Шагреневая страна

Исчезнет ли Германия, превратившись в халифат?

Немцев становится всё меньше, а те, которые остаются, становятся всё старше. Страну постепенно захватывают иммигранты, в крайнем случае их дети. Неужели Германия вообще исчезнет?

«Во многих случаях школы уже давно стали местом, где ислам доминирует и принуждает к конформизму: в вопросах религии, одежды, спорта», – сообщает немецко-турецкий критик ислама Али Утлу в подкасте TE-Wecker, описывая то, что происходит в школах, которые уже давно перестали быть в большинстве немецкими и в которых даже турецкие дети уже давно в качестве ассоциированной силы присоединились к арабскому исламу каменного века (см. ниже). Это происходит неявно, на школьном дворе, среди сверстников. Чтобы избежать давления, немецкие дети тоже переходят в ислам, как предупреждает даже довольно сонное в этих вопросах Ведомство по защите Конституции.

Германия теряет своих детей

Прогнозы статистически обоснованы: уровень рождаемости коренного населения неуклонно падает. С того момента, когда Меркель бездумно открыла границы, около 6 млн иммигрантов занимают освобождающиеся места в детских садах, школах и обществе – с рождаемостью, которую «зеленые» пропагандисты, адресуясь к немцам, любят представлять как вредную для климата, но в остальном считают это фольклором благородных дикарей, которым нельзя мешать. Неужели политикам наконец-то удалось создать новый народ, смесь успокоенных лекарствами белых пенсионеров в домах престарелых, учителей из Сирии, рабочих из Нигерии, медсестер из Сомали, полицейских из Эфиопии и Афганистана? Превратится ли Германия в новый глобальный плавильный котeл, где белая кожа скоро станет характерной чертой меньшинства, а светлые волосы будут свидетельствовать о готовности просто исчезнуть на закате истории? Неужели халифат, религиозное государство исламистов каменного века, не остановить просто потому, что состав населения и рождаемость уже давно определили необратимую реальность – поразительно быстро, ускоряясь за счет продолжающейся высокой иммиграции, которую не могут, не желают остановить и даже поощряют политики, приписывающие немцам зловещий нацистский ген и надеющиеся на лучшее завтра на Западе, если только коренное население будет окончательно маргинализировано.

Помимо рождаемости, политики подготовили почву. Кропотливо изучив партийные программы СДПГ, ХДС и СвДП, лингвист Бершин установил, что «немцы или Германия больше не фигурируют в качестве термина в партийных программах. Черный, красный и золотой цвета заменены радужным флагом». В Берлине в 87-летнего пенсионера стреляют из петард, а в подъезде ему и его жене, страдающей деменцией, угрожают, причем так, что полиция проводит расследование. А всё потому, что, как пишет Tagesspiegel, он вел себя «вызывающе»: стоял на своем балконе, держа в руках государственный флаг ФРГ, в то время как демонстранты во время давно преобразованного к новым целям 1 Mая маршировали мимо с палестинскими флагами. Черный, красный и золотой – цвета флага Федеративной Республики Германия в соответствии со ст. 22 абз. 2 Основного закона ФРГ – для быстро перестроившихся некогда буржуазных СМИ теперь «провокация». И не только для них: берлинская полиция начала расследование и в отношении пенсионера.

«Глобальные лидеры» спасают планету

Говорить об интересах Германии считается предосудительным. Правители Германии считают себя «глобальными лидерами», чья задача – спасти планету. Для достижения этой великой цели они безжалостно используют всё большие суммы денег германских налогоплательщиков, которых всё больше не хватает в их собственной стране, всерьез полагая, что выстроенные на германские деньги велосипедные дорожки в Перу смогут предотвратить наводнения в Германии.

Но дело не только в экономике и новой эксплуатации немцев для реализации мегаломанских проектов глобального счастья, унаследованных – уж так исторически сложилось – от былых фантазий о германском всемогуществе.

Это уже давно стало своего рода культурным захватом страны, который имеет более глубокие последствия, чем растраченные миллиарды от налогов. Германия заменяет Рождество «зимними праздниками», шествия в День святого Мартина – «фестивалями света», а массовые поздравления или, как во Франкфурте, тщательно продуманные световые инсталляции возвещают о наступлении исламского Рамадана, по завершении которого члены правительства ФРГ стремятся перещеголять друг друга в посещении соответствующей праздничной трапезы.

Страна охвачена фурором. Всё, что напоминает о Германии (расизм), ее истории (фашизм), ее традициях (колониализм), ее религиозном характере (сексизм), ее науке (капитализм) и культуре (женоненавистничество), должно быть изгнано. Для этого очищается язык; авторы «исследования», проведенного близким к СДПГ Фондом им. Фридриха Эберта, считают любого употребляющего слово «иностранец» вместо политкорректного «приезжий», правым радикалом. Улицы спешно переименовываются; в Берлине активисты призывают переименовать Моренштрассе (улицу Мавров) в улицу Джорджа Флойда – наркоторговца и насильника, погибшего в Миннеаполисе во время задержания полицией, которой он оказал сопротивление. В сонном Констанце обсуждают переименование Гинденбургштрассе и улиц, названных в честь экономиста Вернера Зомбарта и моторостроителя Феликса Ванкеля. Комиссии историков заняты поиском ошибок, которые последующие поколения с безопасного расстояния истории проецируют на своих предков, опираясь на сегодняшние моральные понятия. Памятники также могут напоминать нам об ошибках и заблуждениях, а потому ничто не защищено от самодовольного «народного» гнева.

То обстоятельство, что история может делать нас более смиренными, потому что она может дать информацию об ограничениях, ошибках и амбивалентностях, в условиях «зеленого» морального самоупоения больше вообще не принимается в расчет. И вот импортированная ненависть к евреям снова доминирует на улицах Германии, а полиция смотрит сквозь пальцы, когда евреев избивают в университетах. Ничему больше нельзя научиться у германской истории. Конечно, мы финансируем китч-арт на выставке Documenta или кинофестивале Berlinale, если он достаточно антисемитский. Тот факт, что указательный палец, указывающий на прошлое, неотделим от прочих четырех пальцев руки, указывающих на Клаудию Рот и других членов ее политической гильдии, перегружает их слабые мозги, не способные даже к минимальной самокритике.

Такая разная иммиграция

Так неужели Германия потеряна из-за того, что воспринимает свою историю только как магазин самообслуживания и в результате теряет свое будущее? Иммиграция сама по себе не является причиной этого. Интеграция – это вопрос численности и культурной дистанции.

Германия приняла и интегрировала множество выходцев из других стран: немецких беженцев из Восточной Европы и бывшего СССР; итальянских, а затем греческих, испанских и турецких гастарбайтеров; иранских, марокканских и венгерских беженцев, беженцев из Чехии, Вьетнама и, начиная с 1980-х, из Афганистана. Способность и готовность к интеграции нельзя преуменьшать: многие из них с радостью интегрировались и упорно трудились, чтобы построить здесь свою жизнь. Потому, что они хотели добиться процветания, работая в Германии, или потому, что бежали от условий и катастрофических последствий ислама каменного века с его бородами, черными одеждами и хиджабами – условий, которые теперь всё чаще настигают их детей в бывших немецких школах и в «горячих точках» городов. Дочь турецкого зеленщика уже давно перешла в немецкую академическую среду, а магазин ее отца перешел к сирийцу или афганцу, который полирует свои фрукты для демонстрации так же преданно, как и предыдущий владелец, и мечтает об улучшении положения своих детей. Сын владельца греческой таверны уже давно стал бизнес-консультантом и, как правило, воротит нос от узо, которое его отец использовал, чтобы сделать немного счастливее гостей, оплативших счет.

Многие трезвомыслящие немцы могут перебраться в районы, где еще достаточно безопасно, и отдать своих детей в частные школы. Но многие из тех, кто вынужден жить в неблагополучных кварталах Дуйсбурга-Марксло, франкфуртского квартала Галлус, мюнхенского Хазенбергеля или берлинского Веддинга, не могут себе это позволить. И потому в германских школах интегрируются уже не новоприбывшие, а те, кто живет здесь давно и чье происхождение больше не стоит упоминать вслух.

Растущая нетерпимость и открытый расизм

И вот здесь становятся очевидными драматические последствия политики, которая обесценивает всё свое и в то же время превозносит всё чужое, как бы далеко ни находились его корни, и считает его очень желанным. Эта политика разрушает то, что делало Германию столь привлекательной с 1960-х гг.: ее культурную открытость, экономическую эффективность, справедливую правовую систему и политическую стабильность. На смену им пришли странные формы порабощения, растущая нетерпимость со стороны жаждущих жизненного пространства иммигрантов и их едва скрываемый расизм.

Министр внутренних дел земли Северный Рейн – Вестфалия Герберт Ройль может сколько угодно мрачно взирать исподлобья – объявленные им «уколы» не положат конец «запретным кварталам» в Вуппертале и Бохуме, где шариатские мировые судьи взяли на себя отправление правосудия. Учителей, выступающих против господства ислама в школах, клеймят как «расистов», параллельные общества создают свои «охранные структуры» в виде наемников, которые вытесняют наркоторговцев из парков.

Шаг за шагом «иммиграционный пакт», законодательство об убежище, толкование Женевской конвенции о беженцах и учет культурного происхождения преступников в процессах об изнасилованиях создали аппарат параграфов, который гарантирует каждому иммигранту немедленный доступ к государству всеобщего благосостояния и защиту от депортации, одновременно налагая обязанность финансировать всё это на тех, кто давно живет в стране и прочно здесь укоренен. Кроме того, существует обязанность восторженно удивляться, когда исламисты из каменного века хотят установить здесь халифат.

11-летнюю девочку изнасиловали, но суд проявил снисхождение к преступнику, потому что он был травматизирован во время побега в Германию, да и депортировать его всё равно невозможно. А что же девочка? Неужели она не получила никакой травмы? Разве она и причиненные ей страдания не имеют значения? В Гамбурге девять «новоприбывших» жестоко насилуют 15-летнюю девочку; только один из них попадает за решетку, остальные получают условные сроки. Число нападений и сообщений о них растет с пугающей скоростью.

Те, кто живет здесь уже долгое время, должны с пониманием и терпением исполнять свою роль жертвы; только преступники пользуются сочувствием за свои культурные извращения. Таких случаев слишком много, чтобы от них можно было отмахнуться, как это делают большинство СМИ. И каждое из этих преступлений посылает сигнал: уже давно существует два вида закона. Якобы распространенная дискриминация иностранцев на деле обернулась узаконенной деградацией давно живущих здесь, независимо от их происхождения; гордость за свое превратилась в ненависть к прошлому.

За то, что представитель радикального мусульманского меньшинства входит в вещательный совет телекомпании ARD и без всякого упоминания об этом восхваляет в эфире халифат при полном согласии ведущего, с жителей страны, давно уже не смотрящих общественно-правовые каналы, вымогают насильственные поборы. Германским политикам приходится отвечать перед судом за преувеличенно интерпретированные высказывания, в то время как манифестации с призывами к уничтожению евреев являются частью повседневной уличной жизни в германских городах.

Германия действительно превращается в халифат исламских фанатиков каменного века: ведь она разрушила основы, на которых были построены ее свобода, демократия, верховенство закона и процветание.

Роланд ТИХЫ, «Еврейская панорама»

Перевод с нем. Оригинал опубликован на сайте Tichys Einblick online (www.tichyseinblick.de).