Шариатский суд России: хроники объявленной смерти

Автор Авраам Шмулевич 

Весь исламский терроризм, который мы видим и в России, и во всём мире, вызрел из культуры обычного бандитизма. Во время работы над книгой я начал внимательно изучать ваххабизм, играющий важную роль в чеченском движении. Вначале ваххабиты были обычными кочевниками и разбойниками. Ваххаб, лидер одного из саудовских племён, просто оказался более удачливым разбойником, чем другие.

Пол Хлебников, «Разговор с варваром»

Можно считать эту публикацию основанием для возбуждения уголовного дела по статьям: убийство, терроризм, похищение людей, вымогательство, коррупция, шпионаж.

… Середина 90-х, первая чеченская. В Москве процветают все виды бандитизма, особенно распоясались группировки, наладившие связь со структурами Чеченской Республики Ичкерия, служащие ей для обеспечения наркотрафика, отмывки капиталов, контрабанды, получения помощи из-за рубежа, особенно из Ближнего Востока, заинтересованного в импорте политического ислама, ваххабизма…

Я пишу о своем старом друге Магомеде Идрисове. Одном из самых достойных представителей чеченского народа.

Магомед Идрисов – человек из уважаемой, имеющей исторические корни семьи, его отец и дед были видными исламскими богословам. Отец Магомеда, Идрисов Билала Халидович, был одним из лучших толкователей Корана на Северном Кавказе, Ахмад Кадыров хорошо лично знал и ценил его. Магомед получил светское советское университетское образование, отслужил в Советской Армии, и стал заниматься в Москве вполне мирной хозяйственной деятельностью. И как это случилось со многими бизнесменами, старавшимися вести дела не нарушая закона, он вынужденно попал в отношения с бандитами, которые, апеллируя к дальним родственным связям, изначально попросили помощи в деловой карьере, а затем захватили позиции в управлении бизнесом Магомеда.

К тому же они оказались связанными с криминально-сепаратистскими зарубежными кругами.

Магомед Идрисов по характеру и убеждениям, по воспитанию и уровню культуры не вписывался в навязанное ему окружение прагматичных рвачей-чиновников и околоуголовных предпринимателей стиля 90-х. Он старался поддерживать отношения с ветеранами, учеными, работниками культуры, в начале 90-х, обладая немалыми личными средствами, он намеревался пожертвовать часть своей земли в Грозном на музей истории еврейского землячества, и открыть там же центр русской культуры имени Пушкина.

Не из-за этих ли намерений и шагов к их реализации он был наказан сепаратистами?

В разгар разгула религиозного экстремизма призывать к дружбе народов, иметь в друзьях русских и евреев?

Спровоцировав конфликт, бандиты предложили разрешить его по правилам шариатского суда, познакомив Идрисова с благообразным «муллой» по фамилии Ашаханов. Идрисов, будучи богобоязненным мусульманином, соглашается на суд шариата; но на шариатском суде «мулла» присуждает Идрисова к отъему всего имущества.

Все это, хочу подчеркнуть, происходит в Москве, в августе 1996 года.

Как только конфликт перешел в горячую фазу, бандиты свершили рейды по всем партнерам и коллегам Идрисова, о чем он красочно повествует в документе «Письмо другу Аврому».

При этом оказалось, что это не единичный инцидент, а система, «бизнес-модель», по которой действовали бандиты в связке с подразделениями и органами сепаратиской Ичкерии.

Руководителем банды, это продолжается и по сей день, является чеченский криминальный авторитет по прозвищу Курносый, а самозваный, тогда как не имеющий духовного образования «мулла» Ашаханов был одним из его второстепенных сподручников.

После вынесения «шариатского» вердикта Идрисов собрал немало достоверной информации и живых свидетелей про деятельность уголовников, на счету которых убийства, в том числе и целых семей, ограбления, и рэкет – самая доходная отрасль, принесшая банде, по самой скромной оценке, десятки миллионов долларов, которыми она делилась со своими силовыми «крышами».

Реальные покровители и финансисты банды находились за рубежом. А в России уголовники по их заданию проводили «скупку» среднего и мелкого силового чиновничества, в чем преуспели. Дополнительной профессиональной выгодой от сотрудничества является безнаказанность в рэкете.

Одна из самых успешных тактик заключается в том, что члены бандформирований (или иных объединений, которыми должны интересоваться силовики) всеми силами записываются в осведомители силовых структур РФ, добиваются роли внештатников, и тем самым влияют на их политику.

Сложно ли стать осведомителем-внештатником силовой структуры России?

Не только не сложно, но выгодно и почетно. А если ты уголовник-бандит или так называемый «ваххабит» – легко.

На криминальные деньги много лет организовывались эффективные каналы для «заноса», подкупа силовых чиновников.

А как же… управления собственной безопасности российских спецслужб?

Давайте оставим этот вопрос повисшим в воздухе, потому что поставить его некому.

Пусть висит.

Если мы объективно, грубо, зримо на своей шкуре ощущаем и знаем сложившуюся ситуацию, то на этот вопрос не найдется желающих отвечать. Доказательства? Одно из доказательств в лице Идрисова ходило по улицам Москвы, пока его не упрятали за решетку, а теперь хотят убить те, кому не выгодно отвечать на этот вопрос.

Допустим, не все российские коррупционеры – покровители бандитов знали, чьи деньги они получают, впрочем, не верю, что если бы и знали – это послужило бы причиной для отказа. Органы власти ЧРИ в России причислены к списку террористических организаций, а участие в их деятельности является уголовно наказуемым деянием, поэтому Идрисов, как человек случайно выживший и слишком много знающий, на многие годы оказался в глубоком подполье, и скрывался как от бандитов, так и органов «правопорядка» в равной мере.

Предпринимать какие-либо официальные шаги, обращаться в насквозь дырявые, нашпигованные двойными агентами ФСБ и прокуратуру означало простое: не добравшись до спрятавшегося Магомеда, начнут планомерно убивать его родственников, это было продекларировано бандитами, хотя и ясно и без оглашения: так принято.

Однако, в 2007 году, когда уже назревал конфликт между президентом ЧРИ в изгнании Доку Умаровым, который объявил об упразднении ЧРИ и преобразовании её в «Имарат Кавказ», и сторонником сохранения ЧРИ Ахмедом Закаевым, Идрисов решил попробовать восстановить справедливость хотя бы в частном вопросе наказания уголовников, действующих по политическому заказу экстремистов.

Здесь начинается самое интересное. Летом 2007 года Идрисов вызывает муллу Ашаханова на встречу для разговора, рядом с городом Медынь Калужской области. Разговор в загородной местности получился вначале резкий, переходящий в рукоприкладство, поскольку «мулла» понимал, что убивать его не собираются, и вел себя развязно. Затем беседа перетекла в длительное застолье с бараньими шашлыками, и мулла опять перехитрил доверчивого Магомеда, лживо признавая перегибы в отношении решений шариатского суда, и якобы идя на попятную, ведь с начала событий прошло более 10 лет, многое поменялось… А ранним утром, когда все легли спать, Ашаханов, замотавшись в простыню, вышел на дорогу, остановил попутную машину, добрался до отделения милиции и заявил, что его похитили и пытали вооруженные террористы, сопровождая заявления звонками во все инстанции. Обеспокоенная, поднятая ни свет ни заря прокуратура удивилась, что в их тихом районе, видимо, впервые в его истории объявились «чеченские террористы», и мгновенно отреагировала, послав два взвода автоматчиков, которые окружили дом, взяли его штурмом и арестовали Идрисова и двух его товарищей, никак не ожидавших такого шоу.

А теперь – самый смак. Сотрудники МВД сделали свое дело, задержали спящих безоружных дачников, и не найдя криминала, поставили прокуратуру города Медынь, которая вела это дело, в нелепое и обидное положение. Повелеть задержать дачников означало стать посмешищем как минимум районного масштаба, а задержать террористов – должностной подвиг, к свершению которого по крайней мере на бумаге подбивал Ашаханов, лоббируя это решение через свои связи в прокуратурах более высокого уровня.

Прокурором был назначен бывший следователь по делу Идрисова Алексей Николаевич Буренков, (вот он: Прокуратура Медынского района).

Еще до своего назначения он подготовил и опубликовал несколько статей в районной и областной прессе, в которой живописал подвиги обезвреживания «страшной банды» Идрисова, заранее оправдывая будущее решение ссуда «мнением общественности» и главное, имеющее для него карьерное значение.

Так районный суд города Медынь превратился в псевдо-шариатский суд.

Зал был наполнен агрессивно настроенными представителями истца, вряд ли когда-либо ранее в Медынь съезжалось столько криминальных авторитетов сразу. Во время первого заседания авторитеты вели себя соответственно социальной роли, оскорбляли сторону защиты, несколько раз ударили свидетеля и обвиняемого, и далее суд проходил без испуганных разбежавшихся адвокатов и свидетелей, которым милостиво разрешили удалиться присутствующие в зале суда.

Прокурор испугался, сделал вид, что не замечает отсутствия разбежавшихся свидетелей и адвокатов, дал слово «мулле», который и провел де-факто это заседание российского городского Медынского суда. В духе времен 90-х (может быть 30-х, разницы нет) года, «мулла» страстно обвинял Магомеда в дружбе с русскими и евреями.

Наградой за позор (или это божья роса?) прокурору послужит карьерное продвижение.

Свидетели позора того, что называло себя «российским правосудием» – есть.

Материалы суда, даже те, что прошли протокольную цензуру, смотрятся анекдотично, более того, безумно. Говорить о подлоге, нарушении УПК и т.д. нелепо, разве что попробовать верифицировать это судопроизводство по нормам УК Судана или Ичкерии, но ведь даже по ним, наказать за то, чего не было – невозможно.

По сути и по результату, по нормам ведения, по антуражу, по риторике, а «мулла» многократно апеллировал к нормам шариата, в Медыни в 2007 году прошел Российский Псевдо-Шариатский Суд, напоминавший «шариатские» суды Пакистана, Афганистана, ваххабитские суды террористов Сирии и т.п.

Итак, семь лет строгого режима полученного по решению шариатского суда, Идрисов честно отбыл в российской колонии.

Не теряя даром время, и зная, что по выходу из заключения его намереваются убить как неугодного и опасного свидетеля, Магомед Идрисов скрупулезно составил, сохранил и отдал в распоряжение юристов и проверенных сотрудников силовых структур все данные, на основании которых не только возможно, но и следует возбуждать уголовные дела в отношении как минимум банды Курносого.

Наступило лето 2014 года.

Идрисов выйдет на волю, и за ним начнется охота.

Судьба Идрисова зависит только от того, кто сейчас имеет влияние в силовых структурах: те, кто запачкан в коррупции и особенно в связи с ичкерийским сепаратистами, даже через подставных лиц, эти силовики – под угрозой. Им выгодно чтобы Идрисова тихо незаметно убили.

Бандитам, естественно – тоже.

Запасайтесь попкорном.

Начинается «хроника объявленной смерти», но не колумбийская из романа Маркеса, а российская, прокурорско-шариатская.

Скоро человека посмевшего сопротивляться террористической организации будут стараться физически устранить. Будут ли, как ранее это было приятно, некоторые российские силовики помогать в этом бандитам, или внезапно вспомнят, что органы власти ЧРИ в России причислены к списку террористических организаций, а участие в их деятельности является уголовно наказуемым деянием?

Времена меняются, происходят ротации элит и в силовых структурах. Может быть, чисто для разнообразия, кто-то из принимающих решения лиц в российских спецслужбах захочет получить звездочки за устранение террористов и бандитов, а не за помощь им?

Прямая речь самого Магомеда Идрисова:

«Письмо Другу Аврому», «Письмо прокурору Буренкову» – в художественной форме занимательно изложенные Магомедом Идрисовым события и размышления, со смачными подробностями Российского Шариатского Суда, некоторых отдельных эпизодов преступлений, и лирическими отступлениями находится здесь.