Серая шейка

В небольшой вольере жила дикая утка. Ее соседями были несколько курочек и петушок. Курочки периодические подходили к ней, пытались заводить разговор, однако уточка держалась особняком.

Это была дикая утка – кряква, однако она всю жизнь провела в вольере. Она умела летать и, возможно, при желании могла покинуть загон, однако почему-то не делала этого.

Еды было вдоволь, в вольере находился небольшой водоем, где уточка плескалась, однако она почему-то была грустна. Предполагали, что причиной являлось одиночество. Курочек развлекал петушок, а у нее никого не было.

Мне рассказали ее жизненную историю, после чего стала ясна причина ее грусти. Про себя непроизвольно назвал ее «Серой Шейкой», по аналогии с уточкой из хорошо известного рассказа Д.Н.Мамина-Сибиряка, хотя «серого» в ней было очень мало. Оперение крякв в основном бурое с темными пестринками.

Это была подсадная утка. Когда-то еще совсем маленьким утенком она запуталась в кем-то поставленные сети и оказалась у людей. Ее вырастили вместе с домашней птицей, а когда подросла, стали использовать для привлечения селезней.

Она росла не по дням, а по часам и превратилась в стройную и симпатичную уточку. По-видимому, среди уток она слыла красавицей, так как от селезней отбою не было. Охотники утверждают, что не всякая утка может быть «подсадной». Оказывается, одни утки, так же как и девушки, пользуются «успехом» у представителей противоположного пола. Другим (в том числе и людям), в этом деле почему-то не везет.

На самом деле «успех» на любовном фронте во многом определяется количеством в крови женского гормона – эстрогена. Чем выше уровень этого гормона, тем человек привлекательней. Его количество проявляется во внешнем облике, «блеске» глаз, поэтому мужчины (в том числе и селезни) даже на расстоянии безошибочно могут «протестировать» уровень этого гормона.

У нашей Серой Шейки количество эстрогена в крови, по-видимому, «зашкаливало», так как на нее, как на мед, со всей округи слетались обезумевшие от любви селезни. Такие утки высоко ценятся у охотников.

Давайте оставим в покое нашу уточку и поговорим об охоте. Человеку во все времена приходилось охотиться. Охотится он и сейчас. Однако охота – охоте рознь. В далекие времена охота была необходима, чтобы выжить. Сейчас – чтобы потешить свое честолюбие и удовлетворить инстинктивную страсть к охоте.

Одни охотники предпочитает мелкую дичь, другие – крупного зверя. Есть поклонники охоты – изнурительного преследования дичи и любители охоты – из засады. Все эти варианты охоты унаследованы от наших предков и заложены в нашем подсознании.

Человек покупает дорогое снаряжение, тратит время, средства, чтобы отправиться (иногда в дальние страны) на охоту. Зачем, в общем-то, сытому человеку охотиться? Тем более, что кусок хорошего мяса в магазине намного дешевле, чем тот, который еще предстоит добыть. Причем добытый кусок мяса не всегда безопасен в санитарно-эпидемиологическом плане, ведь многие животные заражены гельминтами, больны всевозможными болезнями.

Однако ничего не поделаешь – «охота пуще неволи». Это забытый инстинкт, который у некоторых людей проявляется в виде своеобразного атавизма. Так что, если нас тянет (что мочи нет) на охоту, рыбалку или собирать грибы, не сопротивляйтесь. «Отдайтесь» инстинкту и получайте удовольствие. Нам его заложили в подсознание далекие предки, которые, так же как и мы, охотились, собирали грибы и коренья, занимались огородничеством или растили домашний скот.

В те далекие времена разные группы людей специализировались в одном каком-то направлении. Одни занимались охотой, другие земледелием или скотоводством. Так что, если кому-то из нас нравится копаться в огороде, охотиться или рыбачить – это означает, что наши с вами предки как раз и занимались этим видом деятельности. Так что, «внутренний голос» поможет с большой долей вероятности создать «трудовое» генеалогическое древо.

Сейчас в обществе дискутируется вопрос об этичности охоты с использованием современного оружия, оснащенного оптическим и лазерным прицелами, приборами ночного видения. Такие охотники вряд ли оставляют животным малейший шанс на выживание.

Чтобы оправдать свои действия, некоторые охотники сравнивают свои действия с хищными животными. Дескать, они, как и хищники, выискивают дичь, как бы соревнуются со своей жертвой. Однако хищник, преследует или подкарауливает свою жертву, используя в качестве оружия зубы, когти, быстрые ноги и развитые органы чувств. Несмотря на такое грозное оружие сильные и быстрые животные чаще всего спасаются от хищника, а в зубы попадают только больные и слабые. Так что, хищник – это необходимый элемент экосистемы. Он является своеобразным санитаром, так как изымает из популяции больных и слабых животных, предоставляя возможность размножаться и оставлять потомство наиболее сильным особям. Человек, вооруженный ружьем и огромным честолюбием, имеет возможность убивать самых красивых, а, соответственно, сильных животных, оставляя на развод слабых.

Есть охотники, которые не утруждают себя физическими нагрузками. Они (или егерь) подкармливают дичь, а потом из засады с использованием оптического прицела «охотятся». Такой вид охоты вряд ли можно назвать удовлетворением подсознательного инстинкта.

Охота из засады с подсадной птицей, как в нашем случае, наверное, еще более безнравственна. Охотник делает невольным соучастником своей охоты невинную жертву.

Конечно, здесь можно дискутировать относительно этичности поступка. У уток, якобы, нет сознания, они ничего не понимают и не мучаются угрызением совести. Однако ученые даже у пчел установили зачатки сознания, не говоря уже о более развитых существах, как птицы. К примеру, попугаи, вороны, гуси, галки порой проявляют чудеса сообразительности. Ученые как-то наблюдали, как две вороны «развлекались» тем, что пытались отобрать кость у собаки. Одна хватала собаку за хвост, и когда та огрызалась, вторая пыталась завладеть костью. Причем они это делали для «удовольствия», а не из чувства голода.

Есть такие охотники, которые лицемерно называет этот процесс «спортом». Какой это спорт, если охотник сидит в «шалаше», пьет чай или нечто горячительное, и ждет, когда появится ничего не подозревающий зверь или птица.

А теперь опять вернемся к нашей уточке. Итак, Серую Шейку привезли на озеро, и она оказалась на воле, если волей можно назвать пространство, ограниченное колышком с привязанной за ногу веревкой. Однако она об этом не думала. Была весна, ее сердце разрывалось от любви. Она призывно кричала об этом всему свету, подзывая красавцев-селезней. И они летели на ее зов.

Однако не успевал селезень подлететь, как раздавался выстрел, и он замертво падал в воду. Уточка не понимала происходящего. Ведь влюбленные большие эгоисты. Разве они о чем-то другом думают, кроме, как о любви. Она и не помнит, сколько ухажеров лишились из-за нее (а если точнее – ее хозяина) жизни. Возможно, уточка тогда не осознавала трагизм происходящего.

Однажды ранним утром Серая Шейка не успела даже крякнуть, как откуда ни возьмись, появился селезень. Он так стремительно спланировал на воду, что охотник не успел и глазом моргнуть. Селезень энергично стал ухаживать за Серой Шейкой, плавал вокруг нее, плескался, подныривал, пытался помочь разорвать веревку, чтобы улететь вместе с ней из этого заколдованного места. Она отвечала на его ухаживания, однако улететь она не могла, не отпускала веревка.

Охотник ерзал, опасался стрелять, так как можно подстрелить и свою добытчицу. Наконец селезень взлетел, к его большому сожалению, один. Не успел он подняться в воздух, как его догнал заряд дроби, и он замертво упал в воду. Все это произошло на глазах возлюбленной. Серая Шейка жалобно вскрикнула, будто и ее поразил смертоносный заряд. Она кинулась к бьющемуся на воде тельцу, однако это не удалось ей сделать.

Уточка весь оставшийся день грустно плавала в пределах колышка. Где-то далеко кричали утки, им отвечали селезни, а Серая Шейка не реагировала на их зов. Хозяин в последующем несколько раз вывозил ее к излюбленному месту, однако уточка молчала. Она отказывалась принимать участие в охоте, в привлечении селезней.

Так она оказалась в вольере. По-видимому, в сознании уточки что-то произошло. Она поняла, что на душе у нее накопилось столько греха, что для нее осталось только одно место, где она могла жить, – это заточение.

Прошло некоторое время. Уточка свила гнездо, выстлала его пухом, которое нащипала на своем брюшке, и начала нести яйца. Вначале появилось одно белое с зеленоватым оттенком яичко, потом другое, третье. Когда количество яиц достигло дюжины, уточка села их насиживать.

Через месяц в гнезде должны появятся маленькие утята. Они будут точной копией красавца-селезня, которому из-за алчности охотника так и не удалось увидеть свое потомство.

Уточка сидела на гнезде и всем телом чувствовала, как в яйцах происходит развитие новой жизни. Периодически из яиц раздавались какие-то звуки: одни из них были чем-то недовольны, другие, наоборот, излучали оптимизм. Уточка была поглощена происходящим, она «переговаривалась» со своими пока что не родившимися утятами, подбадривала их, рассказывала о красивом и благородном отце.

Все было хорошо, только периодически тень тревоги пробегала по ее лицу. Она беспокоилась, как бы и ее детей не постигла судьба «подсадных уток».

А.П.Садчиков,
профессор МГУ имени М.В.Ломоносова