Раш Лимбо – снова о коронавирусе

Вот данные за этот год. С 1 января по 25 марта, почти три месяца. Сколько умерло и от чего –

Коронавирус: 21 тыс.
Обычный грипп: 113 тыс.
Малярия: 228 тыс.
Самоубийств: 249 тыс.
Дорожные происшествия: почти 314 тыс.
Спид: 391 тыс.
Связанных с курением: 1 млн. 162 тыс.
Рак: 1 млн. 909 тыс.
Связанных с голодом: 2 млн. 382 тыс.
Аборты: 9 млн. 900 тыс.

Я не пытаюсь делать сравнения, не говорю: «Эй, вот насколько меньше смертность от коронавируса». Просто даю статистику, а вы сами решайте, что с ней делать.

Уберите аборты, не хочу выглядеть провокатором. Все равно цифры шокирующие. Но мы о них не говорим. Потому что у нас есть горячие линии для самоубийц. Мы пытаемся учить людей ездить безопасно. Мы делаем все, что можем, со Спидом. Мы внушаем людям пить осмотрительно, не курить. Мы стараемся развивать лечение рака, стараемся накормить людей.

Вы скажете: Раш, ты не можешь сравнивать. Это не грипп. От гриппа у нас есть вакцины, и потому страна привыкла и принимает годовые цифры смертей, потому что у нас есть превентивные методы. У нас есть уколы от гриппа, мы управляемся с мутациями гриппа. Но когда доходит до коронавируса, у нас ничего нет против него. Нельзя сравнивать с гриппом. Как общество, мы принимаем при гриппе, что будет некое число смертей и госпитализации, потому что у нас есть способы борьбы с ним. А здесь – у нас нет никакой защиты, кроме как сидеть дома. Так что не сравнивай»

Ну, ладно. Я согласен. Но тогда у нас не будет вакцины по крайней мере год…

Не знаю, когда у нас будет лекарство. Вроде бы оно есть. Не могу вспомнить название, но читал сегодня, что оказалось эффективным средство от импотенции. Его попробовали. Клинические испытания провели и пробное лечение. Половине давали это, а другой половине – плацебо. Пока изучают. Но еще месяцы и месяцы уйдут на эти испытания. Теперь. У нас есть chloroquine и Z-Pak. Хотел бы я знать, каков уровень успеха в разных местах, где их применили.

Но нам не говорят, и я не знаю, почему. А спекулировать не хочу. Даже президент вчера изменил тон. Он сказал: «Это не грипп, это похуже, чем грипп, и мы не можем сравнивать». И в известном смысле, это верно. Мы принимаем 50 тыс. дорожных смертей ежегодно. Мы принимаем смертность от рака. Мы принимаем самоубийства. Мы принимаем все это.

Ну, не приняли мы все это. Мы пообвыклись.

Мы не останавливаемся. Мы не закрываем страну каждый раз, когда совершается самоубийство. Не закрываем, когда кто-нибудь заболевает гриппом или попадает в больницу с ним и умирает. Потому что мы привыкли, это часть нашей жизни, и есть меры предотвращения, и есть способы помочь людям не поддаваться этим вещам. Но вот здесь – пока ничего нет. Вот в чем – можно сказать – большая разница.

Перевод: Евгений Майбурд