Рахиль Баумволь — хранительница еврейского слова

Поезд, в котором труппа еврейского драматического театра после гастролей в Киеве возвращалась домой, в Одессу, был захвачен белополяками. На глазах жены и дочери был застрелен Иегуда Лейб Баумволь, известный еврейский писатель, драматург, основатель и режиссер еврейского профессионального театра. Его шестилетняя дочь Рахиль на ходу была выброшена из вагона. Шел 1920 год.

Так начала свои отношения с жизнью замечательная поэтесса, сказочница, переводчица, лингвист Рахиль Львовна Баумволь, чей вклад в идишскую, русскую и мировую литературу неоценим. В Европе, США, Израиле, Австралии, России и по сей день печатают ее стихи и сказки в переводах и на идише. Во Франции ей посвящена отдельная статья в Литературной энциклопедии. Ее портрет работы Фалька находится в Третьяковской галерее. С ней дружили Мария Петровых и Самуил Галкин, Роберт Фальк и Моисей Кульбак, Владимир Глоцер и Владимир Буковский. Ее высоко ценила Анна Ахматова.

Рахиль родилась 4 марта 1914 г. в Одессе.

Первые успехи талантливой девочки были замечены еще в раннем возрасте. В семье Баумволь говорили на идиш. И в пятилетнем возрасте, еще не умея читать, она начала сочинять стихи на этом языке. Русскому она научилась только в 6 лет, когда с мамой переехала в Москву. Особенно много детских стихов Рахиль написала в период своей болезни. Девочка три года пролежала в гипсе в связи с туберкулезом, начавшимся от ушибов, полученных при падении, когда белополяки выбросили её из вагона. Она не только диктовала свои стихи маме, и та записывала их в школьную тетрадь в клеточку, но и сама делала рисунки к своим стихам. Страницы этой тетради, где рядом со стихами милые детские рисунки, факсимильно были воспроизведены в книге «Три тетради», изданной в Иерусалиме в 1979 г. Это мир, воспринимаемый ребенком в поэтических образах. Когда девочке было 9 лет, цикл ее стихотворений появился в еврейском журнале в Париже. С тех пор стихи Рахили Баумволь на идиш печатались в различных детских и молодежных журналах. С 14 лет она стала печататься и в серьезных идишских журналах («Komsomol magasin»). В 1930 г., когда Рахили Баумволь исполнилось 16 лет, вышла ее первая книжка «Детские стихи» («Киндер-лидер»). На титульном листе ласкательная форма ее имени — Рохеле. Интересна история появления этой книги. С матерью и отчимом, одним из ведущих актеров в театре Михоэлса, она жила в общежитии Еврейского театра и писала свои детские стихи в комнатные стенгазеты. Самуил Галкин, поэт, драматург, переводчик, прочел эти «стенгазеты», собрал все ее стихи и отнес в редакцию. Так Рахиль стала автором книги «Киндер-лидер».

Училась Рахиль на «Еврейском литературно-лингвистическом отделении» (ЕВЛИТЛО) Московского пединститута имени А.С.Бубнова, ставшего после реформы высшего образования правопреемником 2-го МГУ. Окончила она его в 1936 г. вместе с мужем, поэтом Зиновием Телесиным. После окончания ЕВЛИТЛО Рахиль и Зяма были направлены на работу в Минск. Этот город в тридцатые годы был одним из крупных очагов еврейской культуры. Кроме того, там жили и работали их друзья и любимые поэты Моше Кульбак, Эля Каган и другие. Рохл, как называли там Рахиль, оказалась в той среде, о которой давно мечтала, а Зяма, приехав в Минск, стал разъездным корреспондентом в еврейской газете «Октябрь».

Рахиль и Зяма прожили в Белоруссии до начала войны. Зяма ушел на фронт добровольцем, рядовым солдатом, а вернулся в звании капитана с орденами и медалями. А Рахиль, вместе с семьей мамы, к которой она приехала в отпуск еще до июня 1941г, из Москвы была эвакуирована в Ташкент, где познакомилась с А. А. Ахматовой. После войны в один из своих приездов в Москву, где уже жила Р.Баумволь с семьей, Ахматова пригласила ее в гости. После этого они встречались в доме отдыха «Голицыно». Близки они никогда не были, но Рахиль преклонялась перед ахматовским талантом. Написанное в эти годы стихотворение «Прогулка», посвященное Ахматовой, тронуло поэтессу до слез:

«Ты сегодня особенно как-то тиха,\\ Королева стиха… Я любуюсь в тиши средь полей\\ Горделивой осанкой твоей. Властным взглядом, решитель­ным ртом\\ Словно сжатым Великим постом.

…Мой народ, для кого я пою,\\ Разве слышит он песню мою?
Песню отняли злые враги.\\ Королева, сестра, помоги!

…Мы идем по жнивью не спеша.\\ Надрывается молча душа.
Впереди простирается лес. \\ Тишина вопиет до небес.»

В этом стихотворении и портрет Ахматовой (всего 3 строчки, но какие!), и внезапно, но так естественно зазвучавшая еврейская тема, и сопоставление несовместимых понятий (тишина и вопль) — всё создаёт особое эмоциональное напряжение.

Через несколько лет Ахматова подарила Рахили свой сборник. В посвящении было написано: «….спасибо за прекрасные стихи». По словам Лидии Чуковской, Ахматова называла Р.Баумволь «Шагалом в юбке».

До начала антисемитской кампании Рахиль Баумволь была в СССР известным поэтом, членом Союза писателей СССР, миллионными тиражами были выпущены 4 сборника ее стихов на идиш.

Наступает 1947 г., тяжкое время, время прозрения. Еврейское издательство «Дер Эмес» в 1947 г. выпускает ее последние книги на идиш — сборник лирических стихотворений «Любовь», несколько детских книжек, и его закрывают. Вспомните слова из стихотворения «Прогулка»: «Мой народ, для кого я пою,// Разве слышит он песню мою?//Песню отняли злые враги…»

Жизнь Р. Баумволь складывалась сложно. Ей приходилось плыть против течения. В условиях, когда еврейство воспринималось как клеймо, когда многие писатели-евреи искренне считали, что единственный выход для евреев — полная ассимиляция, Рахиль самоопределилась как еврейский поэт, как хранительница еврейского слова, кровно связанная со своим народом, говорящая со своим читателем на его родном языке:«Как говорят, я родилась в сорочке,\\И та сорочка – мой родной язык… Она неизменно отстаивала свою национальную идентичность, свои древние корни, свое прекрасное библейское имя. Об этом ее стихотворение «Моё имя», написанное намного позже, уже в Израиле (1974).

Там, откуда, дал Бог, я уехала,\\ В той стране за тысячи миль

Было мне постоянной помехою\\ Мое древнее имя Рахиль.

…И с серьезностию тверезою\\ Мне советовали друзья

Стать Раисою или Розою.\\ Их внимательно слушала я.

…Но на книгах – моих творениях,\\ Нарушая обложек стиль

Появлялось оно, тем не менее,\\ Мое полное имя Рахиль.

После 1947 г. жизнь Рахили Баумволь резко изменилась. Вспоминая этот период, она пишет: «Литература на идиш перестала выходить, да и по-русски печататься писателям евреям стало почти невозможно. Я стала писать для детей, а также переводить. От литературы мы не ушли, и, я думаю, это нас спасло морально. Мы голодали, но когда писали, обо всем на свете забывали. Нашлись хорошие люди, которые давали «негритянскую» работу… Каждый день кого-то из еврейских писателей, да и не только еврейских, увозил «черный ворон». Каждый день и мы ждали ареста. По субботам, когда обычно забирали, старались уходить из дома, а в уголке комнаты всегда лежали наготове два узелка, в каждом кусок мыла, немного денег, одежда».

Писать по-русски она стала примерно с начала 40-х годов, и в эти же годы сама переводила с идиш на русский произведения близких ей по духу поэтов: роман Ицхака Башевиса Зингера «Раб» (1961 г.), повесть Моше Кульбака «Зелменяне» (1960 г.). В это же время Рахиль переводит на русский свои стихи, ранее написанные на идиш. «Мне очень легко было переводить свои стихи, потому что я могла относиться к автору безжалостно».

К счастью, и русская муза диктовала ей не менее завораживающие стихи.

У Баумволь своя неповторимая интонация. Вечные избитые темы — жизнь, смерть, любовь — у нее звучат органично, оригинально, ее стихи как будто сами рождаются в ее душе так же естественно, как печаль или радость. Они лишены сомнительного подтекста, зауми, невнятицы, они «словно на ладони». Но ясность не означает упрощенность или прямолинейность. Поэтесса пишет так, чтобы читатель «Все понял и сердца не напряг». В то же время она оставляет ему простор для размышлений. Уменье быть понятым и одновременно глубоким, делать читателя своим соавтором — дар нечастый. Ее стихотворения, на первый взгляд простые и совершенно понятные, — это чудесный сплав метафоры и реальности: «Затопив пороги всех бессониц//Разлилась могуче Сон-река,//В лодочке твоей большой ладони// В путь отправилась моя щека.\\ В путь отправилась, как в сказке дети,\\Добрая, счастливая вполне.\\В лодочке прекраснейшей на свете\\ С чуточной слезинкой на щеке.» (1967).

Невозможно читать спокойно, без боли в сердце стихотворение, посвященное Марине Цветаевой. Оно — потрясающий пример оригинальной метафоры, в которой и своеобразие стихосложения М. Цветаевой, и ее искалеченная судьба, и боль и крик восхищенной и все понимающей души автора: «Эта зябкость – словно на заре,\\ Эта дисциплина произвола,
Эти хлесткие мосты тире\\ Через реки русского глагола.
Этот своенравный, дерзкий слог\\ В наготе ритмической свободы,
Эти налитые грозди строк,\\ Терпкие от вечной непогоды.
Эта настороженность души,\\ Искалеченной противоречьем,
Вызов злой судьбе: “Возьми, души!” – \\ Окрик голосом нечеловечьим…
Значительное место в лирике Р.Баумволь занимают стихи о роли поэта в современном мире: «Во мне проснулась боль моя.\\Перо в моей руке.\\ Наотмашь им ударю я\\Бумагой по щеке\\ Пусть не молчит белым-бела\\Упрятавшись в столе\\Тогда как черные дела\\Творятся на земле»!

В «Детгизе», где неусыпный идеологический контроль был не столь силен, начали выходить ее сказки — огромная и замечательная часть ее творчества. Любовь к сказкам ей привила мама. Много лет спустя она напишет: «Если я сейчас, наравне с произведениями для взрослых, пишу также и для детей, то это, думается мне, потому, что я сохранила в себе того ребенка… С ребенком можно говорить обо всем; со мной тоже обо всем говорили Андерсен, Оскар Уайльд, Крылов. Говоря с детьми по-детски, я в то же время не боюсь говорить с ними по-взрослому».

В сказках для детей, которых Р.Баумволь написала множество, веселых и поучительных, всегда есть мысль о торжестве Добра и Справедливости. Послевоенные поколения детей росли на ее юмористических стихотворных сказках: многим запомнились страна Кошатия, где в реках течет куриный жир, Петушиния, где земля в пуху, как в инее, а куриной слепотой болен там народ простой; город Собачинск, где царит собачий холод.

Она одинаково свободно сочиняла сказки и для детей, и для взрослых. Все её сказки сделаны в одном ключе: тут и «лукавство ума», и прозрачная аллегория, и виртуозная игра прямым и переносным значением слова.

Вот пример из сказок для взрослых (сказка «Шкура»): Лев хотел задрать гиену потому, что ему понравилась ее шкура. Он решил разостлать ее у входа в пещеру. «О, зачем вам затрудняться, – остановила владыку намеченная жертва, – когда вы и так можете вытирать об меня ноги!»

И детская: «Однажды кочан капусты и огурец пошли вместе купаться на реку. Огурец сразу бросился в воду. А кочан капусты как стал на берегу раздеваться – раздевался до самого вечера. Огурец дожидался его в воде и от холода весь покрылся пупырышками».

В остроумных сказках поэтесса прививает детям высокие нравственные качества — доброту, любовь к людям, гуманность:«Почему ты весь из долек?» – спросила девочка апельсин.«Для того, чтобы ты могла со всеми поделится. «А почему ты, яблоко, без долек? Чтобы я могла съесть тебя целиком? Нет, – ответило яблоко, – чтобы ты могла целиком отдать меня».

Сказки Р.Баумволь, как и ее стихотворения, — это чаще всего развернутые метафоры, совершенно незатасканные, оригинальные, найденные впервые. В них сочетается наивность взгляда, и удивление, в них сплав, в котором замешаны и юмор, и лукавство, и улыбка.

Стремлением к предельной сконцентрированности мысли объясняется любовь поэтессы к малой форме. Раздел «Афоризмы» был подготовлен для нового сборника стихов и прозы Р.Баумволь на русском языке. Вот несколько примеров: «Он работал над созданием палки с одним концом. Почему есть плакальщицы, но нет смеяльщиц? Прежде писатель, покуда макал перо в чернила имел время подумать. Одни делают время, других делает время. Растаптывать и быть растоптанным одинаково страшно. Оставить после себя след и наследить – это не одно и то же».

Однако эти «росинки» не все безобидны, есть и такие: «Обнимать – еще не значит любить», – сказал кролик, уворачиваясь от объятий удава», или «Мифологическое чудовище: коммунизм с человеческим лицом». В свое время работы Р.Баумволь в этом жанре заслужили восторженные отзывы крупнейших писателей, в том числе К.Чуковского и С.Маршака.

Невозможно не сказать о дружбе Рахили Львовны с известным диссидентом Владимиром Буковским. Их познакомил ее сын Юлиус, который в 60-е годы принимал активное участие в диссидентском движении. Когда Буковскому после освобождения из тюрьмы грозило новое заключение, так как у него не было в Москве ни работы, ни прописки, Рахиль предложила ему работать ее секретарем. Ей как члену Союза писателей СССР полагалось иметь секретаря. Чтобы создать видимость его работы, они периодически разговаривали по телефону, зная, что все их разговоры прослушиваются.

Когда Баумволь подала заявление на выезд в Израиль, она была исключена из Союза писателей, а Буковский лишился работы и вскоре был арестован. Но их дружеские отношения сохранились. Бывая в Израиле, Буковский всегда навещал Рахиль Львовну, он называл ее своей второй мамой.

В апреле 1971 г. Рахиль Баумволь вместе с мужем Зиновием Телесиным и группой еврейских писателей, удалось добиться разрешения на выезд в Израиль. О ее репатриации писали все еврейские газеты в Австралии, Америке, Франции, где она была широко известна. Не остался в стороне и Советский Союз, где начальник Главного управления по охране государственных тайн в печати издал приказ с грифом «Для служебного пользования» об изъятии из всех библиотек и книготорговой сети её книг, в том числе и таких опасных, как сказки «Кукла едет», «Редькин хвост», «Синяя варежка». Рахиль писала тогда: «Термин «изъятие» означает уничтожение. Можно объяснить, что значит для автора уничтожение его творений. Но к боли примешивается и гордость. Я горжусь тем, что оказалась в одной компании с выдающимися писателями-евреями, книги которых сжигались на кострах в гитлеровской Германии».

Почти 30 лет прожили Рахиль и Зяма в Израиле, получив там заслуженное признание, хотя продолжали писать на идиш, а не на иврите.

Р.Баумволь была награждена многими литературными премиями Союза писателей Израиля, пишущих на идиш, премией Всемирного еврейского культурного конгресса в США.

В числе книг, изданных в Израиле, есть совершенно неожиданная — лингвистическая работа «Идиоматические выражения», в которой автор дает трактовку и перевод на русский около 500 идишистских идиом. Над этой книгой Рахиль Львовна работала 4 года. Многие идиомы представлены в виде остроумных, придуманных автором диалогов, в которых особенно ярко проступает смысл той или иной идиомы, ее «изюминка». Вот несколько авторских переводов: «Умный знает, как должно быть, а мудрый – как бывает… Ему выбили зубы и велели держать язык за зубами. Можно, имея мраморный бассейн, остаться у разбитого корыта».

Жизнь совсем не баловала ее, но тем не менее она знала: и в трагическом мире есть красота, есть счастье — счастье писать стихи, смотреть в глаза любимому, ходить по траве, видеть звезды, «вбирать в себя воздух и свет».

Она ушла в мир иной 16 июня 2000 г. в Иерусалиме. У Рахили Баумволь был долгий творческий путь. 80 лет она оставалась верной своей поэтической манере, соответствовавшей ее мироощущению, ее открытому бескомпромиссному характеру.

Алла КАЛУГИНА