С Ангелой – ко всё новым поражениям!

То, что в 2015 г. считалось благородным, нынче оказалось фатальным.

Photo by Kevin Woblick on Unsplash

Как мы уже писали, Меркель выступила с необычным заявлением, раскритиковав иммиграционный план ХДС, который был принят 29 января голосами в том числе и AfD. Позже она рассказала о том, почему решила публично критиковать Фридриха Мерца: «Даже в сложных условиях большинство не должно формироваться вместе с AfD», и она не считает правильным «просто молчать в такой ситуации».

А затем состоялась своего рода дистанционная дуэль: Меркель в Гамбурге защищала свое, по ее мнению, удачное канцлерство, а Мерц в Зингене боролся за свое канцлерское будущее. При этом он не преминул отметить, что наследие Меркель также включает в себя подъем AfD: «AfD вошла в Бундестаг в 2017 г., потому что мы совершили ошибки. И они снова вошли в Бундестаг в 2021 г., потому что мы снова совершили ошибки». И ошибкой, хотя он в тот момент не сказал об этом прямо, стала миграционная политика Меркель, которую Мерц пообещал исправить в первый же день своего канцлерства. А через пару дней он выразился еще резче, хотя и не назвал имени Меркель: «Мы стоим перед обломками десятилетия ошибочной политики иммиграции и предоставления убежища».

В Гамбурге ведущая спросила Меркель: «Чувствуете ли вы, что это адресовано вам?». Ее ответ: “Ну, ну… это, э… Да, конечно, я чувствую, что это адресовано мне, по крайней мере в том, что касается периода между 2015 и 2021 годами… Одно – это решение в ночь с 4 на 5 сентября, когда беженцы прибыли из Венгрии, решение, которое я по-прежнему считаю правильным. И второе – от канцлера ожидают сокращения нелегальной иммиграции, и мы справились с этим очень хорошо».

Ее спрашивают, как она объясняет тот факт, что в настоящее время AfD набирает 20% голосов. «AfD получила толчок к развитию благодаря спору между ХДС и ХСС», – считает Меркель, но не упоминает о том, что тогдашняя сравнительно жесткая позиция ХСС, против которой она выступала, сейчас является основной в ХДС/ХСС, а это значит, что в ретроспективе «младшая сестра» была права. Но Меркель полагает, что партии просто не хватало воли: «Если бы мы шли с верой в то, что „мы справимся“, всё могло бы сложиться иначе. Сейчас я не могу этого доказать, но то, что мы тогда так много спорили, определенно было нехорошо». В целом же, по ее мнению, «когда я покидала свой пост (…) и у нас всё еще была „корона“, рейтинг AfD составлял около 11%. То, что сейчас он составляет 20%, уже не моя ответственность».

Селфи с радостными новоприбывшими, лживые утверждения Меркель о том, что границы Германии невозможно защитить, и ее благожелательная терпимость к идеологизированным НПО, помогавшим вести преступный бизнес бандам контрабандистов, были частью саморефлексии, которая сознательно игнорировала или даже предавала интересы Федеративной Республики Германия и ее жителей. Самоуверенная политика Ангелы Меркель в отношении беженцев еще долго будет затмевать все другие столь же вопиющие ошибки, совершенные за время ее пребывания у власти.

Даже если лишение граждан свободы, наложенное ее коронавирусным режимом, было значимым и неконституционным, нападения последних месяцев оказали более серьезное влияние на души граждан и оставят видимые шрамы. Проявления неприязни к мигрантам из арабо-азиатского региона растут по мере накопления числа инцидентов и размытого страха перед такими виновниками насилия. Неважно, имеют ли эти преступления исламистскую или патологически-психологическую подоплеку.

Непосильное бремя для Германии

Причинно-следственную цепочку, по которой граждане подвергаются такому ужасу, становясь жертвами нападений с ножами, изнасилований или наезда автомобилями, больше нельзя игнорировать или даже перевирать в средствах массовой информации. Очевидный и повседневный опыт противоречит стереотипному толкованию, распространяемому политиками и СМИ, согласно которому в качестве основополагающей проблемы следует рассматривать якобы существующую врожденную ксенофобию немцев, но никак не иммиграционное давление на германское общество и акты насилия последнего десятилетия.

Одна и та же предсказуемая реакция ответственных членов правительства не только раздражает, но и свидетельствует о моральном и качественном упадке руководящей команды, которая зациклилась на своих пустых фразах и приклеилась к своим креслам. Реакция уже бывшего канцлера Олафа Шольца на январское нападение в Ашаффенбурге – это непристойная демонстрация отрепетированного негодования. Его фразу «Я сыт по горло, когда подобные акты насилия происходят здесь каждые несколько недель […] недостаточно просто говорить» в свете предыдущих обещаний канцлера все однозначно восприняли как пустую болтовню трепача и оппортуниста.

Ему следовало бы быть самокритичным. Шольц говорил, говорил и говорил, не делая ничего, что было бы хоть сколь-нибудь эффективным: например, как обещал в 2023 г., немедленно депортировать криминальных и опасных иммигрантов «в больших масштабах». Зато его министр внутренних дел, не умея, вероятно, ничего другого, предпочитала непрерывно (вызывая у всех зевоту) ссылаться на первоочередную опасность правого популизма. Нэнси Фэзер была ходячим отвлекающим маневром, потому что реальная опасность непрекращающегося роста правого популизма исходила от ее неудач на посту, равно как и от политики Меркель. 23 февраля многие избиратели сформулировали это, по сути заявив у избирательных урн: «Хватит, господин Шольц, госпожа Фэзер и вам подобные! Уйдите, наконец! Вы – невыносимое бремя для Германии. И именно вы – причина разгула правого популизма».

Правда в 2025 году

Очевидно, что правильным представляется противоположное мнение: мы имеем дело с укоренившейся враждебностью к хозяевам этой страны и тем, кто обеспечивает защиту. Эта враждебность была политически спровоцирована и увековечена, несмотря на то что необходимость в действиях назрела уже давно. Эти соображения – какими бы правильными или предвзятыми они ни были – уже сложно было выбить из голов людей, пришедших на избирательные участки 23 февраля. За убийствами следует гнев на несостоятельность политической системы и ее представителей, которые не могут (или не хотят) положить конец убийствам.

Для Меркель было важнее возвысить свой образ в истории и охотно принимать из лево-«зеленого» медиа-пузыря дифирамбы мнимого консерватора, чем спасать немцев от зла, принимая разумные решения на будущее. Выбери она честную, разумную иммиграционную политику, ей пришлось бы смириться с жесткой критикой. Однако вместо этого Ангела Меркель выбрала защиту культа своей личности, предпочтя купаться в пене политкорректных фотодифирамбов, и потерпела в итоге политический крах.

На вышеупомянутый социально-политический вопрос о смысле иммиграции, выходящем за рамки подлинных причин для бегства, Меркель либо не давала ответа, либо давала заведомо ложный ответ. Канцлер и ее соратники всегда использовали для оправдания неконтролируемой массовой иммиграция в социальные системы Германии заявления о том, что в страну приезжает срочно необходимая ей квалифицированная рабочая сила. Сегодня, в 2025 г., мы все знаем, что это было ложью и издевательством. Но ее утверждения уже тогда представляли собой фейковую новость, которая охотно тиражировалась и которую почти никто – уж точно не ведущие СМИ – не желал эффективно опровергнуть.

Повитуха новой партии

«Производственная катастрофа» соотносительно с массовой иммиграцией, которую считают неконтролируемой, – это фикция и давно отработанная уловка блюстителей добродетели в политике и СМИ, которые всегда демонстративно смотрят в сторону, когда это «всего лишь» затрагивает чувство безопасности, процветания и культуры жизни немцев. Можно вспомнить бывшую уполномоченную меркелевского правительства по вопросам интеграции и беженцев Айдан Ёзогуз (СДПГ), еще в 2015 г. описавшую цель «открытого» общества, усилия и расходы которого ложатся на плечи населения.

Идиотское послание Ёзогуз звучало так: «Мы стоим перед лицом фундаментальных перемен. Наше общество будет становиться всё более разнообразным, что будет также утомительным и иногда болезненным». В этом контексте совместная жизнь «должна ежедневно пересматриваться». Иммиграционное общество означает, что «интегрироваться должны не только те, кто приезжает к нам». Если взять это требование за основу сегодня, то это также означает, что мы должны привыкнуть к нападениям, которые кажутся необходимыми для ведения переговоров о «пространстве для маневра открытого общества». Однако для Германии, как мы видим, такой цинизм неприемлем.

Неудивительно, что Дональд Трамп, новый-старый президент США, пригласил на свою инаугурацию представителей AfD, а не большинства германско-европейского истеблишмента, поскольку эта партия, судя по всему, отчасти близка к его собственными политическим взглядам. Брандмауэр находится в Берлине, но не в Вашингтоне, что вызвало шок в германском истеблишменте. Как бы то ни было, «социальная жизнеспособность» AfD растет за пределами германских границ независимо от желания «старых» германских партий. Это также часть того «поворота времен», о котором так громко заявил Олаф Шольц вскоре после российского вторжения в Украину. Сам того не подозревая, себя и свою партию он близоруко и наказуемо исключил из этого поворотного момента. Однако бумеранг не только вернулся к Шольцу, но и ударил его сзади.

Всё это нанесло ущерб «демократии», которая вынуждена существовать с подобным идеологическим люфтом, и связанной с ним индустрией цензуры. Ответственность за это несет картель «демократических» партий, считающих подобные просчеты своим выдающимся достижением. Многие граждане (как минимум те порядка 20%, которые голосуют за AfD) уже сыты по горло политико-мотивационными манерами всезнаек и строителей брандмауэров. Тем не менее для демократии пагубно, когда формируется единый партийно-политический фронт, который намерен игнорировать или навсегда изолировать значительную часть электората.

AfD была бы немыслима без Меркель, но ее творение, как известно, ей не благодарно. Это парадокс, которым Германия до сих пор была интеллектуально перегружена. В AfD черствая меркелевская Германия нашла свою персонифицированную антитезу, то есть оппозицию. Насколько это покрывается демократией, станет ясно по мере того, как партия будет набирать популярность, и до тех пор, пока она не будет запрещена. Таким образом, если AfD останется актуальной и легальной, она может быть избираема демократическим путем, даже если Франк-Вальтер Штайнмайер, задыхаясь от негодования, упадет в обморок, а Саския Эскен оккупирует избирательные участки вместе со своими любимыми отрядами «Антифа».

Благодаря своим политически трусливым умолчаниям Меркель ненадолго стала «самой могущественной женщиной в мире». Но безальтернативному канцлеру предстоит «перестройка», которая быстро сократит период полураспада ее великолепия. Как анализирует Вера Ленгсфельд в своей биографии экс-канцлера «Мне всё равно», Меркель презирала собственную партию. ХДС, интеллектуально увядший при ней за четыре избирательных периода, теперь будет вынужден ускорить темп упадка величия Меркель из чистого желания выжить, чтобы не прослыть полноправным наследником этого упадка.

«Они уже здесь», – лаконично и бесстрастно сказала в свое время канцлер о беженцах. Сотни, если не тысячи, невинных людей уже стали жертвами этой безответственности. Достаточно назвать города, чтобы проследить красную нить от Ангелы Меркель и ее сообщников к терактам и убийцам-иммигрантам последних недель: Мангейм, Золинген, Магдебург, Ашаффенбург – вот лишь четыре из последних трагедий. Все четыре места преступлений – синонимы мерзкой культуры кровожадности «соискателей защиты», которые отбросили слова «культура гостеприимства» и «убежище» к тому, на что имеет право каждое общество, нуждающееся в безопасности: скептицизм и осторожность в общении с незнакомцами; законы, которые нужно соблюдать и контролировать, профилактика и наказание.

Германская политика под руководством Ангелы Меркель и Олафа Шольца превратила население страны в жертв «соискателей защиты», которым под неприкасаемым прикрытием их роли жертв позволили свободно и безумно мутировать в преступников: на глазах у властей, несмотря на предупреждения, вопреки всем доводам, в ущерб невинным людям. Это не только должностное преступление, но и уголовно наказуемое неоказание помощи, попустительство, нарушение присяги, халатность и нарушение общественного договора между государством и его гражданами.

«Это демократия, дурачок!»

Одним из наследий эпохи Меркель является дискредитация критиков, которые могли бы использовать весомые аргументы, чтобы заставить лопнуть альтруистический миграционный пузырь, в котором Германия должна была постоянно находиться. Тем временем, однако, горькая правда о провале (несуществующей) иммиграционной политики прорвалась наружу, так что пузырь медленно и для многочисленных жертв мучительно выдыхался сам по себе. За клеветой на критиков последовала трусость со стороны ответственных лиц, репрессии, отрицание и обвинение других. Возможно, это продолжалось бы еще долго, если бы 5 и 6 ноября прошлого года не сработала нормативная сила факта: Дональд Трамп был избран 47-м президентом США, и на следующий день слабо светивший «светофор» сдался.

Если бы Олаф Шольц, Роберт Хабек и их партии не выступили в роли конгениальных душеприказчиков наследия Меркель с максимальной некомпетентностью, ХДС под руководством Фридриха Мерца пришлось бы опасаться близких выборов. Однако правительство «светофора» создало необходимые колеи, по которым все три партии бывшего «светофора» устремились к крэш-тесту с реальностью в день выборов 23 февраля.

Кстати, на своих предвыборных плакатах Шольц обещал «безусловно больший нетто-доход» и «безусловно стабильные пенсии»; были и другие варианты с грандиозным термином «безопасность». Помимо того, что с учетом итогов деятельности его правительства всё это – плакатная неправда, слово «безопасность» под плакатным портретом тогда еще канцлера было настоящей сатирой или насмешкой над избирателями. У Германии не было выбора, она просто обязана обходиться без нелепой «безопасности» Олафа Шольца, чтобы все нетто-политики наконец начали понимать, что такое брутто-Германия. Это касается всех партий, допущенных к выборам, и всех избирателей, независимо от того, голосовали они «правильно» или нет. «It’s the democracy, stupid!» – сказал бы Трамп.

Приняв присягу 20 января 2025 г., Трамп объявил, что его президентство ознаменует начало «золотого века», в котором американцы снова смогут стать «гордыми, процветающими и свободными». Это было бы возможно и в Германии. Быть гордым, процветающим и свободным – это то, к чему следует стремиться, не так ли? Но с предыдущим отрядом неумех во главе это было невозможно. И еще предстоит выяснить, будет ли это возможно с новым.

Фабиан НИКОЛАИ, «Еврейская панорама»