С Кораном в руках

Одним из интереснейших внешнеполитических событий минувшей недели стали, не побоюсь этого определения, эксперименты, которые турецкий лидер Реджеп Тайип Эрдоган проводит с экономикой своей страны.

Происходящее в эти дни в Турции стало прекрасной иллюстрацией того, что может произойти при чрезмерной регуляции со стороны государственных органов и отсутствии должной независимости Центрального банка.

Анализируя действия Эрдогана на экономической стезе, нельзя забывать и о сугубо политическом контексте. На фоне серьезных проблем с экономикой, вызванных фундаментальными причинами, политикой президента и эпидемией коронавируса, популярность лидера государства и его партии неуклонно падает. А ведь на горизонте — в середине 2023 года — уже маячат президентские выборы. То есть времени до начала предвыборной кампании не так уж и много, но, с другой стороны, и немало. За этот период, как дружно утверждают многие комментаторы, Эрдоган намерен чуть ли не любой ценой добиться существенного экономического роста и тем самым выбить главное оружие из рук противников. Оппозиция, кстати, требует досрочного проведения выборов в надежде использовать в своих интересах экономические неурядицы. Но пока нет никаких оснований считать, что президент добровольно преподнесет своим оппонентам такой подарок.

Основным индикатором происходящего в турецкой экономике является в эти дни курс лиры. Апогея, пусть и временного, ситуация достигла в понедельник, 20 декабря, когда местная валюта рухнула по сравнению с курсом 17 декабря сразу на 11%, и за доллар давали примерно 18,41 лиры. Для иллюстрации: в январе этого года доллар стоил 7,3 лиры, а за последний месяц падение оставило около 37%.

И здесь стоит вернуться к одному из краеугольных камней экономической политики Эрдогана. Он является последовательным сторонником снижения банковской процентной ставки, буквально вопреки всему, в том числе и мнению подавляющего большинства специалистов. Снижение ставки традиционно активирует определенные экономические процессы, главный же результат этого маневра состоит в том, что ссуды становятся дешевле, и в экономику привлекается больше средств. С другой стороны, страдают вклады в местной валюте, а рынок перенасыщается деньгами. В результате курс падает и инфляция растет. В большинстве цивилизованных стран отвечающие за монетарную политику Центробанки или их аналоги во избежание резкого нарушения баланса в данной сфере действуют в заметной степени независимо от политического руководства. Более того, независимость Центробанков является важным индикатором доверия к местной экономике со стороны инвесторов.

Конфликт президента Турции, желающего снижать процентную ставку, и Центробанка, отказывавшегося это делать, носил долгий характер. Однако Эрдоган сумел подмять его под себя, и это немедленно стало отражаться на лире. 16 декабря Банк Турции в очередной раз снизил с 15 до 14% процентную ставку, которая еще в сентябре составляла 19%, — и начался очередной обвал.

Важно отметить, что большинство Центробанков мира в эти дни ужесточают денежно-кредитную политику, чего-то подобного — чисто по экономическим соображениям – следовало ожидать и от Турции. Однако у Эрдогана особенное мнение, которое он объяснил пораженным согражданам и всему миру. Обосновывая свою стратегию, президент прибег к помощи Корана, процитировав буквально следующее: “…Бойтесь аллаха! Не берите проценты, не живите на проценты!” Когда власти начинают приводить подобные доводы, панические настроения усиливаются, так что неудивительно, что после эрдогановских догм доллар достиг беспрецедентной отметки в 18.41 лиры.

Кстати, важно отметить, что даже в странах, где шариат играет куда более заметную роль, чем в Турции, например, в Саудовской Аравии, при принятии макроэкономичесикх решений Кораном не руководствуются. Налицо случай, когда фраза, сказанная политиком, нанесла огромный ущерб и в очередной раз напомнила туркам и всему миру, что из себя представляет президент этой страны с 83-миллионным населением.

После обрушения валюты, плачевно отразившегося как на карманах простых граждан, так и на экономике страны в целом, Эрдогану пришлось в буквальном смысле срочно спасать лиру. И что удивительно: ему это — по крайней мере, временно и частично – удалось! Уже 21 декабря в ходе торгов за доллар давали немногим более 11 лир, а на момент написания этих строк курс составлял примерно 12,5 лиры.

От себя отмечу, что такие резкие перепады “в лучшую сторону” – явление тоже нездоровое, явно демонстрирующее, что в экономике и в регуляции далеко не все в порядке.

Но что же произошло?

Президенту Турции пришлось выступить с масштабной и, по оценкам многих экономистов, авантюрной программой по укреплению местной валюты и стимулированию экономики. Так, Эрдоган сообщил, что банковские депозиты в лирах будут отныне защищены. То есть доход на такие вклады, если отталкиваться от курса доллара, все равно окажется ниже, но владельцы счетов получат компенсации. Это несколько притушило откровенно панические настроения в обществе. Правда, Эрдоган не преминул призвать турок переводить долларовые сбережения в лиры, дабы поспособствовать росту экономики. Разумеется, для многих компаний и частных лиц подобные операции периодически являются насущной необходимостью. Но предположить, что человек в здравом уме и трезвой памяти в нынешних обстоятельствах переведет свои “неприкасаемые” долларовые сбережения в лиры, было бы смешно.

Одной защитой вкладов и обещанием щедрых компенсаций дело не ограничилось. Эрдоган объявил о ряде других чрезвычайных и очень любопытных мер. Так, решено сократить налог с дивидендов, выплачиваемых компаниями: теперь вместо 15 он составит 10%. Снижение данного налога – классическая мера, призванная привлечь в страну новые фирмы и сохранить уже открытые, но подумывающие о переносе активности за рубеж. Проблема ее состоит в том, что она существенно сокращает прямые поступления в бюджет, а ведь казна в Турции отнюдь не переполнена.

Еще одна мера — полное обнуление налога на доходы с инвестиций в местную валюту. И у этой медали две стороны: с одной — лира становится более привлекательной, а с другой — доходы государства падают. Среди иных мер стоит отметить обещанное правительством увеличение пенсионного страхования трудящихся в частном секторе.

Как уже было сказано, анонсированная Эрдоганом программа временно исправила положение, но дальше вопрос в ее реализации. Таковая же по объективным причинам дорого обойдется бюджету и должна активизировать инфляцию: по оценкам, высказанным в конце нынешней недели рядом экономистов, при подобном подходе она может составить в 2022 году около 30%. Причем в ноябре 2021-го инфляция по официальным данным достигла 21,3%. Послужит росту инфляции и откровенно популистский пункт программы Эрдогана, предусматривающий 50-процентный рост минимальной заработной платы. Он носит почти исключительно политический подтекст и призван способствовать сохранению поддержки президента-исламиста частью традиционного электората.

Брутальное воздействие Эрдогана на экономику, которое, среди прочего, нашло отражение в недавнем увольнении позитивно воспринимавшегося рынком министра финансов, не сулит Турции ничего хорошего. Сам президент продолжает отвергать критику в свой адрес, обвиняя в происходящем с лирой внешних и внутренних врагов и называя свои действия борьбой за экономическую независимость страны.

Распугивая инвесторов, Эрдоган одновременно продолжает попытки их привлечь. Так, еще в конце ноября в Анкаре с официальным визитом побывал фактический правитель ОАЭ принц Мохаммед бин-Зайед. В течение последних лет отношения между двумя странами носили крайне враждебный характер. Дошло до того, что ОАЭ и Турция фактически вели друг против друга боевые действия в Ливии. Но, судя по всему, оба лидера пришли к выводу, что настало время хотя бы частичной перезагрузки. В ходе визита бин-Зайеда были подписаны соглашения об инвестировании эмиратами в высокотехнологические сферы турецкой экономики в объеме 10 млрд долларов. Трудно сказать, что из этого будет в итоге реализовано на практике. Что же до прямой помощи турецкой экономике, то в этом плане Эрдоган может в известной мере положиться на своего давнего союзника в лице Катара.

Давид ШАРП

Источник