Русские мифы о Грузии

Восприятие постсоветской Грузии в России крайне необъективно. Оно характеризуется высокой степенью полярности взглядов: от ультраконсервативного, имперского и гегемонистского до ультралиберального. Сторонники первого утверждают, что “Грузия не существует без России”. Приверженцы второго видят в либеральных реформах Михаила Саакашвили исключительно благо для государства и общества, игнорируя их критические последствия.

До победы в октябре 2012 года на парламентских выборах оппозиции под руководством Бидзины Иванишвили информационная политика российских прогосударственных медиа в отношении Грузии преимущественно сводилась к жесткой критике президента Саакашвили. В массовое сознание внедрялись стереотипы о крайне высоком уровне влияния США на внутригрузинские политические и экономические процессы.

Противоположный полюс обжили современные российские либералы. Для них, как и для Джорджа Буша-младшего, Грузия – “маяк демократии”. Российские либералы писали книги “Почему у Грузии получилось?” (Буракова, 2011). Российские антизападники отвечали: “Почему у Грузии не получилось?” (Мендкович, 2012). И оба этих лагеря успешно формировали мифы о постсоветской Грузии.

Миф 1. Саакашвили устроил войну, желая “подтянуть” рейтинг

Михаил Саакашвили пришел к власти в ходе конкурентных выборов, в январе 2004 года победив пятерых соперников и получив запредельно высокие 96 % голосов. Одним из основных общественных запросов было восстановление территориальной целостности страны.

Следует напомнить, что Грузия начала ХХI века – это во многом номинальное государство, имеющее мало атрибутов государственной власти, помимо символических, вроде кресла представителя в ООН, гимна и президентского лимузина.

Это было государство, не производившее самое главное — общественных благ (законов, охраны порядка, медицинских и образовательных услуг). Которое к тому же срослось с криминалом в виде “воров в законе”, а в индексе восприятия коррупции (CPI, Transparency International) находившееся на уровне постсоветских среднеазиатских “тигров”. Его раздирали несколько центров власти (помимо Тбилиси – в Сухуме, Цхинвале, Батуми и кратковременно – в Зугдиди). В стране были “серые зоны”, не подконтрольные легальной (не путать с легитимной) власти (в Гальском районе, Панкисском и Кодорском ущельях, в Джавахетии).

Это было государство с четырьмя иностранными военными базами (в Гудауте, Батуми, Ахалкалаки, Вазиани), часть из которых поддерживала иностранное влияние, мешающее консолидации государственной власти. По территории Грузии пролегали каналы контрабанды товаров (включая рабов). Это было государство, официально не замечавшее передвижений банд боевиков и вынужденное иногда использовать их для проведения операций по предотвращению сепаратизма. Т.е. к моменту прихода Саакашвили к власти это было даже не государство, а, скорее, некая территория.

Усталость от всего этого стала одной из движущих сил “революции роз”. Кстати, стереотип, согласно которому американцы разносят революции по миру на листах книжек Джинна Шарпа и через рукопожатия Кондолизы Райз – тоже миф. Для революции (даже цветной) необходима революционная ситуация (исторические, территориальные, лингвистические, культурные, экономические противоречия) – кто-нибудь пробовал устроить “цветную революцию” в Китае? Или в Великобритании? Или в Индии? Не о степени демократичности речь – об устойчивости режима и государственных институтов.

Нужно понимать еще и то, что в Грузии считали и считают нынешние частично признанные государства своей территорией, с чем, кстати, соглашается абсолютное большинство государств-членов ООН (не соглашаются лишь пять стран в отношении Южной Осетии и шесть  – в отношении Абхазии). Вряд ли большинство грузин выступили бы за расстрел российских миротворцев и мирных граждан, спящих в ночном Цхинвале, но утверждать, что Саакашвили – психически больной человек, преследовавший только собственные интересы, тоже не стоит. Во-вторых, за 8 месяцев до войны президент Саакашвили повторно выиграл выборы, победив шестерых соперников с результатом в 53 %. Зачем в таких условиях ему было “подтягивать” рейтинг?

Миф 2. США устроили управляемый конфликт, а Саакашвили – их марионетка

Академик Евгений Примаков в декабре 2012 года вспоминал, как “Кондолиза Райз умоляла Саакашвили не начинать войну”. Это говорилось ею в апреле 2008 года в отношении Абхазии.

Неизвестно было это до или после того, как президент Грузии предпринял последнюю попытку мирной реинтеграции, предложив властям республики “неограниченную автономию” в составе страны, “полный федерализм”, пост вице-президента страны, создание свободной экономической зоны в Очамчирском и Гальском районах, оформление единого таможенного пространства в рамках международно-признанных границ Грузии, но с максимально полной автономией этой службы в Абхазии, право вето на любые возможные изменения в Конституции и законах Грузии касательно гуманитарных вопросов.

Глава МИД Абхазии Сергей Шамба ответил тогда полным отказом.

Американский Белый дом – как и Кремль – многобашенный. Конечно, некоторые углы здания занимают “ястребы” вроде Джона Маккейна, Доналда Рамсфелда, Дика Чейни, — неоконсерваторы, исповедующие агрессивный милитаризм, риторику о монопольной сверхдержавности США и рассуждающие о моральном праве нарушать чужие суверенитеты. На них вполне мог ориентироваться Михаил Саакашвили в своем желании захватить непризнанные государства силой.

Но думать, что официальный Белый дом жаждет войны в регионе, где пролегают крайне важные для него трубопроводы, глупо. Нефтепровод Баку-Тбилиси-Джейхан, газопровод Баку-Тбилиси-Эрзурум при всех сохраняющихся сложностях с наполнением трубы остаются важны американской администрации по причине их неподконтрольности ни России, ни Ирану – ситуация в мировой геополитике почти уникальная. Наоборот прагматичным американцам (т.е. тем, которые не участвовали в президентской гонке-2008) выгодно сохранять в регионе стабильность.

Начало войны в 2008 году – это внутренняя проблема грузинской политической системы, не сумевшей выстроить систему сдержек и противовесов, которая могла бы остановить приказы Саакашвили о бомбежке спящего города.

Миф 3. Саакашвили – страшный автократ

Грузинский президент – несомненно автократ, но не того масштаба, чтобы им пугать россиян. Да, он жестко и жестоко разгонял демонстрации, политических оппонентов сажал, телеканалы закрывал, а более-менее самостоятельные политические акторы умирали странными смертями. Но в игру “посади меня” любят играть не в одной Грузии — об этом многое могут рассказать как минимум украинские граждане Юлия Тимошенко, и Юрий Луценко. Кстати грузинский гражданин Бидзина Иванишвили тоже играет в эту игру.

При этом в Грузии остались телеканалы, которые полощут президента Саакашвили. В стране 219 политических партий. К выборам в 2004 году было допущено 17 партий и блоков (в парламент прошли 2), в 2008 – 12 (5), в 2012 – 16 (снова 2). Проходной барьер еще в 2008 году снизила с 7 до 5%. Наконец, оппозиционная Михаилу Саакшвили партия “Грузинская мечта” пришла к власти легальным путем — без всяких революций и захватов парламентов. При этом сам президент силу не применял, решив работать на устойчивость институтов. Хотя не исключено, что его об этом просто попросили американские коллеги.

В любом случае, если в Грузии и авторитаризм, то не махровый. Обычный постсоветский гибридный режим.

Миф 4. Реформы Грузии – это больше PR, чем реальность

Грузия – лидер постсоветского пространства по борьбе с коррупцией. В рейтинге Transparency International она совершила гигантский скачок с показателя в 2,3 пункта в 1999 году до 5,2 в 2012 (больше только у Эстонии и Литвы). За президентскую каденцию Саакашвили построили дорогу из Тбилиси в армянонаселенную Джавахетию, чтобы реинтегрировать ее в экономическом плане. Оттуда же из Ахалкалаки вывели 62-ю российскую базу, которая снабжала местное население рабочими местами и покупала у них продукты. Команда Сааккашвили даже придумала “картофельный поезд”, чтобы крестьяне могли возить свою продукцию из Джавахетии в Тбилиси (идею начали реализовывать, но неудачно).

Саакашвили мирным путем при поддержке России добился устранения альтернативного центра власти в Батуми – Аслан Абашидзе мирно улетел с Игорем Ивановым на его самолете в Москву, не став применять верные ему армейские силы, обученные и оснащенные не хуже грузинских. Под контроль Тбилиси вернулся таможенный пункт Сарли на границе с Турцией – именно он позволял Аджарии при Абашидзе не платить налоги в республиканский бюджет.

Про ментальные изменения в отношении людей к полиции и внутри самой полиции, не берущей взяток, написано и сказано столько, что даже противники Саакашвили соглашаются с тем, что его команда эту проблему решила. По всей Грузии построили “Дома юстиции”, реализовав мечту российского руководства о принципе единого окна (в этих зданиях регистрируют рождение, смерть, брак, выдают паспорта, водительские удостоверения, разрешения на работу, регистрируют бизнес).

Никто не спорит с тем, что грузинские реформы во многом оплачивались американцами. Курьез, но чтобы начать адекватно собирать налоги, Саакашвили пришлось просить фонд Джорджа Сороса первое время платить зарплату бюрократам из налоговой службы. Помогло: доля налогов в ВВП Грузии с 3% в 1995 году увеличилась до 28% в 2011-м, показав резкий прирост в 2004-2005 годах. Известный грузиновед Андрей Епифанцев оценивал прямые иностранные инвестиции в 2004 году в четверть (!) грузинского ВВП.

Послевоенная Южная Осетия восстанавливалась на деньги России. Ольга Алленова в недавнем интервью “Ъ-Власть” пишет, что Москва потратила на эти цели миллиард долларов. Разница в том, что в Грузии смогли выстроить такую систему, при которой деньги не разворовываются, а направляются на автомобильные и железные дороги, строительство и ремонт социальных объектов, а также на зарплату высшим чиновникам, чтобы уменьшить стимулы для воровства.

Мы до сих пор рассматриваем постреволюционную Грузию исключительно в качестве одной из сторон агрессии. Но к этим оценкам необходимо добавить и то, что президент Саакашвили крайне много сделал для своей страны — реального и позитивного. В то же самое время он не сделал ее свободной: Грузия если и “маяк демократии”, то только в том смысле, что демократия в ней затухает и загорается вновь.

Парадоксально, но команда Михаила Саакашвили хорошо поработала для сохранения и восстановления Грузии как государства. Не атрибутивного, а реального. То, что этого не желаем замечать мы, — проблема наших комплексов и наших масс-медиа. То, что этого не видят сами грузины, тоже большая проблема, но уже не наша.

Алексей Токарев
rosbalt.ru

.
.
.