Шестеренки в системе запугивания

Насажденная Меркель система страха действует по сей день.

Около 400 сотрудников полиции привлечены к дисциплинарной ответственности за «экстремистскую деятельность». Вступившая в силу 1 апреля реформа, призванная удалить «врагов Конституции» с госслужбы, переложила бремя доказания своей невиновности на тех, кто – возможно, ошибочно – назван «врагом Конституции».

В это же время сотрудники общественно-правового вещания (ОПВ) публикуют манифест. Это крик о помощи. Страх перед деструктивной волей системы, желающей отсеять тех, кто ей не верен, виден в каждой строке. Ответ руководства: анонимные критики должны назвать себя. Союз германских журналистов, которому следовало бы защищать их права, соглашается с призывом волка к овцам, чтобы те зашли в его пасть.

Используемые фактические обоснования – на уровне младших классов школы. Например, когда бывшего главу Ведомства по защите Конституции Ханса-Георга Маассена обвиняют в правом экстремизме на том основании, что кто-то написал что-то в Facebook или Twitter. Или когда Союз германских журналистов, якобы весьма озабоченный качеством СМИ и глубиной журналистских расследований, обвиняет жертв медийных манипуляций в том, что тe дают интервью либеральным и правопопулистским СМИ – и с самоуверенностью отличника-выскочки ссылается на «Википедию» как на источник информации.

Действует старый принцип: найди хоть что-нибудь! Захватившая университеты дурная привычка проводить исследования с заранее известным результатом, а не для его поиска, овладела всем обществом. Неприятные сомнения были упразднены и заменены делением убеждений на правильные и неправильные. Это освобождает уже давно дезориентированные массы от ответственности думать или пытаться действовать: цель так же ясна, как и враг. Такое уже имело катастрофические последствия в первой половине прошлого века, но нынче, уверены власти предержащие, это обязательно сработает иначе.

Если истина больше не имеет внутренней ценности, то можно и нужно создавать «правду». Это еще одна причина, по которой мы живем в эпоху «фактчекеров». Журналисты возвышают себя над другими и диктуют, чтó является фактом, а что – дезинформацией. Один из «вероотступников» ОПВ признался, что, по его мнению, Tagesschau со своими «фактчекерами» играет роль, схожую с оруэлловским «министерством правды».

Не в бровь, а в глаз. По нескольким причинам. Потому что господство страха делает людей немыми, но, видимо, еще недостаточно подневольными. Тем, кого называют правыми, «темными немцами», сипатизантами AfD, христианскими фундаменталистами, легко быть в рядах сопротивления. Но гораздо сложнее сидеть так близко к источнику. Если даже в самом сердце ОПВ, где формируются «правильные» мнения для миллионной аудитории, у вас достаточно людей, которые осознают, что ведут правильную жизнь в неправильном мире, то вы многого добились.

Это объясняется скорее принципиальными соображениями, чем практической целесообразностью. Конечно, бунта ожидать не стоит. Но следует признать: система, которая регулярно отделяет «правильное» мнение от «неправильного», вместо того чтобы непредвзято искать истину, основана на господстве страха. Потому что угроза уничтожения профессиональной или экономической экзистенции является постоянной данностью. Имеется множество свидетельств, касающихся чиновникoв, учителeй, врачeй, профессорoв и журналистoв, с которыми это происходило. Накажешь одного – воспитаешь сотню.

Системы страха подпитываются тем, что людей низводят до уровня шестеренок. Предписано шагать в ногу, и озвучена скрытая угроза последствий в случае несоблюдения. Важно поддерживать миф о существовании большинства и о наличии у него своего мнения. Транслируемые наружу сомнения могут привести к разрушению имиджа. Достаточно утечки нескольких протоколов из Института им. Роберта Коха, демонстрирующих борьбу за факты, или манифеста, показывающего, что ОПВ не является монолитным спрутом.

Однако, согласно Токвилю, большинство должно возвысить свой голос, чтобы заставить остальных замолчать. Кстати, это особенность не диктатуры, а демократии: массы, даже пребывающие в иллюзии, заставляют замолчать индивида. Однако не лишено дьявольщины то, что те самые институты, которые в качестве защиты от своих противников используют человеческое достоинство, на практике унижают личность, с тем чтобы аморфные массы были им еще полезнее.

Именно поэтому манифест сотрудников ОПВ так опасен. Он показывает, что это не аморфное учреждение с единой волей и идеологией. Оно также состоит из отдельных людей. Противоречивых личностей, которые находятся во власти ограничений, но сохраняют гибкость ума перед лицом притупления и идеологизации. Это не только относится к ОПВ, но и касается министерских госслужащих, которые скрипя зубами пытаются выжить среди своих коллег. Или к сфере культуры, где даже классические левые с трудом выдерживают «пробужденное» безумие коллег.

Господство страха подпитывается также идеологией оппозиции. Создавая видимость, что они состоят не из отдельных людей, а являются монолитом, оппоненты также превращают институты в объекты. Нет больше министров или депутатов, есть только «те, кто наверху». Нет журналистов и редакторов, есть «государственные СМИ». Нет полицейских и чиновников, есть «государство». Игнорируя индивидуумов на противоположной стороне, оппозиция вредит сама себе. Потому что считает, что находится в изоляции и может победить только собственными усилиями. Это заблуждение, потому что она в меньшинстве. Напротив, это помогает правлению страха, позволяя ему использовать свои средства власти, для того чтобы стилизовать блок «правоэкстремистских недочеловеков» в противника.

Нет ничего опаснее для системы запугивания, чем открытие, что она сама состоит из людей со страхами, желаниями и надеждами. Чтобы руководить людьми и манипулировать ими, нужно понимать их мотивацию – таковo утверждение Макиавелли. Когда люди вырываются из системы и осознают свою неповторимость и индивидуальность, это победа над стальным панцирем, надетым на Германию Ангелой Меркель.

То, что сегодня в ФРГ царит страх, во многом связано с ее пребыванием у власти. Она хотела, чтобы мир верил, что ХДС как единый блок стоит за ней, что она и есть ХДС. Мемуары Вольфганга Шойбле, выдержки из которых были недавно опубликованы в Stern, показывают, что это было не так. Вызванный фурор был вполне обоснованным.

Публикация Stern дошла даже до Италии. В газете Giornale можно прочесть о тевтонской преданности тогдашнего министра финансов канцлеру. О его приверженности Меркель против возможных планов переворота со стороны ХСС, в которых Зеехофер и Штойбер якобы играли роль интриганов. А ее заявление «Мы справимся!» министр расценил как очень сильное.

Шойбле уже не в первый раз попадает в историю. Конечно, в ретроспективе главные герои события кажутся более значительными. Это касается и противников. Однако в глазах многих немцев, находящихся справа от политического центра, в результате этого повествования возвысились не столько Шойбле или Меркель, сколько Штойбер и Зеехофер.

Тот факт, что Штойберу во второй раз с 2002 г. помешали, возможно, войдет в учебники истории как трагический поворотный момент. Остается только гадать, как выглядела бы баварская версия ФРГ. Германия Меркель, с другой стороны, предстает в более ярком свете. Это страна, в которой канцлер, ощущавшая угрозу, создала атмосферу раскола, чтобы устранить своих оппонентов.

На этом основано господство страха. На самом деле Меркель боялась потерять власть. Фронты уже ожесточились во время финансового кризиса и кризиса евро. Но тогдашние разломы можно было еще заполнить. Раскол 2015 г. зияет до сих пор. Страх депутата от ХДС больше не попасть в партийный список на выборах теперь распространился и на всю исполнительную власть, и на всё общество.

Принципом «Разделяй и властвуй» Меркель овладела, как ни один другой канцлер ФРГ. То, что она впервые применила против внутрипартийных соперников, она внедрила во всех ключевых областях федеральной политики. Страна находится под этим игом и в рамках «светофорной» коалиции, потому что та видит в созданной Меркель модели государства полезный инструмент правления. За исключением одного парламентского срока, СДПГ не только поддерживала эту модель, но и помогала ее формировать.

Общественная жизнь характеризуется не доверием между гражданами, а подозрительностью и доносами, подстрекательством и враждой. Каждый раз, когда возникает чувство общности, находится группа, которую нужно ненавидеть: великое «мы» помогающих беженцам против критиков иммиграции; «мы» защитников климата – против отрицателей климатического кризиса; демократов – против правых.

Всем должно быть очевидно, что подобные стратегии вряд ли исходят из дома дочери христианского пастора, но скорее из постулатов политической идеологии, которая преобладала в этом доме. Христианство – враг масс. «Бог и душа, больше ничего, – говорит Святой Августин. – Тот, кто говорит, что „я“ возникает из „мы“ (а это великая ложь как нашего времени, так и предыдущих времен), хочет обмануть, хочет соблазнить, хочет сказать: мы больше».

Один мудрый человек поведал по секрету: восточные немцы более непокорны, потому что они пережили крах. Нынешние западные немцы не пережили краха. Более того, они не научились побеждать. Подобный опыт есть и в Восточной Европе, и даже в Италии, где в начале 1990-х рухнул католический коммунизм. На Балканах и на Пиренейском полуострове тоже еще свежи в памяти потрясения. Немцы ФРГ лишены этого опыта. Они считают свою форму правления «вечной республикой». Поскольку не может быть и речи о том, что она может быть сметена, они стоят в строю. В конце концов, они хотят быть на правильной стороне. Такова философия молоха. Но в итоге именно маленькие шестеренки приводят к остановке даже самый большой часовой механизм.

Марко ГАЛЛИНА, «Еврейская панорама»

Перевод с немецкого

Оригинал опубликован на сайте Tichys Einblick online (www.tichyseinblick.de).