С заботой о сердце

Когда я смотрю одним глазом очередной познавательный материал, в голову неизменно приходят ассоциации с чем-то похожим, имевшим место быть. Вот и сегодня предостережение об опасности остановки сердца во время внебрачной связи, особенно если у партнеров “существенная разница в возрасте” (для кого-то, правда, и 30 лет — пустяк), и телекартинка погромов на окраине шведской столицы напомнили случай из далекого будто бы невсамделишного прошлого. Как ни странно, вспомнилась мне история, когда в одной сугубо творческой организации я стал невольным свидетелем внезапного ухода человека — поначалу из офиса, а потом и из жизни. Увы, кроме секретарши, с которой мы тогда в приемной Главного готовили важные бумаги (я диктовал, а она набирала), и подтвердить-то мой рассказ некому.

Итак, накануне обеденного перерыва в приемную заглянул БП. Назовем его так для соблюдения конфиденциальности. Настроение у него было — дрянь (одной ногой БП был уже на вольных хлебах, т.е. досиживал в кресле зама Главного последние дни), но вида старался не подавать. Напротив, неожиданно ударился в воспоминания, смачно живописуя удивительную картинку, которую он наблюдал будучи туристом в обычном стокгольмском автобусе.

— Представьте, поворачиваюсь я назад, — интригующе звучал его сипловатый голос, — а там сидит девица в одной юбчонке. Не то что кофточки, лифчика и того нет…

— Срам-то какой! — подыграл я.

— И не говори! — сказал БП. — Их “нравы”…

Сказано было иронически, с намеком на вольтерианство.

Секретарша, будучи девушкой строгих нравов, уткнулась, покраснев, в клавиатуру. И даже клацнула по клавишам пишмашинки, дабы дистанцироваться от услышанного.

БП, раздухарившись и как-то даже повеселев, объявил, что девица была далеко не единственным фактором загнивающего капитализма (опять вольтерианство!) и что он видел, как минимум, еще пять таких. (Правда, в отличие от нынешних горластых участниц украинской группы воинствующих феминисток, — смирных и равнодушных.)

В общем, уехал он обедать с кхе-кхе да кхо-кхо-кхо на устах. А где-то через час в ту же приемную осторожно заглянул его водитель. Круглая, перманентно красная физиономия бэпэшного шофера была мертвенно бледной, губы дрожали.

— Ше-еф у себя? — тихо спросил он.

— Что случилось? — невольно вырвалось у меня.

— Потом-потом, — махнул он рукой и, не дожидаясь даже ритуального разрешения секретарши, чьей обязанностью было доложить и испросить разрешения, приоткрыл массивную дверь кабинета Главного.

А на другой день БП торжественно хоронили. При этом по коридорам организации полушепотом передавалась история его внезапной кончины. Никто, кроме с трудом приходившего в себя водителя, разумеется, не мог похвастаться подробностями, но все доподлинно знали, что БП нашел свою смерть на любовном фронте, в ложе, которое он вскоре за поведанной мне и секретарше шведской историей разделил с дамой сердца. Так звучит красивей и романтичней, нежели с любовницей из… Да какая разница, впрочем, кем работала его дама и на сколько лет была его моложе!..

Так как БП был из так называемого руководящего состава, обсуждать его “моральный облик” сотрудникам организации было не с руки. Тем более что о мертвых или хорошо или…

В общем, связь вне брака, Швеция (от голых грудей до сожжения машин) и — на тебе, грустная история…

“Не предавайся греху, и не будь безумен; зачем тебе умирать не в свое время”, — сказал мудрый Экклезиаст. Добавлю, ни на что не претендуя, что стресс, увы, не снимешь ни водкой, ни молодкой. Оговорюсь лишь, что это из какого-то фильма, а вот какого — вряд ли вспомню…

Из цикла «Привал на обочине». Эпизод тридцать первый.
Игорь Цесарский