уничтожены большие советские начальники – выходцы из Ленинграда, было “спущено” в спецслужбы из Кремля. И т.д.

Но у Андрея Громыко был, по крайней мере, один могущественный союзник – шеф КГБ Юрий Андропов. Чекист Юрий Дроздов в своих мемуарах пишет, что когда на стол к Андропову легла папка с делом Шевченко, он сказал: “Громыко снимать не будем”. Тем не менее, глава МИД СССР на время “присмирел”. В следующем году в Москве разгорелся скандал с не подцензурным сборником “Метрополь”. Тогда, власти СССР потребовали от советского посла Владимира Ерофеева публично осудить сына Виктора, одного из составителей “Метрополя”. Владимир Ерофеев отказался это делать и был вынужден уйти на пенсию. В книге “Хороший Сталин” писатель Виктор Ерофеев недоумевает: “Почему Громыко не спас отца?” Ответ напрашивается сам собой – потому, что испугался; в другой бы ситуации спас.

Когда в 1983 году Юрий Андропов умер, недоброжелатели Андрея Громыко в Кремле оживились. Но ненадолго. Генсек ЦК КПСС Константин Черненко тоже вскоре скончался, Не в последнюю очередь Андрей Громыко поддержал Михаила Горбачева на историческом пленуме ЦК КПСС 11 марта 1985 года в обмен на обещание Горбачева приструнить противников Громыко на верху, если Горбачев станет Генсеком ЦК КПСС. Свое обещание Михаил Горбачев, судя по всему, сдержал.

СУДЬБА ПЕРЕБЕЖЧИКА

Аркадий Шевченко родился в сердце Донбасса гор. Горловка Украинкой ССР в 1930 году в семье врача. Когда ему исполнилось 5 лет, семья переехала в Крым в г. Евпатория. Там он рос. В 1949 году отец умер, а Аркадий уехал в Москву и поступил в МГИМО. Учился хорошо. Окончил МГИМО с красным дипломом, остался в аспирантуре, защитил диссертацию. В 1952 году он женился на Леонгине. Студенты МГИМО – это была особая каста в студенчестве СССР. Концентрация детей больших советских начальников там зашкаливала. На этом фоне парень “от сохи”, как безродных провинциалов звали в МГИМО, выглядел “белой вороной”. Молодых людей с такими анкетными данными советские начальники любили выдвигать на руководящие посты.

В 1956 году молодой Шевченко был принят на службу в МИД СССР, в департамент международных организаций, в ранге атташе, но работал переводчиком. В 1959 году он был включен в состав делегации, сопровождающей Никиту Хрущева в США. Это был первый, исторический визит главы СССР в Америку. По результатам этого визита была издана книга “Лицом лицу с Америкой (рассказ о визите Н.С.Хрущева в США)”, и Шевченко был включен в список ее авторов.

Оказаться в одном списке вместе с Алексеем Аджубеем, зятем Никиты Хрущева и, фактически, вторым лицом в СССР, это много значило для карьеры Аркадия Шевченко в МИДе. Ей был дан “зеленый свет”. Он становится советником постоянных представителей СССР в ООН Николая Федоренко и Якова Малика, а в 1970-1973 годах – уже советник министра иностранных дел СССР Андрея Громыко. В 43 года Шевченко становится Чрезвычайным и Полномочным послом СССР, самым молодым на то время в истории советской дипломатии. В апреле 1973 года он едет в Нью-Йорк работать заместителем Генсека ООН Курта Вальдхайма. В МИДе говорили, что “зеленый свет” Шевченко включил сам всемогущий министр Андрей Громыко,

Хорошая тогда подобралась парочка в ООН: Генсек – бывший нацист и его заместитель – потенциальный шпион. Им, наверное, было, о чем откровенно потолковать. Вполне можно представить следующую сцену: идет совещание в кабинете Курта Вальдхайма. По окончании совещания все расходятся. Генсек ООН пристально смотрит на удаляющуюся фигуру своего зама и говорит по-английски: “And you ask to stay Arkady (А вас Аркадий попрошу остаться)”.

Слухи о нацистском прошлом Курта Вальдхайма ходили давно, но он тщательно хранил документы в тайне. Еще в 1938 году, сразу после аншлюса Австрии, он, будучи студентом Венского университета, вступил в ряды Национал-социалистической студенческой лиги Германии (нацистский аналог ВЛКСМ с одним существенным отличием: вступление туда было добровольным), а в следующем году был призван в Вермахт. Сохранились документы о его участии в экзекуциях против мирного населения в Греции и Югославии, а Югославская комиссия по военным преступлениям требовала даже его выдачи. Однако слухи о нацистском прошлом Курта Вальдхайма не помешали ему стать Генсеком ООН. Наоборот, помогли. Те, кому положено и в СССР и в США, знали о нацистских похождениях г-на Вальдхайма. Тем не менее власти СССР и США сошлись на этой компромиссной фигуре, чтобы держать Генсека ООН на “коротком повадке”. Как только Курт Вальдхайм покинул ООН, документы были опубликованы.

Побег Аркадия Шевченко в США вызвал в Москве эффект разорвавшейся бомбы. Некоторые “горячие головы” в Политбюро ЦК КПСС предлагали разорвать дипотношения с США, но до крайних мер дело не дошло. 15 марта 1977 года в Москве по обвинению в измене родине был арестован Натан (Анатолий) Щаранский. Власти СССР предложили американцам обменять Шевченко на Щаранского. Перебежчик заволновался: “А вдруг президент США Джимми Картер согласится на обмен?” Американцы ответили отказом.

В конце концов истерика в Кремле закончилась на том, что закрытый суд заочно приговорил Шевченко к смертной казни с конфискацией имущества. Конфисковать было что. В конце 1960-х годов супруги Шевченко приобрели четырехкомнатную квартиру на Фрунзенской набережной в Москве и купили дачу в Малаховке под Москвой. Жена Шевченко Лина была неравнодушна к антиквариату. Поэтому вся квартира была заставлена антикварной мебелью, фарфором, бронзой. Однако у семьи почти ничего не изъяли. Через несколько лет после побега отца дети перебежчика разменяли родительскую квартиру.

Беглый заместитель Генсека ООН в США резко поменял свой статус. Аркадий Шевченко стал солидным американским профессором Вашингтонского университета. Помимо лекций для студентов он часто выступал на местном телевидении с комментариями по политическим вопросам, писал предисловия к книгам, открыл собственную фирму. Правда, был он побогаче, нежели типичный американский профессор, принадлежащий к highmiddle-class (высший средний класс). По свидетельству сына перебежчика Геннадия, он имел в США три больших дома и четырехкомнатную квартиру на Канарских островах. Причем, по свидетельства Геннадия, самый большой дом в США стоимостью 1 млн. долл. ему подарил ЦРУ, хотя известно, что ЦРУ – это бюджетная организация, которая функционирует только на деньги американских налогоплательщиков и других ценностей у нее просто нет. В 1985 году вышла книга Шевченко “Разрыв с Москвой”. Она сразу сделалась бестселлером и была переведена на все основные языки мира. Реализация книги на рынке принесла автору от 1 млн. до 2,5 млн. долларов.

Постепенно устаканилась и личная жизнь перебежчика. Недолго погоревав о погибшей в Москве жене, в декабре 1978 года он женился на американской журналистке Элейн, которая вела криминальную хронику в одной из вашингтонских газет.

Все изменилось после смерти второй жены. В 1990 году Элейн умерла от рака. Внезапная смерть второй жены потрясла перебежчика. Он ударился в религию и стал завсегдатаем православного Храма святого Иоанна Предтечи в Вашингтоне, принадлежащий Русской Православной Церкви Заграницей. Настоятелем этого Храма был протоиерей Виктор Потапов. Протоиерей Потапов познакомил прихожанина Шевченко с эмигранткой из России Натальей Осининой. Она недавно приехала в Вашингтон из Москвы в поисках лучшей жизни. Она приехала в США с 14-летней дочерью и с 20-ю долларами в кармане. Наталья не прогадала и лучшую жизнь нашла в лице Аркадия Шевченко, которому она приглянулась и он на ней женился. Может быть его привлекла ее относительная молодость, Наталья была на 23 года моложе своего мужа. По свидетельству сына перебежчика Геннадия, последняя жена разорила его отца до нитки. Когда в 1996 году он развелся с Натальей, у него уже не было ни денег, ни домов, ни квартиры на Канарах. По Москве прошел слух, что Наталью Осинину к нему специально подослали чекисты. Слух этот был основан на том, что ее отец был подполковником спецслужб.

Через два года после развода бездыханное тело Аркадия Шевченко обнаружила его дочь Анна, в скромной съемной квартире в Вашингтоне, где он жил в последнее время. Он умер от цирроза печени 28 февраля 1998 года. Информация о его смерти попала в американскую прессу лишь через 10 дней.

ЛЮБОВНИЦА ПЕРЕБЕЖЧИКА

Книга воспоминаний беглого заместителя Генсека ООН Аркадия Шевченко “Разрыв с Москвой” вышла в США в 1985 году. А на пять лет раньше на прилавках книжных магазинов США появились мемуары любовницы Шевченко Джуди Чавес под интригующим названием “Любовница перебежчика”.

На момент встречи с беглецом Джуди Чавес было 22 года. Она была обычной американской проституткой, т.н. – “девушкой по вызову”. Ее подложили под беглого советского дипломата агенты ФБР, чтобы удовлетворить его необузданную похоть. Вот как Джуди Чавес описывает первую встречу с Аркадием Шевченко: “В перерыве между клиентами, когда я зашла выпить в бар “Мария Медия”, у меня зазвонил контрольный звонок (что-то типа пейджера – М.Л.). На “связном пункте”, как мы его называли, сидела Джинджер. “Андре Рингланд, номер 520 в отеле “Шератон Парк”, – сказала она. – Он просит тебя на всю ночь”. (…) Номер 520 был “люкс” из нескольких комнат. Перед входной дверью стоял тип, у которого на лице было написано: “ЛЯГАВЫЙ, ЛЯГАВЫЙ, ЛЯГАВЫЙ”. Я так одурела, что подошла к нему и спросила: “Ты кто, полицейский?”. “Нет, я – Джо, секретарь г-на Рингланда”. Я ему не поверила, но делать было нечего. “Секретарь” провел меня через свой номер, соединяющийся дверью с “люксом”. “Мистер Рингланд – французский дипломат, – сказал он, пока мы шли. Непохоже было, чтобы он был очень богат. Правда, номер был на 120 долларов в сутки, но ничего шикарного. Энди был в белой рубашке и в серых брюках, но костюм был не особенно шикарный. И он не строил из себя важную птицу, как иногда делают мужчины.

Я нашла станцию, где передавали хороший джаз, включила приемник на полную громкость, вскочила на столик и стала танцевать. На мне было черное платье с разрезами по бокам и красная шелковая шляпка, выглядела я здорово. Одновременно я начала его поддразнивать. Но на Энди это не действовало. Тогда я спрыгнула со стола и потребовала с него 250 долл. за услуги связного пункта. Мой гонорар сюда не входил. Для себя я попросила 500 долл., он просто сказал: “O`кей” и пошел за деньгами. Я точно знала, что он иностранец, потому что у него был халат и тапочки, а американские мужчины не берут с собой халат и тапочки. Я разделась, стоя на постели, и это ему, кажется, понравилось. Я заставила его помыть меня в ванне, я капризничала и строила из себя маленькую девочку, я видела, что именно это ему было нужно. Около половины седьмого утра я проснулась и приготовилась уходить. Он попросил меня остаться еще на час. Я сказала, что это будет стоить еще 100 долл., он без единого слова достал деньги. Потом я еще раз приняла ванну, оделась и ушла. Я дала ему свой домашний телефон. Когда я уходила, тот тип в соседней комнате уже встал и оделся. Наверняка полицейский, подумала я”.

В конце 1970-х годов услуги проститутки на Восточном побережье США стоили 25 долл. в час. Так, что 500 долл. за ночь – это по тем временам было круто. Но платил-то за услуги не сам Шевченко. За все его услуги платили приставленные к нему агенты ФБР. Видимо, беглый дипломат “запал” на эту проститутку и потребовал от ФБР продолжить отношения именно с ней. Впоследствии, когда отношения между Джуди Чавес и Аркадием Шевченко стали постоянными, она навещала его 2-3 раза в неделю. Ее гонорар составлял 5 тыс. долл. в месяц. Хорошие деньги по тем временам.

У простой американской проститутки оказался наметанный глаз. Джуди Чавес сразу сообразила, что никакие они не “секретари” дипломата, а лягавые. Приставленных к Аркадию Шевченко “секретарей” было двое. Звали их Джо и Дэвид. Оба прошли через Вьетнам, воевали в одном подразделении, там же подружились, вместе служили в ФБР. Также быстро она расколола своего клиента, справедливо решив, что он не мистер Рингланд, и не французский дипломат. По поводу разоблачения “французского дипломата” Джуди Чавес пишет: “С тех пор, как я стала проституткой, я всегда жила чутьем. Сейчас чутье мне подсказывало, что с Энди что-то не так. У французских дипломатов не бывает секретарей, которые живут у них 24 часа в сутки, смотрят им через плечо, когда они обедают с девушкой в ресторане, и потом расплачиваются по счету. И не могут они раскопать твое полицейское досье, зная только имя и телефон. И еще было с десяток мелочей, которые как-то не сходились. Я открыла журнал “Тайм” и в разделе “Вехи” и прочла, что жена Аркадия Шевченко, бывшего заместителя Генерального секретаря ООН, умерла от слишком большой дозы снотворного в Москве вскоре после того, как ее муж попросил политическое убежище в США. Все было одно к одному. Вопрос только: за какую дуру они меня принимают?”

Скоро и “мистер Рингланд” понял, что его очередная проститутка, хотя, конечно, и не Сонечка Мармеладова, но и не “блондинка в шоколаде” и “лапшу на уши” ей вешать не стоит. Аркадий Шевченко признался ей во всем, кто он есть на самом деле. Джуди Чавес отметила этот эпизод в своих мемуарах: “Когда мы вернулись в номер, Энди открыл ящик стола и вытащил пачку бумаг. Я тут же поняла, что он готовится открыть мне свою великую тайну. Когда он подошел ко мне, я сказала, что все уже знаю, “кто ты такой”. Но он не хотел упускать такой драматический момент и попросту сделал вид, что ничего не слышал. Мы прочли вырезки из разных газет и даже из “Правды”. В этих вырезках говорилось, что он много пьет; еще там упоминалось о какой-то другой женщине, на что он сказал, что все это ложь. В эту же ночь Энди, так я его продолжала звать, сказал мне, что он в меня влюблен. Я не говорила ему, что я его люблю, но сказала, что хорошо к нему отношусь. И ни одной минуты своего времени я ему задаром не отдала. Я заявила, что у меня есть не только мальчики, но и девочки. Чем хуже я с ним обращалась, тем больше он меня хотел. Уж в этом я была специалисткой. Мне нужны были его деньги, а ему на чужие деньги было наплевать”.

Вслед за своим патроном последовали его “секретари” – Дэвид и Джо, перестав водить Джуди Чавес за нос, признались ей, кто они на самом деле. Как-то в одном из вашингтонских ресторанов Дэвид и Джо, напившись, стали бахвалится перед Джуди, разглагольствуя, что КГБ работает хуже, чем ФБР и ЦРУ. Однако, по их словам, “профессионалы профессионалов понимают”, и поэтому в КГБ знают, что если кто-то попытается ликвидировать Шевченко, то он живым не уйдет. А однажды, когда ее после очередного сеанса с клиентом подвозил домой агент ФБР, с ней в действительности произошло то, что ранее придумал Леонид Гайдай в своей бессмертной комедии “Бриллиантовая рука”:

“Тут у меня мурашки побежали по коже – своего адреса я ему не давала, а он подвез меня прямо к моей двери”.

В своих мемуарах Джуди Чавес поведала читателям, о чем “ворковал” с ней Аркадий Шевченко после занятия сексом: “Если я когда-нибудь вернусь в Россию, то меня ликвидируют”; “Можешь представить себе, каково это – изо дня в день жить при режиме, который ненавидишь, и еще служить ему?”; “Мне снилось, что я на похоронах Сталина, а ты пляшешь на его гробе. Я на самом деле был на похоронах Сталина, когда был еще подростком. Я помню площадь и беготню”; “Энди, ты представляешь собой власть, а я, как проститутка, представляю собой социальный хаос”. Он пронзил меня взглядом. “Я надеюсь, что это не так”; “Энди знал первого мужа дочери Сталина Светланы. Он рассказывал, как по приказу Хрущева тело Сталина вынесли из Мавзолея на Красной площади, он был один из присутствующих при этом”; “Энди мне рассказывал, что Советский Союз специально засылает агентов с ложной информацией и подстраивает так, чтобы они попались. Причем агенты сами не знают, что информация у них ложная. Это называется – пешки в большой игре”; “Он объяснял, что советские бомбы не так хорошо бьют в цель, как американские. Поэтому у русских больше мегатонн в боеголовках, чтобы компенсировать неточность попадания большой мощностью взрыва. Энди был уверен, что ядерной войны не будет, хотя не верил, что СССР и США когда-нибудь договорятся. Он также считал, что от ООН толку мало”; “Он говорил мне, что в Советском Союзе он был очень богат, имел дачу, хороший автомобиль, роскошную квартиру в центре Москвы”; “Энди рассказывал мне, что его отец, профессиональный врач, во время революции лечил батьку Махно”.

Из 300-миллионного населения США найдется может быть не более 15-20 человек, за исключением, конечно, эмигрантов из стран бывшего СССР, которые что-то знают про батьку Махно. Почему 22-летняя американская “девушка по вызову” Джуди Чавес отметила этот эпизод в своих мемуарах, известно только ей; видимо, что-то знала. А в целом, оригинальные темы для разговоров в постели с проституткой выбирал Аркадий Шевченко. По-видимому, Джо и Дэвид хорошо предварительно поработали с Джуди.

Естественно, что между Аркадием Шевченко и его очередной пассией часто заходили разговоры на политические темы. Вот, что он рассказал ей об отношениях Советского руководства к президентам США: “Он сказал, что русские хорошо относились к Никсону. По его словам, Никсон в области иностранной политики сделал столько, сколько ни один американский президент”; “Кеннеди, по его словам, русские совсем не уважали до Карибского кризиса. Они не понимали, почему этот мальчишка правит такой большой и сильной страной. Но во время Карибского кризиса он показал себя достойным главой государства”; “Картера они не любили, особенно, за его позицию в вопросах прав человека. Он не любил Картера по личным причинам; сердился, что американский президент не помогает ему вызволить дочь из СССР”; “Еще он говорил, что люди наверху, и в СССР и в США, никогда ничего не решают логически, а действуют либо из мести, либо из личных или других эмоциональных побуждений”. Последние слова Аркадия Шевченко звучат особенно актуально сейчас.

О некоторых моментах во внутренней политике СССР Аркадий Шевченко говорил следующее:

“Он рассказывал мне, как Хрущев выжил из ума от старости и стал делать черт знает что, и его скинули, когда он уехал отдыхать, Энди сказал, что Брежнева поставили во главе государства, потому что у него не было вообще никаких убеждений. Было много других людей, гораздо более достойных занять место Хрущева, но выбрали именно Брежнева”.

О себе и своей семье он не скромничал: “По служебной лестнице в Советском МИДе Энди восходил очень быстро. В конце концов он стал специальным помощником Громыко. Громыко его совсем заездил, у него не выдержали нервы, и он на 8 месяцев попал в больницу. Все, что делал Энди, присваивал себе Громыко. Энди писал за него речи, доклады, составлял интервью. Громыко решил вознаградить его по заслугам и сделать послом в Швейцарии. Но Энди хотел поехать в США и Громыко отправил его в ООН. В Нью-Йорке жена Громыко всегда занимала деньги у его жены”.

Джуди Чавес следующим образом охарактеризовала Аркадия Шевченко:

“Я познакомилась с Аркадием Шевченко через три недели после его бегства. Передо мной был надломленный человек. День и ночь он пил. Даже среди ночи он часто просыпался и пил водку. “Если я не пью, – говорил он мне – меня мучают ужасные кошмары”. Трудно было поверить, что когда-то он был значительным лицом”.

Джуди была наркоманкой и приучила своего клиента к “баловству” с легкими наркотиками: “В тот вечер Энди впервые закурил марихуану. Ну и накурился же он. Когда к нам в номер принесли обед, он так хохотал, что не мог есть. А потом ужасно разохотился до меня”.

Эта связь продолжалась несколько месяцев. В конце концов Шевченко страшно надоел Джуди, несмотря на более, чем хорошие, гонорары. Как она написала в своих воспоминаниях: “Энди сидел у меня в печенках”. К осени 1978 года Джуди озаботилась тем, как расстаться с Аркадием. Она боялась, что как только расстанется с Шевченко, ее убьют агенты КГБ, потому что ее перестанет охранять ФБР. Один из знакомых объяснил ей, что нужно опасаться не только КГБ, но и ФБР. Он объяснил ей, что агенты ФБР могут устранить ее, потому что она слишком много знает, а устранить “девушку по вызову” большого труда не составляет. Для того чтобы избежать трагедии, Джуди надо “засветится” в СМИ, т.е., обнародовать свою связь с беглым советским дипломатом. Как ей посоветовали, так Джуди и сделала. Ее свели с репортером из телеканала NBC. Тому эта история понравилась, и он дал свое согласие. Джуди “сдала” Аркадия Шевченко в вашингтонском ресторане “Айронгейт”. Она вышла в туалет, к столику подбежал репортер с камерой; Аркадий Шевченко сначала бессвязно бормотал: “Где Джуди? Где Джуди?”, потом понял, что случилось, и вежливо стал отклонять назойливые вопросы прессы.

Через несколько дней в Белом доме проходил очередной брифинг президента США. На нем один из журналистов задал Джимми Картеру вопрос:

“Правда ли, что деньги американских налогоплательщиков растрачиваются на покупку женщин для перебежчиков?”

На лице Картера отобразилось то, что обычно называют хорошей миной при плохой игре. Он отшутился словами, что “если бы цифры, названные этой женщиной, были верны, а они неверны”, то это противоречило бы политике “демократов” по борьбе с инфляцией.

А Джуди Чавес, получив хорошие доходы за книгу “Любовница перебежчика”, и объединив их гонорарами за связь Аркадием Шевченко, бросила занятие проституцией, купила квартиру в районе Сохо в Нью-Йорке и вышла замуж за художника из Югославии.

АЛИСА В ЗАЗЕРКАЛЬЕ

Однажды летом 1978 года Аркадий Шевченко решил отдохнуть и предложил Джуди Чавес выбрать, куда поехать. Джуди выбрала Виргинские острова. Они полетели туда вместе с Джо и Дэвидом. В аэропорту Шевченко застал Джуди за чтением книги. Она читала роман Айн Рэнд “Мы живые”. Это все равно, что застать проститутку за чтением “Войны и мира” Льва Толстого или “Улисс” Джеймса Джойса. Конечно, речь не идет о сравнении талантов Айн Рэнд с одной стороны и Льва Толстого или Джеймса Джойса – с другой. Это вещи – несравнимые. Речь в данном случае идет только о том, что роман “Мы живые” это очень серьезное, а далеко не “бульварное” чтиво. А проститутки, как правило, не обременены высокими интеллектуальными способностями. Видимо, Джуди Чавес не входила и их число.

Краткое содержание романа “Мы живые”: Действие происходит в Петрограде-Ленинграде в начале 1920-х годов. Героиню романа зовут Кира Аргунова. Она сильная красивая девушка, рожденная в Санкт-Петербурге. Семья Киры возвращается из Крыма в голодный Петроград 1922 года. Теплушка полна солдат и мешочников, вокруг грызут семечки и поют “Эх, яблочко”. Кира поступает в Технологический институт и участвует в собраниях комсомольской ячейки. Она сходится с лихим парнем, который при первой встрече принял ее за проститутку; а она приняла его за вора. Его зовут Лева Коваленский. Он оказывается сыном царского адмирала, расстрелянного большевиками. Вместе они пытаются бежать за границу, но их берут посредине Финского залива. У Левы развивается чахотка. Чтобы спасти любимого, Кира отдается герою Гражданской войны, следователю ГПУ Андрею Таганову. (Видимо, этот эпизод привлек Джуди Чавес к роману – М.Л.) Беря деньги у Андрея, Кира лечит Леву, но ее притягивает чекист. У него свои неприятности: его обвиняют в троцкизме. Накануне чистки он предлагает Кире бежать за границу, но она не может бросить Леву. Разоблачая партийных боссов, Андрей раскрывает финансовую схему, в которой участвует Лева, юный нэпман. Так мужчины Киры узнают друг о друге. Андрей освобождает Леву и кончает с собой. Лева бросает Киру. Та пытается пересечь латвийскую границу, и ее подстреливает часовой. Она истекает кровью, ночью на снегу в белом платье.

Как призналась сама Айн Рэнд, роман “Мы, живые” – это не рассказ о Советской России. Это “рассказ о диктатуре, любой диктатуре, везде и во все времена, будь то Советская Россия, нацистская Германия или – что, возможно, этот роман помог предотвратить – социалистическая Америка”.

Джуди Чавес удивилась тогда, что ее русский “друг” ничего не знает об этой знаменитой в США писательнице, несмотря на то, что она из России. А откуда он мог быть знаком с наследием Айн Рэнд, когда творчество эмигрантов из России в СССР, мягко говоря, замалчивалось. Ведь Джуди Чавес ничего не знала о советской цензуре. А в США Аркадию Шевченко было, скорее всего, не до творчества этой знаменитой американской писательницы.

Айн Рэнд, действительно, когда-то звали Алисой Зиновьевной Розенбаум. Она родилась в Санкт-Петербурге в 1905 году в типичной еврейской семье за “чертой оседлости”. Ее отец был фармацевтом, мать – зубным техником. В петербургской частной женской гимназии М.Н.Стоюниной Алиса Розенбаум училась в одном классе вместе с родной сестрой Владимира Набокова Ольгой. После большевистской революции ее семья вслед за семьей Набоковых переехала в Крым. После победы большевиков в Гражданской войне Набоковы эмигрировали из России навсегда, а семья Розенбаум вернулась в революционный Петроград. На следующий год Алиса поступила в Петроградский университет по специальности “социальная педагогика”. В университете одно время ее учителем был знаменитый русский философ Николай Лосский, впоследствии пассажир “философского” парохода. В 1924 году Алиса Розенбаум окончила университет. Далее начинаются загадки. В ее официальной биографии значится, что в 1925 году она получила визу в США для продолжения учебы. Этот факт заставляет задуматься. Известно, что получить разрешение на выезд из Советской России в 1925 году было для обычных граждан, практически, невозможно. Были, конечно, исключения, например, Николай Тимофеев-Ресовский. Но Тимофеев-Ресовский, в отличие от Алисы Розенбаум, зарекомендовал себя ко времени отъезда, как выдающийся ученый, а в общей очереди чекисты просто за “спасибо” разрешения на выезд не давали. Видимо, не случайно Айн Рэнд ввела в роман “Мы живые” линию взаимоотношений главной героини с чекистом. Ведь роман во многом биографичен. Позже она писала по этому поводу: “вынужденное подчинение насилию не есть согласие на него. Все мы вынуждены подчиняться законам, которые ущемляют наши права; но пока мы боремся за изменение этих законов, наше подчинение им не является согласием с ними”.

Так или иначе, Алиса въехала в США; ее родители остались в Ленинграде и погибли в блокаду. Сперва она остановилась в Чикаго и вскоре сменила имя и фамилию на Айн Рэнд. Потом она переехала в Лос-Анджелес и сделала неплохую карьеру в Голливуде, продавая свои сценарии одной из киностудий. В 1929 году она вышла замуж за актера кино Фрэнка О’Коннора и через два года получила американское гражданство. После Второй мировой войны она, заработав достаточно средств, оставила Голливуд и занялась исключительно литературным творчеством. Умерла Айн Рэнд 6 марта 1982 года от сердечной недостаточности. Похоронена на кладбище Кенсико в городе Валхалла в штате Нью-Йорк.

Книги Айн Рэнд чрезвычайно популярны в Америке. На пике Холодной войны в 60-х годов прошлого века ее романы расходились в США миллионными тиражами. По опросу 5000 членов книжного клуба BookoftheMonthClub, проведённого Information Analysis Corporation в 1991 году для библиотеки Конгресса, ее роман “Атлант расправил плечи” был признан второй после Библии книгой, которая наиболее серьезно повлияла на жизнь опрашиваемых респондентов. А по опросу организации “Zogby International”, проведённому в ноябре 2008 года, этот роман прочли 8,1 % взрослых американцев. Всего из-под ее пера вышло 4 романа: “Мы живые”, “Источник”, “Гимн”, “Атлант расправил плечи”.

По крайней мере, три романа были экранизированы. В 1942 году диктатор Бенито Муссолини, без ведома автора, рекомендовал итальянским кинематографистам экранизировать роман “Мы живые”, сочтя его удачной критикой советского коммунизма. Вскоре роман вышел на экраны Италии. В 1949 году голливудская киностудия “Warner Brothers” экранизировала роман “Источник” с Гэри Купером в главной роли. Роман “Атлант расправил плечи” вышел на экраны США в 2011 году.

Однако Айн Рэнд получила известность в интеллектуальных кругах США не как прозаик, а как философ, – родоначальник нового философского течения, т.н. объективного индивидуализма. По сути, она возродила философию английского экономиста Адама Смита с его проповедью неограниченного развития свободного предпринимательства с минимальным вмешательством государства. Когда она от прозы перешла к философским работам, вокруг нее образовался интеллектуальный кружок. В этот кружок входил знаменитый впоследствии глава Резервной системы США (аналог Центрального банка – М.Л.) на протяжении 18,5 лет (с 1987 по 2006) Алан Гринспен. Он писал об Айн Рэнд: “Именно она убедила меня долгими разговорами и ночными спорами, что капитализм не только эффективен и практичен, но морален”. В число ее американских поклонников входит и Хиллари Клинтон.

У Айн Рэнд обнаружилось множество приверженцев в новой России. Среди них был и Анатолий Чубайс. Правда, тогда он называл себя просто “либералом” без добавления “государственник”, как сейчас. Перевод на русский язык и издание ее романа “Атлант расправил плечи” в 2000 году финансировал бизнесмен Евгений Чичваркин. Андрей Илларионов, в бытность свою экономическим советником президента РФ, рекомендовал обратить на нее внимание Владимиру Путину. Учитывая мысль Айн Рэнд о том, что “главным злом в экономике является инфляция”; что “инфляция есть цифровое выражение левых идей и ничто, даже экономический рост, не оправдывает инфляцию”, Владимир Путин, наверное, внял тогда совету Андрея Илларионова. Во всяком случае, до последнего времени эти мысли Айн Рэнд были на вооружении во внутренней политике России. Вообще, бизнесмены в России “молились” на ее портрет пока их не “построил” президент РФ Владимир Путин. Теперь они “молятся” на другой портрет.

У Джуди Чавес, скорее всего, был неплохой вкус.