Секс без противоправной пропаганды

Что именно запрещают новые «сексуальные» законы говорить и делать? Об этом — в статье научного сотрудника Института проблем правоприменения при Европейском университете в Санкт-Петербурге, магистра права Гамбургского университета (LL.M. Universität Hamburg) написанной по итогам дискуссии с коллегами по ИПП и журналистом Александрой Добрянской. Текст не предназначен для прочтения лицами, не достигшими 18 лет.

На днях опубликован Федеральный закон РФ от 29 июня 2013 года № 135-фз «О внесении изменений в ст. 5 ФЗ «О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию» и отдельные законодательные акты Российской Федерации в целях защиты детей от информации, пропагандирующей отрицание традиционных семейных ценностей». Закон в частности вносит в Кодекс об административных правонарушениях РФ (КоАП) статью 6.21, и тем самым устанавливает ответственность за пропаганду нетрадиционных сексуальных отношений среди несовершеннолетних. Вот об этом правонарушении мы и поговорим.

На этом месте на данной статье заранее стоит поставить знак 18+ и категорически попросить несовершеннолетних ее не читать. В любом случае она написана для «взрослых», которым хотелось бы разобраться – о чем нельзя говорить с людьми, пока вы не спросили у них паспорт и не убедились, что 18 им уже исполнилось.

Но речь пойдёт вовсе не о воспитании толерантности или, наоборот, обращении в истинную ориентацию. Речь о законе, который, по идее, устанавливает нормы — и наказание за нарушение этих норм. Авторы закона говорили о необходимости «оградить подрастающее поколение от воздействия гомосексуальной пропаганды». Но написав о запрете пропаганды нетрадиционных сексуальных отношений, они, кажется, сами не очень понимают, что же на самом деле запретили.

Какой секс запрещен?

Здесь всё – на первый взгляд просто. В России под угрозой уголовного наказания запрещены любые сексуальные действия с применением насилия.

На второй – уже не так. Около десяти лет назад мне пришлось внимательно прочитать статью 132 УК РФ. Разобравшись в положениях закона, я – почти в шутку – стала доказывать своим знакомым, а заодно и коллегам-юристам, что нет никаких препятствий для того, чтобы привлечь любителей БДСМ (bondage, discipline, sadism, masochism) на троих к ответу перед законом. Например, в соответствии с пунктом «а» части второй или пунктом «б» части 3 статьи 132 УК РФ, если в ходе процесса один из участников перестарался, понятие «иные действия сексуального характера с применением насилия или с угрозой его применения к потерпевшему (-ей), совершённые группой лиц по предварительному сговору если повлекли причинение по неосторожности тяжкого вреда здоровью» вполне подходят для вышеописанного, правда? Притом, отмечу, статья не требует заявления потерпевшего (-ей) как непременного условия уголовного преследования.

Разумеется, можно сказать, что всё происходило по добровольному согласию. Вопрос в том, как быть с «согласием потерпевшего на причинение вреда как обстоятельством, исключающим преступность деяния». В современном уголовном праве это вопрос, который не является решенным. Его ещё обсуждать и обсуждать. Российская судебная практика и наука склоняются к тому, чтобы признать «согласие на причинение вреда» поводом исключить преступность деяния – при наличии определённых обстоятельств. Однако же это область правоприменения, а вот закон об этом молчит. Собеседники, которым я об этом рассказывала, признавали, что, раз уж это пока никого особенно не волнует, в судебной практике о таком вряд ли зайдёт речь.

Почему Уголовный кодекс?

Давайте сразу поймём, зачем мы вообще заговорили об Уголовном кодексе. Уголовный кодекс до последних законодательных инициатив был единственным законом, объясняющим нам, что разрешено, а что нет с точки зрения «половой свободы личности».

Этот самый закон чётко определяет целых два вида сексуальных отношений, которые он рассматривает в связи с применением насилия и против воли одного из участников этих отношений. Первый вид сексуальных отношений — половое сношение (с потерпевшей). Активный участник таких отношений – мужчина, потерпевшая всегда женщина.

Другой вид – «все остальные» сексуальные практики. «Всё остальное» – это мужеложество, лесбиянство и иные действия сексуального характера (именно мужеложество, понятия «гомосексуализм» уголовное право не знает; в этом смысле петербургский закон явно составлялся людьми продвинутыми). Но что значит «иные»? Практика применения статьей 131 и 132 УК РФ – вместе с Верховным судом – давно определило «иные»: всё, что не вагинальный половой акт.

Каждый из этих двух видов сексуального взаимодействия предусматривает свое, специфическое наказание (в зависимости от тяжести – разное, но между сексуальными преступлениями «одинаковой» тяжести – равное).

Теперь давайте разбираться с практикой, памятуя о том, что именно текст закона определяет сознание правоприменителей, в особенности, когда его уже истолковали высшие судебные инстанции.

Правоприменительное различение сексуальных действий

Как вы считаете, как классифицировать изнасилование мужчиной женщины, с учётом того, что сначала был совершён вагинальный половой акт, а затем оральный? Это одно преступление или два? В свете сказанного выше внимательный читатель предположит, что два – и не ошибётся. Один раз преступника нужно наказать за действие, совершённое в «естественной» форме, второй – «в извращённой». То, что в кавычках, надо понимать – это цитата из приговора. О подобном разделении сексуальных отношений знает любой юрист, которому приходилось сталкиваться с делами о сексуальных преступлениях.

Если вдуматься, у сексуальных меньшинств со стороны УК есть даже некоторые привилегии – по крайней мере все действия в насильственных однополых отношениях будут рассматриваться только по одной статье УК. Это, конечно, удивительно – уж в области насильственных преступлений равенство должно быть полным.

Возраст «согласия» и сексуальные практики

Попробуем разобраться с возрастом. Возраст участников регулируется также уголовным кодексом. Согласно закону, совершенно точно «нельзя», если одному из участников нет 16-ти, а второму уже есть 18 (в принципе, с точки зрения права – это и есть столь часто поминаемая в прессе «педофилия» (та ее часть, которая обходится без насилия). Поблажек для меньшинств тут не предусмотрено. Наоборот: статья 134 УК РФ предусматривает до четырёх лет лишения свободы за половое сношение женщины с юношей или же мужчины с девушкой по добровольному согласию (правда, всё зависит ещё от возрастной разницы участников), а за мужеложество и лесбиянство аж до шести лет. При этом – гетеросексуальный преступник (-ца) могут перестать ими быть, если вступят в брак с потерпевшей (-им) и тем самым устранят общественную опасность деяния. У представителей меньшинств такой возможности избежать уголовной ответственности нет.

При этом со «всем остальным» при добровольном согласии так до конца в праве и не разобрались. Вот, решительно непонятно, как быть с оральным половым актом: об этом спорит и практика, и наука. Трактовать понятия расширительно нельзя, так что классифицировать его придётся не как половое сношение, а как развратные действия – и наказывать соответственно, до трёх лет лишения свободы (это уже ст. 135 УК РФ). Еще больший вопрос: как классифицировать отношения между двумя женщинами – как лесбиянство или как развратные действия? Если применяются какие-либо предметы, это уже ст. 135- (развратные действия, так как половым сношением это уже не считается), а если нет?

Что же теперь «нельзя»?

Вернёмся к новому правонарушению. После 16 лет по добровольному согласию разрешалось в общем-то всё. Кроме того, Кодекс об административных правонарушениях не содержал наказания за разговоры с лицами старше 16 лет о сексе. Отдельный закон, связанный с распространением информационных материалов, фильмов и так далее, также не касался разговоров тет-а-тет.

Новый же закон под угрозой штрафа запрещает, к примеру, распространение информации, направленной на формирование у несовершеннолетних привлекательности нетрадиционных сексуальных отношений. Под «распространением информации» в административном законодательстве вполне можно понимать разговоры (СМИ и Интернет названы отдельно, так что остаются только разговоры).

Для правоприменителей проблема в том, что иллюстраций и чётких определений к этому закону не приложили, поэтому шутки о том, что «они запретили оральный секс» – на мой взгляд: не такие уж шутки. Как я писала выше, законодательство (истолкованное и уже много лет применяемое на практике) чётко делит вагинальный половой акт между мужчиной и женщиной и остальные, «неестественные», они же «извращенные» формы. Так что вопрос о «традиционности» и «нетрадиционности» – вполне серьезен.

Если посмотреть на законы по совокупности, любопытно провести следующий мыслительный эксперимент. Представим, что девушка и юноша (юноша 17 лет, а девушка – скажем, 21-го) прониклись друг к другу симпатией и вступили в половые отношения. Традиционные, то есть естественные – по определению УК. А затем, предположим, девушка предлагает другу фелляцию, обещая, что ему понравится. Согласно букве закона, в общем-то, может быть расценено как информация, формирующая представление о привлекательности нетрадиционных сексуальных отношений. Возникает и другое вопрос – можно ли «распространять информацию» действиями? Если нет, то парадокс – молча заниматься оральным сексом можно, а предлагать его нельзя.

Закон написан именно так, что даёт простор для вопросов о том, не запрещает ли он пропаганду (и какую именно) орального или анального секса – притом решение этих вопросов остаётся на совести правоприменителей. Сегодня ответы могут быть одними, а завтра уже совсем другими. Кажется, логичным ответом будет поиск определений в уже имеющейся судебной практике: и тут от «естественности» до «традиционности» один шаг. Моя коллега Элла Панеях, напротив, считает, что правоприменение пойдет «с нуля» – и нас ожидают экспертизы с привлечением историков, культурологов и социологов: что именно считать традиционными сексуальными отношениями, а что — нет. Но и в этом случае вполне гетеросексуальные отношения оказываются под угрозой трактовки как нетрадиционные.

В любом случае реакция почтенной публики – расшаривание статусов на грани фола, невинные вопросы о том, что традиционно, с просьбой проиллюстрировать, вызвана отнюдь не только желанием поглумиться над чьей-то глупостью. Это совершенно естественный вопрос законопослушных граждан страны к своим законодателям.

Мария Шклярук
polit.ru