Елена Пригова | Былое и думы, или Шестой сон Веры Павловны….

Вере Павловне не спалось – думы буравчиком досверливали сознание и она, как заклятие, повторяла Танины слова:

«Не спится, няня: здесь так душно!
Открой окно да сядь ко мне»…

Няня кусками просматривала свой собственный сон и ей было не до Веры, которую с детства не привыкла называть по батюшке… Няня была женщиной простой, боголюбивой, но иногда запросто могла и по матушке припечатать соседских мальчишек, которые поселились недавно в их спокойном околотке, прорвав предварительно кордон. Мальчишки говорили на своём, невиданном няне языке, а посему крепкие слова доброй женщины не могли тронуть их неокрепшие юные души.

Няню бил озноб и пуховые одеяла не могли согреть. Няне всегда было холодно. Климат менялся…

После тщетных попыток дозваться няню, Вера Павловна, окончательно одурев от жары, отдалась в объятия Морфея. Климат продолжал меняться…

А в далёком Стокгольме, в котором жили Пеппи Длинныйчулок и Карлсон в самом расцвете сил да с пропеллером, по дорогам разъезжали какие-то дивные железные кони с не менее удивительным название «Вольво». Кони эти пили чёрную кровь земли… Красивые люди во фраках и вечерних туалетах вереницей выстраивались в очереди за получением наград имени какого-то Нобеля. Этого самого Нобеля с денежным содержанием по привычке давали многим заслужившим, как и многим выслужившимся. Отдельно выстроилась шеренга миротворцев, в которой с творцами мира радостно светили улыбками мирогнобители, но какая разница… Разницы давно не было и премию даже давали авансом. В мире бушевал предвестники меняющегося климата: мультикультурализм, популизм, дебилизм и политкорректность.

Шведы продолжали гордиться своей музыкальной квадригой АА+ВВ, королевской принцессой Мадлен, желто-голубым флагом с крестом, социализмом по-скандинавски и умением на 99 процентов перерабатывать мусор, ибо экология разрушалась, коровы пердели, в мире не было мира и все смешалось в головах потомком викингов. Климат меняющийся повлиял на сознание, но к трудностям и преодолениям шведам было не привыкать…

Земля отклонялась для чего-то и куда-то и отклонения стали в обществе нормой: общество жило само по себе, наука наУчила сама по себе, а дети по пятницам не ходили в школу. Климатические хунвейбины заполняли пространство площадей в разных городах мира. Простая шведская девчушка Грета затмила в своей популярности даже «Танцующую Королеву» группы АА+ВВ…

У Греты был синдром Аспергера, но психические отклонения уже давно никому не мешали. В обществе происходили каждый день изменения и сдвиги. Климат менялся… И неважно, что учёные рассказывали о закономерностях измеряющегося климата, о многом эти учёные рассказывали, но Грета верила и по вере ей воздавалось, и всему миру воздавалось тоже.

Политики умилялись подростку и то-ли подыгрывали ей, то ли шиза передавалась капельным путём через воздух. Театр абсурда исполнял свою безумную пьесу. Кто-то щедро продвигал Грету и ее идеи в массы, а взгляд с безуминкой заполнял все полосы мировых газет и телеканалов.

Грете не до учебы было – она учила учителей, профессоров, политиков. Грету из Швеции явно готовили к награде Нобеля и ей жал руку голубь мира имени того же Нобеля, когда-то проживавший в теплом и не вполне экономичном и экологичным Белом Доме (какое расистское название – пора переименовывать)… Голубь вообще любил все красивое и дорогое, но руку жал, кому-то кланялся, кого-то науськивал. В общем, голубь сизокрылый был ещё тем орлом. Но грета любила птиц в меняющемся климате…

«Будь, как Грета!», «Поддержи Грету!», «Даёшь равные права», «Даёшь правильную науку!», «Даёшь!!!» … Грета хотела всем все дать, но климат менялся…

На Париж оставалась вся надежда…

Денег катастрофически на всех не хватало – их просто печатали и печатали, но их не хватало. И на печатание уходили миллионы тонн бумаги, произведённой из уничтожаемых деревьев. Люди отказывались от мяса, но продолжали поедать растения. Космические спутники и прочие аппараты имени Маска бороздили просторы Вселенной. Что-то налетало на Земную ось. Иран обогащал уран, Саудовская Аравия выкачивала из артерий земли чёрную кровь, люди перемещались по планете, но климат продолжал меняться… Китай втихаря плевал на всех и строил свою Тысячелетнюю империю – ему было не до суеты Греты. Китай пилил леса в Сибири, а кто-то в далёкой России пилил бабло. Все были при деле и счастливы.

И только Грета, как древняя Рахиль, о которой Грета не имела понятия, лила слезы. Климат неумолимо менялся…

Веру Павловну колотил озноб. Ей снился страшный сон, в котором миллионы детей вышли на улицы без присмотра нянь… Она хотела проснуться, но Грета не отпускала… Пушкин ласково шептал о кружке, которая с горя… Климат продолжал меняться…