С самого начала Байден не был пригоден для исполнения обязанностей президента

Кто принимал решения администрации Байдена о помиловании в 11 часов ночи и разрешал использование автоподписи? Ведь точно не Байден.

Photo by Trey Gibson on Unsplash

Сегодня трудно найти хотя бы одного здравомыслящего американца, искренне верящего, что президент Джо Байден не испытывал серьёзных когнитивных трудностей к концу своего срока. Тем не менее, в New York Times есть как минимум два журналиста, которые готовы делать вид, что в это верят.

В воскресенье «The Times» опубликовала статью известных мистификаторов о российском сговоре Чарли Сэвиджа и Тайлера Пейджера о тысячах решений о помиловании, подписанных с помощью автоподписи в последние дни администрации Байдена. На первый взгляд, материал кажется защитой Байдена и его команды, оправдывающей использование автоподписи.

Однако тот, кто внимательно прочитает статью целиком, сразу поймёт, что её истинная цель – минимизировать ущерб. Белый дом Трампа, Министерство юстиции и Конгресс ведут расследование громких решений о помиловании, принятых в последние дни президентства Байдена. При этом создаётся впечатление, что высокопоставленные помощники Байдена принимали эти решения самостоятельно, без ведома самого президента.

Несмотря на заголовок статьи – «Байден утверждает, что лично принимал решения о помиловании, подписанные с помощью автоподписи» – в ней отсутствуют какие-либо убедительные доказательства того, что президент действительно санкционировал помилования в последний момент. Более того, в статье прямо говорится, что «Байден не утверждал индивидуально каждое имя для помилования… Вместо того чтобы просить Байдена подписывать пересмотренные версии, его сотрудники ждали и затем оформляли окончательный документ с помощью автоподписи, считая это обычной процедурой».

Общая картина, вырисовывающаяся из статьи, такова: процесс помилования контролировали высокопоставленные сотрудники Байдена, а не сам президент. Изученные «The Times» электронные письма показывают, что использование автоподписи находилось под контролем секретаря Белого дома г-жи Фельдман. Она требовала письменных отчётов, подтверждающих устные указания г-на Байдена на совещаниях, прежде чем разрешить применение автоподписи для оформления ордеров на помилование, говорится в переписке. Эти отчёты составляли помощники, которые сами не присутствовали в комнате, когда Байден якобы давал устные распоряжения, а их содержание целиком исходило от руководителя аппарата Джеффри Д. Зиентса и советника по вопросам Белого дома Эда Сискела.

Иными словами, именно Зиентс и Сискел руководили процессом, а единственным доказательством того, что Байден действительно санкционировал эти помилования, являются их собственные утверждения о том, что он делал это устно на поздних ночных совещаниях за закрытыми дверями. При этом описание этих встреч вызывает сомнения: «На встрече 19 января, проходившей в Желтой Овальной комнате резиденции Белого дома, мистер Байден удерживал своих помощников почти до 10 часов вечера, чтобы обсудить подобные решения, по словам осведомлённых лиц».

Иными словами, вы хотите сказать, что президент, у которого явно снижались когнитивные способности и который уже после полудня едва мог функционировать, – чьё руководство Белым домом регулярно собиралось в полдень – «удерживал своих помощников почти до 10 вечера» в свой последний день на посту? Простите, но это звучит просто неправдоподобно.

Легко поверить в то, что президентством Байдена на самом деле управлял безликий синдикат помощников, юристов и старших сотрудников Белого дома – своего рода «глубинное государство». И происходило это не только в последние дни, когда принимались решения о помиловании. Ещё в начале предвыборной кампании 2020 года всем внимательным и честным было ясно: Байден был не в себе и кем-то управлялся. Он скрывался в своём подвале, избегая активной кампании, оправдываясь пандемией COVID-19. Как только он вступил в должность, его упадок стал неоспорим. Его частая растерянность на сцене и в официальных выступлениях, физическая слабость и склонность спотыкаться, а также постоянные словесные оговорки и нелепости сделали очевидным – он не на высоте.

Однажды, на одном из мероприятий в Белом доме, Байден неоднократно искал в толпе погибшую конгрессвумен, вслух называя её имя. Это случилось в сентябре 2022 года – задолго до его катастрофического выступления на дебатах с Трампом, после которого стало совершенно ясно, что он не способен не только баллотироваться на второй срок, но и исполнять обязанности главнокомандующего.

Все это время СМИ прикрывали его, утверждая, что любые сомнения в умственных способностях Байдена – не что иное, как теория заговора или недобросовестные нападки. Некоторые, например Джейк Таппер из CNN и Алекс Томпсон из Axios, попытались переиначить эту реальность, выпустив целую книгу о том, как администрация Байдена скрывала психические проблемы президента и «обманывала» прессу. Для Таппера стать соавтором такой книги – почти патологическое бесстыдство, ведь он был одним из главных медиапредставителей, прикрывавших промахи Байдена и обрушивавшихся на всех, кто указывал на ухудшение состояния президента.

Как и почти всё, что связано с президентством Байдена, скандал с автоподписью наглядно демонстрирует, насколько далеко было готово зайти «глубинное государство», чтобы удержать у власти президента с серьёзными психическими нарушениями. Летом прошлого года, после дебатов с Трампом, они фактически устроили переворот против Байдена – но лишь тогда, когда стало абсолютно очевидно и неоспоримо, что он утратил способность адекватно себя вести.

New York Times может сколько угодно ссылаться на анонимные источники и пытаться «контекстуализировать» использование автоподписи в последние часы пребывания Байдена у власти, но правда – как и очевидная непригодность самого президента на протяжении всего его срока – лежит на поверхности и видна каждому. Его президентство стало одним из величайших политических скандалов последних десятилетий, совершённых против американского народа, и в конечном итоге кто-то обязан понести за это ответственность.

Источник

Перевод Рины Марчук