Путин проиграл в экономической войне?

На фоне падения курса рубля и доходов от экспорта нефти и газа раненому русскому медведю грозит рецессия. В условиях введенных после аннексии Крыма международных санкций страна будет пытаться выйти из изоляции, чтобы найти новые источники финансирования.

Когда Владимира Путина назначили премьер-министром в 1999 году, страна переживала беспрецедентный экономический кризис, кульминацией которого стали дефолт и девальвация рубля в августе 1998 года. Благодаря подъему цен на нефть и сырье Владимиру Путину удалось стать в глазах россиян и международного сообщества человеком, который вернул России процветание, превратил ее в набирающую силы экономическую и финансовую державу. В результате ему удалось укрепить свою легитимность как лидера страны, оттеснить в тень всех хоть сколько-нибудь значимых оппозиционеров и добиться рекордной популярности среди населения.

Катастрофа с падением цен на нефть 

Но, может быть, все достигнутое теперь может пойти прахом? Оказалась ли Россия на грани самого серьезного экономического кризиса с 1998 года? Всего год назад, когда в Сочи начинались зимние Олимпийские игры, такие вопросы были бы сродни провокации.

Тем не менее, в начале 2015 года у них определенно есть острота. По какому-такому черному сценарию развиваются события, что всего за десять месяцев русский медведь растерял весь былой лоск и теперь походит, скорее, на раненого зверя? Как российское правительство выберется из ловушки, в которую само себя загнало? Среди причин возникшего несколько месяцев назад в России глубокого кризиса определенное место отводится и стечению прекрасно известных всем обстоятельств, к которым вряд ли имеет смысл возвращаться. Прежде всего, это, разумеется, падение цен на нефть (на экспорт углеводородов приходится 50,2% всех бюджетных поступлений), которое ведет к сокращению государственных ресурсов и ставит в тяжелейшее положение набравшие валютных займов госпредприятия вроде «Роснефти». Украинский кризис, в свою очередь, стал причиной введения целого ряда международных санкций, которые лишают финансовые и промышленные госпредприятия доступа к финансовым и банковским рынкам в Америке и Европе в тот самый момент, когда им как никогда нужны средства для рефинансирования валютных долгов (падение курса рубля сделало эту задачу поистине неподъемной).

Во время пресс-конференции 18 декабря Владимир Путин заявил, что на санкции приходится примерно 25-30% падения курса рубля, однако его бывший министр финансов Алексей Кудрин (некоторые рассматривают его как потенциального преемника Дмитрия Медведева на посту премьера) говорит о 40%. В любом случае, оба они согласны с тем, что главная причина заключается в падении цен на нефть, которое тащит Россию в рецессию. Кроме того, существуют и другие объяснения, которые связаны с самим характером работы российской экономики: чрезмерная зависимость от нефти и газа (на этот сектор приходится более 20% ВВП), сосредоточение экономической и политической власти в руках небольшой группы людей со смешанными интересами (это ведет к принятию неэффективных инвестиционных и финансовых решений), недостаток доверия к экономическим структурам в стране (с 2010 по 2013 годы чистый отток капиталов составил 232 миллиарда долларов, что в 20 раз больше, чем с 2004 по 2008 годы. В прошлом году речь шла о 130 миллиардах, а в этом году – о неменьшей сумме при отсутствии контрольных мер), неэффективность государственных расходов при их активном росте за последние годы. Все это формирует неустойчивую систему, которой остро не хватает прозрачности, гибкости и конкуренции. Как говорят экономисты, мы получаем негативные внешние факторы, которые еще больше обостряют последствия кризиса.

Как бы то ни было, в 2015 году Россия – уже не та, что в 1998 году. Тогда государственный долг достигал 50% ВВП, а валютные резервы были практически истощены. Сегодня госдолг России меньше 60 миллиардов долларов, а ее валютные резервы оцениваются в 370 миллиардов долларов (за последние три года они сократились на 200 миллиардов), хотя некоторые российские экономисты и считают, что на самом деле эта сумма на 100 миллиардов меньше.

Парадигмы грядущей рецессии 

Во время все той же пресс-конференции Владимир Путина стремился развеять страхи, подчеркнув, что финансовые резервы страны позволят ей продержаться еще по меньшей мере два года при текущих нефтяных котировках. В то же время задолженность предприятий превышает 500 миллиардов долларов, а банковская система неустойчива. Крупные государственные банки вроде ВТБ и Сбербанка обеспечивали масштабное финансирование приближенным к власти частным компаниям, в том числе в ходе строительства туристической и олимпийской инфраструктуры в Сочи. Поэтому у российских экономистов имеются сомнения насчет перспектив погашения кредитов, часть которых, вероятно, утекла за границу, что способствовало усилению давления на рубль. Как бы то ни было, один факт не вызывает сомнений: в 2015 году впервые с 2000 года в России произойдет серьезная рецессия. По разным оценкам, снижение ВВП составит 4-5% при инфляции выше 10%. Такая ситуация в новинку для россиян и вызывает немалое беспокойство. Решение Центробанка о повышении ставки рефинансирования до 17% как меры поддержки рубля значительно повышает стоимость кредитования для частных лиц и предприятий. Страх обвала национальной валюты все еще остается более чем реальным: с 15 по 17 декабря, в период самого резкого ее падения, с банковских счетов было снято более 700 миллиардов рублей. Поэтому правительству придется выработать жесткий корректировочный план на два ближайших года, чтобы адаптировать свои расходы к нынешнему курсу нефти.

В своей последней редакции бюджет 2015 год исходил из крайне оптимистичных предпосылок: 2,5% роста ВВП, 5,5% инфляции, нефть на отметке в 96 долларов за баррель. Министру финансов Антону Силуанову теперь придется кардинально все переработать. Кроме того, ему следует с осторожностью распорядиться финансовыми резервами страны так, чтобы те не были направлены исключительно на поддержку крупных государственных или близких к Кремлю предприятий, что лишит источников финансирования средний и малый бизнес. Тем не менее, первые из объявленных решений движутся несколько не в том направлении. Быть может, правительству придется принять ограничительные меры, чтобы стабилизировать рубль и остановить утечку капиталов? Пока этого исключать нельзя.

Владимир Путин полагается на свою силу убеждения и во время пресс-конференции упоминал о телефонных разговорах с руководителями ряда промышленных предприятий, в которых он призывал их к порядку. С государственных экспортеров взяли обязательство обращать полученные валютные поступления в национальную валюту. Однако если результатов не будет, президент России может попытаться пойти дальше. В любом случае ограничение экспорта капиталов не может стать панацеей в нынешнем кризисе. Подобная мера должна сопровождаться масштабной заменой импортной продукции на местную. Но это долгий и трудный процесс, особенно в стране, где объемы импорта возросли с 45 до 340 миллиардов долларов с 2000 по 2013 год…

Выйти из кризиса… с Европой или Китаем?

Наконец, остается политический вопрос. В 1998 году в России совпали два кризиса: хронический политический бардак с выбившимся из сил Ельциным, засильем олигархов и чередованием премьер-министров (пока окружение старого президента не остановило свой выбор на Владимире Путине), а также чрезвычайно острый финансовый кризис. Сегодня обстановка складывается совершенно иначе: присоединение Крыма еще больше упрочило популярность Владимира Путина среди огромного большинства россиян. И пока патриотическим рефлексам удавалось сглаживать политические последствия экономического кризиса. Сейчас у главы государства нет никаких причин опасаться организованной оппозиции. На встрече с журналистами он подчеркнул, какая тонкая грань отделяет оппозицию от «пятой колонны», словно напоминая тем, кто подумывает о протестах, что их могут окрестить предателями родины. Но что произойдет, если экономическая ситуация ухудшится еще сильнее и приведет к закрытию предприятий, увольнениям и падению уровня жизни среднего класса? Все решится в ближайшие год-полтора. Причем, главная опасность для Владимира Путина исходит не от улицы, а от властных кругов. У президента хватает союзников и друзей (многие были с ним еще в бытность заместителем мэра Санкт-Петербурга в 1990-х годах) во властных кругах. Но они, вероятно, не горят желанием лишиться денег и влияния. Так как же выбраться из этой ловушки?

Россия ничего не может поделать с ценами на нефть. Поэтому правительству остается лишь работать над планом корректировки экономики, который позволит стране пройти через этот сложный период с наименьшими для себя потерями. В то же время против санкций Россия может предпринять многое. Алексей Кудрин отнюдь не случайно призывал Россию пойти на сближение с западными странами для поиска выхода из украинского кризиса. Того же самого хотят Франция и Германия. 4 января вице-канцлер ФРГ Зигмар Габриэль отметил в интервью газете Bild am Sonntag, что никто не стремится «поставить Россию на колени» или погрузить ее в «политический и экономический хаос». Франсуа Олланд говорил о том же самом 5 января в эфире France Inter. В то же время председательство Латвии в Евросоюзе вряд ли можно рассматривать как хорошую новость для отношений России и Европы, потому что премьер-министр страны Лаймдота Страуюма неоднократно призывала к «бдительности» по отношению к Москве.

Сегодня Кремлю предстоит сделать решающий выбор: ухватиться за возможность разрешения украинского кризиса, чтобы тем самым смягчить последствия нефтяного шока, или же оттолкнуться от того, что Россия и так достаточно сильна, чтобы справиться со всеми трудностями, несмотря на международную изоляцию. В таком случае она может обратиться к Китаю, руководство которого уже выразило готовность оказать ей финансовую поддержку. Однако это стало бы новой траекторией движения России с туманной выгодой в долгосрочной перспективе.

На недавних каникулах многим россиянам пришлось отказаться от поездок в экзотические и престижные места (Индийский океан, Альпы) и вновь проникнуться зимним обаянием родины-матери. Однако с 12 января действительность постепенно вновь вступает в свои права. И может оказаться суровой.

Франсуа Рош (François Roche)
(“La Tribune”, Франция)
inosmi.ru