«Родина – понятие цементирующее…»

С Александром Тихоновым мы познакомились в две тысячи четырнадцатом году в Омске, на презентации его книги стихов «Облачный парус». С тех пор прошло два года, за плечами молодого автора несколько литературных премий, в том числе Всероссийская «лермонтовская», публикации в таких изданиях, как «Наш современник», «Роман-газета», «Подъём», а в конце нынешнего года в издательстве АСТ (Москва) выйдет его фантастический роман. Как и всякий творческий человек, Александр остро реагирует на происходящую вокруг несправедливость.

– Саша, здравствуй! На днях я прочёл твою статью «Несчастливый храм» о реставрации Спасского кафедрального собора в Таре. Хотелось побеседовать об этом подробно. Предлагаю статью выложить целиком, чтобы каждый мог с ней ознакомиться и обсудить. Начнём с общего: как ты относишься к тому, что пишущие люди – поэты и прозаики, начинают заниматься публицистикой, помогают общественникам?

– В начале нынешнего года я побывал в Москве, на церемонии вручения литературной премии «В поисках правды и справедливости». Награждая победительницу в номинации “Публицистика” – молодую военную журналистку, преподаватель литературного института, писатель Сергей Есин определил, как мне кажется, основную причину, почему пишущие люди не могут спокойно смотреть на происходящее. «Потому, что сердце точит», – сказал он. И это так.

Пишут ведь в основном люди, чутко воспринимающие мир вокруг, а значит и на несправедливость любого рода реагируют острее. К тому же, если можешь сказать и это принесёт пользу, нужно говорить. Смолчать может каждый.

– Расскажи, как тебя занесло в ряды общественной организации «Тарский уезд»? Что это за организация?

– По образованию я историк. Прежде преподавал в вузе, а сейчас работаю заведующим научно-краеведческим центром им. А.А. Жирова в Тарской центральной районной библиотеке. Занимаюсь вопросами исторического и литературного краеведения Тарского Прииртышья и Сибири в целом. Несколько лет назад познакомился с тарскими краеведами, которые, объединившись, создали общественную организацию «Историко-краеведческий центр «Тарский уезд». За годы существования организации проделана большая работа. Выходят в свет издания по истории Тары, возле купеческих домов устанавливаются баннеры с информацией о судьбе зданий и их владельцев. В настоящее время общественная организация работает над проектом по восстановлению старейшего в Таре – Тихвинского кладбища, на месте которого сейчас заросший клёнами и тополями, труднопроходимый парк. По крупицам восстанавливают краеведы историю Тары и стараются сохранить имеющееся.

– Почему Тарские общественники так активно борются за восстановление первоначального облика храма? Что он значит для Тары, Омской области, для тебя лично?

– Если цитировать сухую информационную справку о храме, то можно узнать, что Спасский кафедральный собор – одно из старейших каменных строений на территории современной Омской области и единственный в области храм в стиле сибирского барокко середины XVIII века. Уникальное для области в плане архитектуры здание. Но важнее другое – этот намоленный «белокаменный фрегат» символ Тары, главная архитектурная доминанта города. Два с половиной века приходят к стенам храма жители города, у его подножья проходят поколение за поколением. Думаю, не стоит объяснять, что значит храм для каждого жителя Тары независимо от его вероисповедания, национальности, возраста.

– Насколько я знаю, твой материал о храме не единственный. Были публикации в местной печати и на сайте зам. руководителя комитета Госдумы по противодействию коррупции Олега Денисенко. Как ты оцениваешь эту публикацию?

– Мой материал не единственный. Ранее выходила статья журналиста Сергея Алфёрова в местной газете «Тарское Прииртышье», за что на автора обрушился шквал критики, дескать, люди делают доброе дело, а вы не понимаете, лишь бы всё разрушить, лишь бы помешать. Думаю, все желающие смогут прочесть размещённую ниже статью и сделать для себя выводы относительно того, за что мы боремся. Скажу лишь, что краеведы не желают опорочить реставраторов или оставить без работы строителей. На объекте ведь работают ребята из Тары и Омска, люди в основном неравнодушные. Нельзя быть равнодушным, когда врачуешь святую обитель. Но чиновники-крючкотворы, проектировщики и Бог весть кто ещё много всего натворили. Общественники не смолчали.

Что касается размещения информации на сайте Денисенко, тут отношение двоякое. С одной стороны замечательно, что ситуацией заинтересовались компетентные люди. Но, с другой стороны, настораживает, не будет ли эта информация использована в политической борьбе. Денисенко – коммунист, а реставрация храма – партийный проект единороссов. Хорошо, если борьба за храм не станет разменной монетой в противостоянии политических сил.

– Много ли молодых людей участвуют в деятельности общественных организаций?

– Не так много, как хотелось бы. Молодёжь активно участвует в работе волонтёрских организаций, творческих, а краеведение зачастую обходят стороной. Хотя, казалось бы, юность – время бунтарства, когда хочется бороться и побеждать, защищать правду.

– Получается, молодёжь стала безразличнее к истории и культуре своего края?

– Сейчас принято рубить с плеча, говорить, что вся молодёжь непатриотичная, о малой Родине не думает и так далее. Ярлыки навешивать горазды. И начинают учить патриотизму, с малых лет, убеждая: ты должен любить свою страну и свой город! «А почему, собственно, должен?», – возникает закономерный вопрос. Молодёжь ведь так и тянет ответить бунтом на подобный командный тон. Мне кажется, проблема не в молодёжи, просто мы теряем важное звено в процессе развитии патриотизма, делая ставку на командное: «Ты должен любить родину!» Человек любит родную землю, потому что на ней могилы предков, родительский дом, потому что здесь будут жить его дети и внуки. Вот главные ценности в жизни и Родина – понятие цементирующее, ключевое. Надо, чтобы молодёжь поняла это, осознала.

– И каким образом этого добиться?

– К детям и подросткам нужно искать подход. Современная молодёжь – другая, избалованная легкодоступностью информации, крикунами-космополитами и, в силу возраста, бунтарством. За их внимание нужно бороться. Обычной экскурсией по городу или рассказом о подвигах Великой Отечественной молодёжь не удивишь, нужно выбирать другие формы. Чтобы мороз по коже, волосы дыбом, чтобы родной город восторгал, радовал. Что для большинства тарских школьников Спасский храм? Старинная церковь, не более того. Одной фразой, скучно охарактеризовали и пошли мимо. А их нужно заинтересовать, сделать так, чтобы поняли. Рассказать, что их бабушки и дедушки видели этот храм, заходили в него помолиться. Где-то далеко на просторах земли и истории Александр Васильевич Суворов брал Измаил, а в Таре уже звенели колокола на Спасском храме. Дух захватит у любого, кто поймёт, что перед ним облачённая в камень история государства и народа.

Не случайно сейчас в Таре проводятся ночные «мистические прогулки» – экскурсии, в ходе которых жители и гости города узнают интересные, пугающие факты из четырёхвековой истории «неодолимой твердыни» русского государства. Нынешним летом, в канун празднования 422-летия Тары, для туристов и жителей города будет проведён фантастический городской квест «Параллель», в ходе выполнения которого участники узнают массу интересного об истории Тары. Так аккуратно, ненавязчиво подталкиваем людей к мысли, что у нашего края богатая, интересная история и от них зависит, каким будет будущее. От каждого зависит.

– Почему именно фантастика и мистика? неужели, заманить туристов на север Омской области и расшевелить местную молодёжь можно только через синтез фантастики и краеведения? Расскажи подробнее о квесте?

– Фантастика и мистика – лишь декорации для смыслового стержня квеста или экскурсии. Но стоит облечь материал в такую оболочку, и он становится понятен и интересен даже тем кто прежде историей не интересовался. Идея квеста зрела довольно давно. Ещё в 2011 я написал повесть с жутковатым названием «Потрошители миров», которая была адаптирована и легла в основу квеста. Сюжет вкратце таков: в результате неизвестного катаклизма в небольшом сибирском городе слились воедино две параллельные реальности. Например, вместо Северного драматического театра им. М.А. Ульянова – «Макдональдс», перед которым установлен вовсе не памятник народному артисту, а памятник… гамбургеру. И так далее… Никто ничего не замечает, будто всё как прежде, и лишь от участников квеста зависит, будем ли мы жить в привычном мире, или окажемся обречены на прозябание в параллельной реальности, уродливой и пугающей.

– В каком-то смысле новый облик храма – оттуда, из параллельной реальности?

– Да, горькая ирония судьбы… Надеюсь, этот «квест» Тара выполнит достойно, и храму вернут исторически верный облик.

– Спасибо за беседу, Александр! Успехов и удачи тарским краеведам в непростом деле борьбы за сохранение исторического наследия!

Беседовал Виктор Власов

Александр Тихонов
Несчастливый храм

Оказывается, есть архитектурные памятники со счастливой судьбой, а есть несчастливые. Таким признанием огорошил краеведов и общественников представитель организации, занимающейся реставрационными работами в Спасском кафедральном соборе города Тары. Храму в данном случае, если верить знатоку счастливых и несчастливых зданий, повезло. Повезло, что в 2015 г. более сотни миллионов рублей было выделено на его реставрацию и на строительных лесах, обступивших храм, появился гигантский баннер, извещающий, что реставрация храма – партийный проект.

Тогда, больше года назад, жители Тары восприняли новость о реставрации с воодушевлением. Спасский собор – старейшее в Омской области каменное здание и единственный храм в стиле сибирского барокко с оригинальными элементами в декоре – нуждался в реставрации. А тут правящая партия расщедрилась. Хотелось верить, что судьба храма для них – дело чести.

Обрадовало жителей и то, что контролировать процесс реставрации взялось Министерство культуры Омской области. Всё это вселяло надежду, что памятник архитектуры федерального значения, фактически символ Тары, вскоре предстанет обновлённым.

Потому никто не забил тревогу, когда храм скрыло от любопытных глаз специальное полотнище и под ним начали стучать, свистеть и храпеть инструменты реставраторов. «Храм в надёжных руках, – убеждали себя тарчане, – ведь не может такого быть, чтобы столь ценный памятник архитектуры и культуры доверили неподготовленным людям».

Когда разобрали восьмерик над храмовой частью и убрали купол, начали закрадываться сомнения. Всё чаще краеведы приходили к храму, фотографировали происходящее, но баннер со словами «партийный проект» и другой, с перечнем контролирующих организаций, успокаивали.

Когда, наконец, покровы спали и люди увидели новодел – выложенную сызнова вместо снесённой под корень башенку, стало понятно – стряслось неладное. Опасения подтвердились после того, как водрузили новый купол, своими пропорциями значительно отличающийся от прежнего. К тому же и башенка с обоими восьмериками оказалась далека от первоначального вида.

Тогда общественная организация «Историко-краеведческий центр «Тарский уезд» забила тревогу. Краеведами были собраны фотографии различных лет, подготовлен доклад о храме и на заседании общественной организации, куда были приглашены представитель организации, осуществляющей реставрационные работы и епископ Тарский и Тюкалинский Савватий, продемонстрировали явное несоответствие нынешнего облика храма и оригинала.

Тут-то нам и сообщили, что, дескать, есть счастливые объекты, а есть несчастливые. Вдобавок пояснили – да, пропорции нарушены. Да, поставлен грубый новодел. Но это не мы, а те, кто был до нас. Они оказались некомпетентными, сделали всё абы как, не освоили сорок миллионов, которые храм в итоге потерял, и были отправлены куда подальше. А на их место пришли те, кто вынужден расхлёбывать.

Кто был до вас? Как с ними связаться? Почему вы приняли объект в таком виде? Знаток несчастливых зданий юлил, но внятного ответа так и не дал. Следы предыдущих реставраторов потерялись, а искать своих предшественников нынешним специалистам «не интересно».

В ответ на возмущение общественности было предложено немного поднять «юбку» крыши над нижним восьмериком, так, что визуально будет очень похоже. Возвращать храму первоначальный вид, разумеется, никто не согласился.

Представьте такую аналогию: много лет в центре вашего города стоял памятник ветерану, отстоявшему наш мир, и вы каждый день, проходя мимо, невольно замирали в благоговейном трепете. Не каменное изваяние видели, а образ героя. Так вот, «добрые люди» начали восстанавливать основание памятника и увидели, что у него разрушается голова. И тогда решили эту голову снести, а вместо неё приделать новую. Бесплатно, потому что так надо. «Ах, какие добрые люди!» – сказали вы, не подозревая, чем обернётся их доброта. В итоге новая голова получилась непропорциональная и лицом дед стал похож на соседа, мигранта из Средней Азии. «И это хорошо, – принялись убеждать пассивные горожане, – радуйтесь, что хоть так сделали». Бесплатно же, в смету эти расходы не входили. «Надо всё исправить!» – негодующе потребовали вы. «Извините, – ответили «добрые люди», – не можем. Но мы немного подточим ему скулы, и визуально будет вылитый дед-ветеран. Все старики ведь похожи друг на друга, не правда ли?».

Неправда! Хотя, если кому-то привычней радоваться, что всё у нас «хоть так»… что уж тут, радуйтесь. У нас будет «хоть так» медицина, «хоть так» дороги. Трудиться все будут «хоть так», потому что никто не укажет на промахи, радуясь, что «хоть так» всё, а не хуже. Счастье-то какое: у нас так же нелепо, как и везде! Надеюсь, иронию в моих словах уловили, а то мало ли… Некоторые прочтут и согласятся: «Да, хорошо, что как везде. Хоть так…».

По мере упорствования общественников стали выясняться подробности происходящего на объекте. Перед началом работ по реставрации храма не были проведены полноценные археологические изыскания, выполнены лишь четыре разведочных шурфа, ближайший из которых находился на расстоянии около 10 метров от вновь строящейся лестницы. После очередного посещения объекта заведующий сектором археологии Омского филиала ИАЭТ СО РАН Сергей Филиппович Татауров направил министру культуры Омской области сообщение следующего содержания: «Во время посещения г. Тары 12 апреля 2016 г. мною было зафиксировано разрушение культурного слоя исторического центра города у памятника федерального значения – Спасской церкви. Слева от входа в храм был вырыт котлован и траншея общей площадью около 100 кв. м. на глубину 1,5 м. В результате был разрушен культурный слой и уничтожены деревянные конструкции Спасского мужского монастыря XVII в. В 2015 г. филиал принимал участие в обследовании территории, прилегающей к Спасской церкви, по результатам которого было установлено, что этот участок относится к указанному храму и имеет культурный слой до двух метров с большим содержанием керамики XVII-XVIII веков, органики и других находок. Все это указано в заключении. Котлован не прорезал полностью культурный слой, поэтому необходимо доисследовать дно котлована и его стенки. Также необходимо провести раскопки на месте установления памятного знака с правой стороны церкви, так как он по проекту будет находиться на месте прихрамового кладбища. В ходе работ 2015 г. было установлено, что на указанном участке могилы находятся на глубине 1,5-1,7 м. и располагаются по всей площади проекта».

Письмо археолога осталось без ответа, а на месте котлована в кратчайшие сроки залили фундамент будущей лестницы. А значит, вопрос краеведов, чем обоснован вывод реставраторов и проектировщиков о ранее существовавшей, но не зафиксированной в исторических документах наружной лестнице, также остаётся без ответа. Была ли лестница прежде? Никто уже не разберётся, когда сохнет фундамент новой лестницы.

Вопросов всё больше. Например, непонятным для краеведов остаётся, на каком основании сделаны выводы о том, что ранее существовали балконы на уровне второго этажа, а не ограждения проёмов открывающихся окон, возможно, предназначавшихся для того, чтобы в праздничные дни снаружи храма было слышно богослужение. Аргумент краеведов: вновь сооруженные балконы никак не соответствуют своим видом барочному стилю здания, висят тяжелыми гирями. Ответ: всё сделано по проекту. Сотрудники регионального Министерства культуры пошли дальше, и в официальном ответе на обращение жителя Тары А.А. Аскаленко по поводу искажения исторического облика храма указали, что «в соответствии с согласованной проектной документацией собору возвращают исторический облик».

Кипит работа и на вновь построенной башенке. Задача реставраторов представляется вполне понятной – в кратчайшие сроки заштукатурить восьмерик и привести в более-менее приличный вид, чтобы на все вопросы о несоответствии оригиналу пожимать плечами, убеждая, что только дураки будут ратовать за разбор столь удачного и теперь уже дорогого сооружения. Чиновники с подобным положением дел наверняка согласятся. Но под слоем штукатурки останется «визуально похожий» и всё же разительно отличающийся от оригинала новодел, а значит, в результате реставрации по факту будет нанесён урон храму. «Это ведь работы не по проекту!» – могут возразить мне любители считать деньги и верить в благородство власть предержащих. Но вот в чём штука – у краеведов имеются фотокопии страниц проекта, согласно которому башенка должна быть демонтирована. И подписан этот проект в июле 2015 г., то есть раньше, чем официально было объявлено о ветхости и необходимости демонтажа восьмериков.

Члены общественной организации «Историко-краеведческий центр «Тарский уезд» писали о происходящем в федеральное Министерство культуры и на имя Президента Российской Федерации, но итог всему был один – вопрос перекладывали на региональное министерство, которое организовало выезд на объект. Итоговая резолюция проведённого у стен храма совещания иначе как отписка расцениваться не может.

Общественники в письмах, направляемых в инстанции, и непосредственно в ходе совещания задавали вопрос, почему искажен исторический облик храма, на основании чего и, главное, кто несёт за это ответственность? Ответ поражает своей отстранённостью: «представителям производственной организации ООО «Реставратор» обеспечить взаимодействие с жителями г. Тары по всем возникающим в ходе проведения ремонтно-строительных работ на соборе вопросам». Это при том, что в большинстве вопросов, которых с каждым днём возникает всё больше, представители вышеуказанной организации не компетентны, поскольку осуществляют непосредственные работы на объекте. Кто ответит на вопросы к контролирующим органам, министерству? Видимо, никто.

Читаю стихотворение поэтессы Нины Ягодинцевой: «…Всеми главами точёными / Над быльём и вороньём – / Только лики стали чёрными / В гневе горестном своём…». Это про храм. Может, про тарский, может, про другой – такой же счастливый…