Россия: Вождь, страна, народ

Вот не думал, даже представить не мог, что доживу до Третьей мировой, что бы там не говорили алармисты-оптимисты, которые боятся ее начала. Она в самом разгаре, коли с русской стороны воюют иноязычные наемники, а с украинской интербригады, коли в поставках Киеву оружия – оборонительного и наступательного, поди отличи одно от другого! – участвуют уже два десятка стран, а тотальные санкции Россия воспринимает – справедливо – как объявление ей войны.

Доживет ли Путин до своего юбилея?

Когда Кремль говорит, что предусмотрел санкции и подготовился к ним, это, конечно, рутинное вранье – министерство лжи работает на полных оборотах. Наоборот, будучи стратег никакой, Путин всего этого не ожидал, санкции такого масштаба застали его врасплох, учитывая их сиюминутное и долговременное воздействие, когда России из-за непомерной цены этой войны будет уже нечем и не на что не только наступать, но и защищаться. Разве что атомным оружием, коли Россия – это Верхняя Вольта с ядерными боеголовками, не я сказал. Дойдет ли до этого? Не утащит ли кремлевский социопат в свой ад Россию и человечество? Не преждевременно ли ставить на нем крест? Пока он еще на троне. Напомню об испанском короле Филиппе Втором, хотя у него и не было атомного оружия – цитирую по драме Шиллера:

Мы посмотрим,
Что значит отвергать меня! Покуда
Земля – моя, пусть на один лишь вечер!
Я до ночи такой пожар зажгу,
Что никакой посев на пепелище
И через пять столетий не взойдет.

Одна надежда, что мир спасет от катастрофы если не путинский, то его ближайшего окружения инстинкт самосохранения. Или у русских нет инстинкта самосохранения, как считал один русский? Связь с Путиным опасна, токсична и чревата. Несмотря на страх перед тираном, от него осторожно отмежевываются олигархическая элита и пропагандонная обслуга – от Дерипаски и Фридмана до Абрамовича и Потанина. Вплоть до моего тезки и однофамильца телешоумена Владимира Соловьева.

Причем, западный санкционный арсенал еще не исчерпан – это только цветочки. Не говоря уже о диджитальной изоляции России, что в наше время сродни военной блокаде. Всего этого не учел кремлевский старомодный геронтократ, не приняв в расчет, что современные войны ведутся не только танками, бомбами и ракетами. Вот почему я не устаю повторять, что эта бездарная путинская война стратегически обречена, а с ней и ее старенький, в возрасте дожития поджигатель.

Здесь еще одно преимущество Володимира Зеленского перед Владимиром Путиным: возрастное. ВВП неуклонно приближается к тройке кремлевских септуагенариев – Брежневу, Андропову, Черненко, над которыми не насмешничал только ленивый. Главный противник Путина – время: даже здесь. Вдобавок к его ретроградному мышлению, тараканам в голове и очевидным признакам умственного упадка, вплоть до деменции. В самом деле, разве мог мало-мальски разумный человек затеять эту войну, не просчитав ближних и дальних последствий? Какой, однако, подарочек Путин приготовил себе к семидесятилетнему юбилею. Если доживет. Все под Богом ходим. Паче он. Не говоря о том, что, оказавшись на вершине, ты стоишь над пропастью, привет Ежи Лецу, который вывел эту формулу тирании.

Анекдот про Путина у гадалки слышали?

– Что будет в ближайшее время? – спрашивает он.

– Я вижу, как ты едешь в лимузине среди толпы счастливых людей, радующихся, обнимающихся, прыгающих от радости…

– А я им машу?

– Нет. Гроб закрыт.

Русская империя на кушетке психоаналитика

А теперь всерьез. Думаю, что среди провожающих Путина на этих гипотетических похоронах будет и энное число искренних плакальщиков и скорбящих. Пусть десятки тысяч россиян вышли на антивоенные демонстрации и двенадцать тысяч задержаны – честь им хвала. Однако и без всяких опросов, которые сейчас практически невозможны, очевидна поддержка Путина значительной частью населения, прежде всего титульной нацией, будем называть вещи своими именами.

Пусть Путина никто не избирал на царство, но и узурпатором его не назовешь, коли он опирается на патриотическую матрицу. Демос или охлос? Помянем «Крымнаш», с которого все началось – захват полуострова поддержала не только та часть народа, которую обзывают толпой, чернью, плебсом, быдлом, но и вполне разумные и достойные люди. Не только там, но и здесь – говорю это на основании личного опыта общения с крымнашистами. Отсутствие правовых традиций оборачивается моральным дефицитом, проще – аморальностью. Сошлюсь на мой роман-трактат «Кот Шрёдингера», коли под художественным камуфляжем читатели легко угадывают в его главном герое кремлевского анахорета, со смерти которого книга и начинается. Вот в сокращении первый абзац:

«Его смерть была долгожданной, а потому неожиданной и застала нас всех врасплох. Кому как, конечно, но никому – по фигу. Для одних, кто не поддался его дрессуре, она была желанной, вожделенной и несбыточной, они желали ему смерти и боялись даже не собственной смерти, а то, что умрут, не дождавшись его смерти… Другие с промытыми мозгами, его фанаты, фанатки и фанатики, в адекват и применительно к подлости, да хоть стокгольмский синдром, наоборот, полюбили его взасос, «наше всё», почитали его власть сакральной и страшились его смерти больше, чем своей: что умрет раньше, чем они, оставив без крыши – в обоем, а то и трояком смысле. Для тех и других он был безальтернативен, как смерть, а потому сама его смерть была не просто непредставима, а невозможна».

Это к вопросу об имперском менталитете нации, независимо от происхождения ее составляющих. Того же Бродского взять с его злобным, грубым, несправедливым тридцатилетней давности стихом «На независимость Украины», за которое русские националисты даже простили ему еврейство: «Не было гроша, да вдруг алтын» – цитирую одного из патриотов-ультраистов. Стих, несомненно, принадлежит к сильным, страстным – редким в тощие годы его поздней поэзии, вровень со стиховыми анафемами своему антиподу ливрейному еврею Кушнеру или предавшей его возлюбленной имярек:

Скажем им, звонкой матерью паузы метя, строго:
скатертью вам, хохлы, и рушником дорога.
Ступайте от нас в жупане, не говоря в мундире,
по адресу на три буквы на все четыре

стороны. Пусть теперь в мазанке хором Гансы
с ляхами ставят вас на четыре кости, поганцы.
Как в петлю лезть, так сообща, сук выбирая в чаще,
а курицу из борща грызть в одиночку слаще?

Прощевайте, хохлы! Пожили вместе, хватит.

Плюнуть, что ли, в Днипро: может, он вспять покатит,
брезгуя гордо нами, как скорый, битком набитый
отвернутыми углами и вековой обидой.

Само собой, будь Бродский жив, он такой стих сейчас не написал, но и тогда долго сомневался, печатать ли его, а наш общий друг Томас Венцлова, сам из нацменьшинств (литовец), нашел стихотворение азартным, но предупредил Осю, что читать его надо в Киеве. В смысле тем, кому оно адресовано. Кишка слаба – не решился бы.

Что взять тогда с простых русских, в плоть и кровь которых проникло вирусное имперство, на которое опирается кремлевский мечтатель о превосходстве России над человечеством? Ну да, не от хорошей жизни – и у вождя, и у народа. Сама эта идея о русской исключительности – оборотная сторона травматического комплекса неполноценности – опять-таки у обоих. В психоанализе есть понятие раппорта – о таинственной связи и взаимном доверии и согласии: в данном случае между лидером и населением. Говорю это с сожалением и болью.

Само собой, я против коллективной вины, мне искренне жаль посланных на убой новобранцев, но когда я читаю про пьяных солдат, которые в упор расстреляли Настю Столук, десятилетнюю украинскую девочку из села Шибене в 40 километрах от Киева, то пепел Клааса стучит в моем сердце. А летчики, которые бомбят школу, церковь, дом для престарелых, больницу, родом – они тоже без вины виноваты? Я против коллективной вины, но за индивидуальную ответственность. Смогут ли украинцы простить россиянам, как евреи, русские, поляки простили немцам? Для этого понадобится не одно поколение.

Уж коли ссылаюсь на стихи, то вот из провидческой эклоги Геннадия Кацова, написанной восемь лет назад, но актуальной именно теперь:

– Иначе говоря, «все», что народ,

И всё, что хорошо в нём изначально,

Правитель по закону отберёт,

Поскольку правит зло. – Как ни печально,

Но это так: безликая толпа,

Как камень на ладони, выбирая

Кого не важно и не важно как,

Летит в другую сторону от Рая.

– И хуже будет, видимо, «в разы»…

Они всё шли и шли, ещё надеясь

Что доведёт до Киева язык,

Где будет, с кем делить свои идеи.

А я для отвлека посмотрю кино. Единственное утешение от всего этого ужаса – ужастики Хичкока.

Владимир СОЛОВЬЕВ,

Нью-Йорк

К юбилею Владимира Соловьева в издательстве Kontinent Publishing выходит его новая книга с двойным названием “Парадоксы Владимира Соловьева – Кот Шредингера в поисках автора”. 540 страниц. Цена книги с автографом автора – $25 (включая пересылку). Чеки направлять по адресу: Vladimir Solovyov 144-55 Melbourne Avenue, Apt. 4BFlushing, NY 11367