Самый большой провал в государственной политике за последние 30 лет – это не Афганистан, а Россия

Под сенью краха 20-летнего американского проекта государственного строительства в Афганистане и предположений американских союзников по всему миру о том, что США больше не являются сверхдержавой и верным союзником, широко обсуждается вопрос о том, где американская внешняя политика пошла не так. Ответов тоже было много, некоторые довольно простые.

Вторжение в Ирак в 2003 году, неправильная стратегия в Афганистане, умиротворение Китая в торговле и кража интеллектуальной собственности – все это в ретроспективе кажется ужасными ошибками. Но, возможно, стоит вернуться еще на десятилетие назад. Ибо, хотя все эти конфликты были неправильно управляемы, позиция Америки сегодня является следствием неспособности закрепить свою победу в холодной войне единственным способом, который был бы устойчивым: путем построения капиталистической и демократической России. Этот провал, которому способствовали администрации Джорджа Буша-старшего и Клинтона, – это то, за что мы все платим сегодня – на Ближнем Востоке, в Европе и на Дальнем Востоке.

Чуть более чем за десять лет до атак 9/11 и за 9000 миль отсюда танки внезапно появились в другом десятимиллионном городе. 18 августа 1991 года войска заняли позиции вокруг общественных зданий Москвы, когда пьяная банда советских функционеров появилась на телевидении, чтобы заявить, что Михаил Горбачев ушел в отставку с поста советского президента из-за «плохого состояния здоровья». Их попытка захватить власть была отвергнута жителями Москвы, которые стекались в центр столицы, чтобы присоединиться к президенту России Борису Ельцину для сопротивления советским танкам. В результате переворот окончательно провалился несколько дней спустя.

Если сравнить с тем, как жестоко и с минимальной кровью режим Владимира Путина придавил протесты и заглушил в массе инакомыслие, то возникает удивительное событие, насколько смело российский народ действовал, сопротивляясь перевороту 1991 года. Они не были раздавлены, наоборот повержены были заговорщики. Достижение эффективного конца Советского Союза еще более невероятно, когда вспоминаешь, как мало международной поддержки они имели. Вместо того чтобы сплотиться в поддержку Ельцина и советского народа, иностранные лидеры колебались, демонстрируя шокирующую готовность работать с было осуществившими переворот новыми реакционными лидерами. Соединенные Штаты получили от президента лишь замечание о том, что «перевороты могут терпеть крах», что явно недостаточно способствовало достижению такого результата.

Фактически, это бездействие было репрезентативным для отношения Запада к демократическому и капиталистическому развитию России на протяжении 1990-х годов. Будучи благосклонными к концепции демократической и капиталистической России, западные лидеры были настолько ослеплены мировоззрением, в котором враждебная, коммунистическая, тоталитарная Россия была неизбежным явлением, что они не смогли заставить себя поверить, что те, кто призывает к другой России, могут добиться успеха. В то время как они на словах поддерживали деятелей сопротивления, всегда был элемент презрения к ним, как к неким эксцентричным персонам. Белый дом, например, годами блокировал любой официальный прием Ельцина в Соединенных Штатах, по-видимому, полагая, что сам его либерализм делает его «несерьезным». Его победа в августе 1991 года не изменила этого отношения.

На протяжении 1990-х годов западные политики неоднократно списывали со счетов российских либералов, неоднократно предсказывая их гибель, будь то через военный переворот в 1993 году или благодаря президентским выборам 1996 года. В то же время они постоянно искали «серьезную» фигуру среди старых силовиков, с помощью которого они могли обрести «взрослую» устойчивую власть. До Путина в качестве такой фигуры рассматривался бывший министр иностранных дел СССР Евгений Примаков. Когда в 2000 году к власти пришел «сильный человек» в лице Владимира Путина, он обеспечивал именно то, что, по мнению западных лидеров, было нужно России с самого начала, и только тогда инвесторы начали вновь интересоваться Россией. К сожалению, они осознали своё заблуждение слишком поздно.

Инвестиции, которые влились в путинскую Россию в начале 2000-х годов, могли оказать неоценимую помощь в 1992 году. В отличие от 2000 года, Россией тогда в течение короткого периода времени правили молодые лидеры, приверженные западным ценностям, которые хотели похоронить коммунизм больше, чем многие американские политики. После августовского переворота Россия полностью запретила Коммунистическую партию, и было желание как можно быстрее стать похожими на Запад.

Теперь мы знаем, что их усилия потерпели неудачу, в том числе и благодаря коррупции. Однако это не означало, что иначе этого не могло бы случиться. Многие проблемы с приватизацией были связаны с фактическим банкротством российского государства, которое нуждалось в быстрых деньгах и не могло продать инвестиции по реальной стоимости или позволить себе модернизировать их перед продажей. Это была не только российская проблема. Подобные проблемы омрачали восстановление Германии после Первой мировой войны и способствовали подъёму нацистов.

Усвоив этот урок, американские политики поняли после Второй мировой войны, что лучший способ защитить демократию и американские альянсы в Европе – это помочь этим странам быстро восстановиться. Результатом стал план Маршалла, который закачал миллиарды американских долларов в Европу. Хотя это можно было бы изобразить как благотворительность для американских фермеров и индустриальных корпораций, которые нуждались в рынках, и европейских государств, обретших возможность восстановиться.

В конце концов, экономика США добилась существенной прибыли. Общая стоимость плана в долларах 2021 года составила 140 миллиардов долларов, что составляет пятнадцатую часть расходов на афганскую войну.

Были и такие, как госсекретарь Джеймс Бейкер, которые увидели аналогичную возможность в России. Существовали десятки тысяч заводов и нефтеперерабатывающих комплексов, которые были фактически бездействующими, потому что не было денег на покупку запасных частей для их эксплуатации. Они не могли ни приносить доход напрямую, ни продаваться по рыночной стоимости. Но с притоком долларов энергетический сектор России можно было бы превратить в успешный бизнес, уменьшив зависимость США от ближневосточной нефти и сделав восстановление России рефинансируемым. Бейкер утверждал, что предоставление средств для такого проекта по кредиту, вероятно, не только окупится и американские налогоплательщики получат прибыль, но и поможет добиться значительно больших геополитических целей.

Для Бейкера не было более важной внешнеполитической цели США, чем успех российского перехода к капитализму и демократии. Демократическая Россия была бы ключом к решению внутренних споров в Украине, на Кавказе и в Центральной Азии, где языковые и этнические конфликты можно было бы сдерживать, если бы они не стали посредниками в идеологической конкуренции. Демократическая Россия была бы ключевым союзником в международных органах, способным оказывать давление на Иран, Сирию и Ирак.

Напротив, другие интересы США, такие как усилия по расширению ЕС и НАТО в сторону советского блока, изоляции или свержению иранского режима и достижению мира на Ближнем Востоке, были бы под постоянной угрозой, если бы существовала обиженная, авторитарная Россия, жаждущая реванша.

С ростом Китая в качестве потенциального американского соперника успешная модернизация России поддержала бы тех, кто призывал к демократии на площади Тяньаньмэнь в 1989 году, осуществив мечту тех, кто вышел на улицы Москвы в августе 1991 года.

Напротив, катастрофический провал российского переходного периода, послужил бы оправданием Дэн Сяопина и тех, кто руководил Китаем для сокрушения зарождавшегося демократического движения в Китае.

Бейкер запросил не более 100 миллиардов долларов в виде ссуд. Оглядываясь назад и зная о триллионах долларов, которые будут потрачены на Балканах, в Ираке, Афганистане и Восточной Европе, 100 миллиардов долларов теперь кажутся шокирующе ничтожными. К сожалению, в то время американские политики не имели желания строить, а точнее – помогать другим строить. Они хотели мирных дивидендов, и если бы деньги были потрачены за границей, то на войны. Если и было строительство, то это было восстановление стран, которые США стремились построить, а не помощь людям, которые хотели построить свои собственные государства. Россия в итоге денег не получила, в лучшем случае она получила помощь в привлечении дополнительных кредитов МВФ под разорительные процентные ставки, а не реальные инвестиции. США потратят триллионы в Ираке, Сирии и Афганистане только для того, чтобы в итоге талибы вернули себе власть, а враждебная Россия имела такое же влияние в этих местах, как Соединенные Штаты.

Привело бы участие и финансирование к созданию демократической России? Может быть, а может и нет. Но трагедия в том, что США и не пытались. Фиаско в Афганистане было катастрофой и позором исторических масштабов. Но провалившаяся миссия по национальному строительству не была худшим просчетом Америки со времен окончания холодной войны. Просчет стоил очень дорого, но он остается все же вторым по значимости.

Эксклюзив AMAC – Даниэль Роман

Даниэль Роман – псевдоним частого комментатора и лектора по внешней политике и политическим вопросам, как на национальном, так и на международном уровне. Он имеет степень доктора философии в области международных отношений Лондонской школы экономики.

Перевёл Борис Архипов
Источник