Руководство инсайдера по самой важной истории на земле

Краткий вольный перевод великолепной статьи американо-израильского журналиста Матти Фридмана. Длинно, но каждое слово заслуживает вашего времени. ИМХО, пример идеальной журналистики. Журналистики предельно эмоциональной и в тоже время основанной на фактах. Журналистики, не боящейся идти против течения. Журналистики, защищающей право читателя знать факты без фильтра. Ссылка в комментарии.

Статья написана в году. В !!! году.

***

Можно ли сказать об Израиле и секторе Газа что-то еще? Газеты ими переполнены. Телезрителям уже снятся бесконечные груды обломков и клубы дыма. Статья в The New Yorker так описывает события этого лета: по одному предложению посвящено ужасам Нигерии и Украины, четыре предложения – обезумевшему ИГИЛ, и 30 предложений – Израилю и сектору Газа.

Но спустя время события в секторе Газа вряд ли будут вспоминаться миром как нечто особенное. Погибли люди, большинство из которых – палестинцы, включая множество безоружных невинных людей. Хотелось бы сказать, что трагедия их гибели или гибели израильских солдат что-то изменит, что это станет поворотным моментом. Но этого не происходит. Этот раунд был не первым в арабских войнах с Израилем и не последним. Эта кампания мало чем отличалась от любой другой, которую западная армия вела против аналогичного противника в последние годы, разве что в Израиле была непосредственная угроза для собственного населения и большие, хоть и почти бесплодные усилия по предотвращению гибели мирных жителей.

Главное значение этой войны, на мой взгляд, заключается не в самой войне. Оно заключается в том, как ее описывали и реагировали на неё в мире. В том, как она обнажила возрождение старого образа мышления и его превращение из маргинального в общепринятый на Западе. Возрождение враждебной одержимости евреями. Ключ к пониманию этого возрождения не следует искать среди интернет-джихадистов, сторонников теории заговора или радикальных активистов. Его следует искать прежде всего среди образованных и уважаемых людей, составляющих международную новостную индустрию; порядочных людей, многие из которых, в том числе и мои бывшие коллеги.

Хотя всеобщая одержимость Израилем стала восприниматься как должное, на самом деле она является результатом решений, принимаемых отдельными людьми, занимающими ответственные должности. В данном случае, журналистами и редакторами. Мир реагирует не на события в этой стране, а на описание этих событий новостными агентствами. Ключ к пониманию странной природы этой реакции, таким образом, кроется в журналистской практике, и, в частности в серьезном сбое, который происходит в этой профессии, когда дело касается Израиля.

Кадровый состав – лучший показатель важности сюжета для новостного агентства. Когда я работал корреспондентом в Associated Press, там работало более 40 сотрудников, освещавших события в Израиле и на палестинских территориях. Значительно больше, чем сотрудников AP в Китае, России, Индии или во всех 50 странах Африки к югу от Сахары вместе взятых. Больше общего числа сотрудников во всех странах, где разразилась «арабская весна».

Например, до начала гражданской войны в Сирии AP имел в этой стране одного постоянного утверждённого режимом стрингера. Редакторы AP считали, что значение Сирии составляет менее одной сороковой от значения Израиля. А когда в Израиле вспыхивает конфликт, как это было этим летом, сюда часто переводят дополнительных репортеров с других, даже более смертоносных конфликтов.

Объем освещения в прессе, даже когда мало что происходит, придаёт конфликту значимость, хотя фактическое число человеческих жертв чрезвычайно мало. За весь 2013 год израильско-палестинский конфликт унес жизни 42 человек, что примерно соответствует ежемесячному уровню убийств в Чикаго. В Иерусалиме, известном во всем мире как город конфликтов, в прошлом году было зафиксировано чуть меньше насильственных смертей на душу населения, чем в Портленде, штат Орегон, одном из самых безопасных городов Америки. Для сравнения, за три года сирийский конфликт унес жизни 190 000 человек, примерно на 70 000 больше, чем число погибших в арабо-израильском конфликте с момента его начала, сто лет назад.

Тем не менее, новостные агентства решили, что этот конфликт важнее, чем, например, более 1600 женщин, убитых в Пакистане в прошлом году (271 изнасиловали, 193 из них сожгли заживо). Чем продолжающееся уничтожение Тибета Компартией Китая. Чем резня в Конго (более 5 миллионов погибших на 2012 год) или Центральноафриканской Республике, а также войны с наркотиками в Мексике (60 000 погибших в 2006-2012 гг.). Не говоря уже о конфликтах в глухих уголках Индии или Таиланда, о которых никто никогда не слышал. Они считают Израиль самой важной историей на свете.

Репортер, работающий в международной пресс-службе, быстро понимает, что главное в истории Израиля и Палестины – это Израиль. Вы практически не найдете в основных новостях реального анализа палестинского общества и идеологии, профилей вооружённых палестинских группировок или расследований деятельности палестинского правительства. Палестинцев не воспринимают всерьёз как вершителей собственной судьбы. Запад решил, что палестинцы должны стремиться к созданию государства рядом с Израилем, поэтому это мнение приписывается им как факт, хотя любой, кто общался с настоящими палестинцами, понимает, что всё сложнее. Но кто они и чего хотят, неважно: сюжет обязывает их быть пассивными жертвами конфликта.

Например, коррупция – насущная проблема для всех, живущих под властью Палестинской автономии. Но на предложение написать статью на эту тему, руководитель бюро заявил, что палестинская коррупция – «не та тема». (А вот израильская – да, и о ней подробно писали.)

Действия Израиля постоянно анализируются, критикуются, каждый изъян израильского общества активно освещается. За 7 недель зимы 2011 года, 27 отдельных статей, опубликованы AP о различных моральных пороках израильского общества – о предлагаемых законах, направленных на подавление СМИ, о растущем влиянии ортодоксальных евреев, о несанкционированных поселениях, о гендерной сегрегации и так далее., в среднем по статье каждые два дня. Это больше общего количества серьезных критических статей о палестинском правительстве и обществе, включая исламистов ХАМАСа, опубликованных за предыдущие три года.

Например, в уставе ХАМАС содержится призыв не только к уничтожению Израиля, но и к убийству евреев, а также обвинение евреев в организации французской и российской революций, и обеих мировых войн. В период моей работы в AP этот устав ни разу не упоминался в печати, хотя ХАМАС победил на выборах и стал одним из важнейших игроков в регионе. Летом 2014 года решение ХАМАС построить военную инфраструктуру (тоннели) под гражданской инфраструктурой Газы должно было получить достойное освещение в прессе хотя бы потому, что это влияет на количество невинных жертв конфликта. Но увы, позиции ХАМАСа сами по себе не важны. Важнее было решение Израиля атаковать их.

ХАМАС пытается запугивать журналистов, любой ветеран местной прессы знает это. Я сам был свидетелем этого, работая редактором в отделе новостей AP. Во время боевых действий в Газе в 2008–2009 годах я лично удалил ключевую деталь – то, что бойцы ХАМАС были одеты в гражданское и учитывались как гражданские лица в списке погибших, – из-за угрозы нашему репортеру в Газе.

Тем не менее существует множество способов освещать действия ХАМАСа с минимальным риском: под израильской подписью, без подписи, со ссылкой на израильские источники. Репортеры находчивы, когда им хочется. Если им хочется.

Но и без запугивания со стороны ХАМАСа. большинство репортеров в Газе считают, что их работа – документировать насилие со стороны Израиля в отношении мирного палестинского населения. В этом суть израильской истории. Кроме того, репортёры работают в сжатые сроки, часто подвергаются риску, многие не говорят на арабском и имеют очень смутное представление о происходящем. Они зависят от палестинских коллег и посредников, которые либо боятся ХАМАСа, либо поддерживают его, либо и то, и другое. Не нужны хамасовские оперативники, чтобы отпугивать репортеров от фактов. Факты запутывают простую, привычную историю, которую так хочется рассказать.

Неслучайно те немногие журналисты, которые этим летом снимали бойцов ХАМАСа и пуски ракет по гражданским израильским объектам, как правило, не были представителями крупных новостных агентств. В основном это были разрозненные, второстепенные и недавно прибывшие игроки – финн, индийская команда и еще несколько человек. Эти бедняги еще не поняли правил.

Тот факт, что израильтяне последние годы избирали умеренные правительства, стремившиеся к миру, и отвергнутые палестинцами, считается неважным и редко упоминается. Это не упущение, а вопрос политики. Например, в начале 2009 года была получена информация о том, что премьер-министр Израиля Эхуд Ольмерт недавно сделал ПА значительное мирное предложение, и что палестинцы сочли его недостаточным. Об этом еще не сообщалось, это должно было стать одной из самых громких новостей года. Было подтверждение от обеих сторон, была карта, но ведущие редакторы AP решили не публиковать эту статью.

Некоторые сотрудники были в ярости, но это не помогло. Ведь считается, что палестинцы – умеренные, а израильтяне – непокорные и все более радикальные. Освещение предложения Ольмерта, как и слишком глубокое освещение ХАМАСа, сделало бы этот тезис бессмысленным. Поэтому бюро игнорировало эту историю более полутора лет.

Этот урок должен быть ясен всем, кто интересуется Израилем: многие из тех, кто решает, что вы будете читать и видеть, считают свою роль не объяснительной, а политической. Освещение – это оружие, которое можно предоставить в распоряжение той стороны, которая им нравится.

Израильская история с начала 1990-х годов рассказывается как поиск «двух государств для двух народов». Принято считать, что конфликт является «израильско-палестинским», то есть конфликт происходит на территории, контролируемой Израилем (0,2% арабского мира), где евреи составляют большинство, а арабы – меньшинство. Этот конфликт точнее было бы описать как «израильско-арабский» или «еврейско-арабский», как конфликт между 6 миллионами евреев Израиля и 300 миллионами арабов. Он разыгрывается в различных формах более столетия, ещё до появления Израиля, до захвата Израилем палестинских территорий Газы и Западного берега, до появления самого термина «палестинский».

Но определение «израильско-палестинский» позволяет изображать евреев, крошечное меньшинство на Ближнем Востоке, как более сильную сторону. Он также подразумевает, что, если палестинская проблема каким-то образом будет решена, конфликт будет исчерпан, хотя ни один информированный человек сегодня не верит в это.

Тем временем ХАМАС, как он сам открыто признаёт, не участвует в усилиях по созданию палестинского государства рядом с Израилем. У него другие, вполне открытые цели, схожие с целями других арабских группировок: уничтожение крошечного еврейского анклава. С середины 1990-х годов ХАМАС больше, чем любой другой игрок, разрушил взгляды израильских левых, привел умеренных израильтян к протестам против территориальных уступок и похоронил шансы на компромисс.

Израиль – меньшинство на Ближнем Востоке. Все меньшинства находятся под сильным давлением ислама: когда они беспомощны, их судьба – судьба езидов или христиан Северного Ирака, а когда они вооружены и организованы, они могут дать отпор и выжить, как в случае с евреями и курдами.

Мир на Ближнем Востоке труднодостижим даже там, где нет евреев. Но журналисты, как правило, не видят – не хотят? – связи между Израилем и другими событиями в регионе. История Израиля преподносится так, будто она не имеет никакого отношения к событиям вокруг, Израиль международной журналистики не существует в той же геополитической вселенной, что и Ирак, Сирия или Египет.

На самом деле история Израиля – это не только история текущих событий. Она длиннее. Веками евреи служили громоотводом для злобы большинства населения. Они были символом всего плохого. Вы хотели подчеркнуть, что жадность – это плохо? Евреи были жадными. Трусость? Евреи были трусливыми. Вы были коммунистом? Евреи были капиталистами. Вы были капиталистом? Тогда евреи были коммунистами. Моральная низость считалась неотъемлемой чертой еврея. Это была их вечная роль в христианской традиции – громоотвод. Многим евреям в конце XX века эти идеи казались отжившим наследством бабушек и дедушек. Казалось, что у XXI века новые беды – расизм, колониализм и милитаризм. Что единственная в мире еврейская страна принесла человечеству меньше вреда, чем большинство стран, и больше пользы.

Увы, когда искали страну, которая символизировала бы грехи постколониального и постимпериалистического мира новой этики, человечество снова выбрало именно Израиль. Когда журналисты, люди, ответственные за объяснение мира, освещают израильскую войну как более достойную внимания, чем любая другая, когда они изображают Израиль как явно неправую сторону, когда они опускают все возможные оправдания действий евреев и скрывают истинное лицо второй стороны, они говорят своим читателям – намеренно или нет – что евреи есть худшие люди на земле. Евреи – символ зла, которое цивилизованных людей учат ненавидеть с раннего возраста. Освещение событий в международной прессе превратилось в назидательный водевиль с известным злодеем в главной роли.

Великобритания участвовала во вторжении в Ирак в 2003 году, в результате которого погибло в три раза больше людей, чем когда-либо в израильско-арабском конфликте; тем не менее, в Великобритании протестующие яростно осуждают еврейский милитаризм. Белые люди в Лондоне и Париже, чьих родителей или бабушек не так давно обмахивали темнокожие слуги в гостиных Рангуна или Алжира, осуждают еврейский «колониализм». Американцы, живущие в местах под названием «Манхэттен» или «Сиэтл», осуждают евреев за вытеснение коренных жителей Палестины. Российские журналисты осуждают жестокую военную тактику Израиля. Бельгийские журналисты осуждают обращение Израиля с африканцами. Когда несколько лет назад Израиль открыл транспортную службу для палестинских рабочих на Западном берегу, американские потребители новостей могли прочитать об Израиле, «проводящем сегрегацию автобусов».

Многие люди в Европе, и не только в Германии, любят слушать обвинения евреев в геноциде. Не нужно быть профессором истории или психиатром, чтобы понять, что происходит. Потомки бесправных людей, изгнанных из Европы и с исламского Ближнего Востока, выжившие вопреки всем трудностям в крошечном уголке земли, стали тем же, чем были их бабушки и дедушки, – лужей, в которую плюёт весь мир. Евреи Израиля – это экран, на который стало социально приемлемым проецировать то, что вы ненавидите в себе и своей стране. Инструментом, посредством которого осуществляется эта психологическая проекция, является международная пресса. Давно образовался разрыв между тем, как обстоят дела на самом деле, и тем, как их описывают. И никого не волнует, что мир неправильно понимает историю Израиля.

Такое случалось и раньше. В годы, предшествовавшие краху советского коммунизма в 1991 году, или во время гражданской войны в Испании в 1930-х. «Я видел, как история пишется не с точки зрения того, что произошло, а с точки зрения того, что должно было произойти согласно различным „партийным линиям“», – писал Джордж Оруэлл в 1942 году.

Чтобы разобраться, что произошло этим летом в Газе, нужно разобраться с ливанской «Хезболлой», с ростом влияния суннитских джихадистов в Сирии и Ираке, с длинными щупальцами Ирана. Понять, почему такие страны, как Саудовская Аравия, считают себя ближе к Израилю, чем к ХАМАСу. Но прежде всего понять то, что очевидно практически каждому на Ближнем Востоке: восходящая сила в этой части мира – не демократия, не потребность в модернизации, а фанатичный ислам, принимающий различные, порой противоречивые, формы и готовый прибегнуть к крайнему насилию в стремлении объединить регион под своим контролем и противостоять Западу. Те, кто осознает этот факт, смогут оглянуться вокруг и связать все точки воедино.

Израиль – это не идея, не символ добра или зла и не лакмусовая бумажка для либеральных взглядов за зваными ужинами. Это маленькая страна в нестабильном регионе мира, который становится все страшнее. О ней следует сообщать так же критически, как и о любом другом месте, но понимать ее в контексте и соразмерно. Израиль не входит в число самых важных событий в мире и даже на Ближнем Востоке; каким бы ни был исход событий в этом регионе в следующем десятилетии, он будет иметь такое же отношение к Израилю, как Вторая мировая война была связана с Испанией. Израиль – это второстепенная точка на карте. Даже если в силу своей истории она несет необычный эмоциональный заряд.

Но многие на Западе явно предпочитают старое утешение – анализ моральных недостатков евреев и знакомое чувство превосходства, которое это приносит, – столкновению с печальной и запутанной реальностью. Что ж, люди могут утешать себя фантазиями, что все это – проблема и вина евреев. Но журналисты упиваются этими фантазиями ценой своей репутации и репутации своей профессии. И, как сказал бы нам Оруэлл, мир поддерживает эти фантазии на свой страх и риск.

Оригинал: Journalistic Duty in Israel Palestine News – Tablet Magazine

Ольга Кромер