Путин планировал идеальное убийство, — знакомый Литвиненко раскрыл детали

Подробности убийства Литвиненко от его знакомого

Убийство экс-сотрудника ФСБ Александра Литвиненко в Лондоне в 2006 году было запланировано Владимиром Путиным как “идеальное” преступление. Британия давно знала о вине президента РФ, но решила заявить о ней публично только после российского вторжения в Украину. Российско-американский историк Юрий Фельштинский, который знал Литвиненко лично и написал в соавторстве с ним книгу “ФСБ взрывает Россию”, рассказал “Апострофу” известные ему детали преступления.

О заявлении суда, в котором упоминается Путин

Это удивительно профессионально составленный документ, 328 страниц. Там практически нет ошибок. Хотя заметим, что судья Роберт Оуэн, не знающий русского, должен был расследовать и разобраться в чисто российском убийстве, осуществленном русскими в отношении русского. Практически все свидетели в суде тоже были русскоговорящими, хотя и давали показания на английском. Это вам не Агату Кристи читать. Английским в убийстве Литвиненко было только то, что оно произошло в Лондоне.

Это было последнее дело судьи Роберта Оуэна, уходящего на пенсию, и возможно, именно этим делом больше, чем всеми прошлыми, он войдет в историю британского правосудия. Более жесткого обвинения, чем то, которое мы услышали, ожидать было невозможно. Нам были названы исполнители, организаторы и заказчики убийства. Исполнители: Луговой и Ковтун, офицеры российских спецслужб. Организаторы: центральное управление ФСБ России, планировавшее вместе с исполнителями операцию и предоставившее убийцам главный компонент операции: радиоактивный яд полоний-210. “Вероятные” заказчики убийства: директор ФСБ Николай Патрушев (сейчас — секретарь Совета безопасности РФ, — “Апостроф”) и президент России Владимир Путин. В деле об убийстве Литвиненко, наконец-то, по прошествии девяти с лишним лет, была поставлена точка.

Сразу же хочу подчеркнуть, что инициатором расследования была Марина Литвиненко (вдова Александра Литвиненко, — “Апостроф”), а не британское правительство, и до вторжения в Украину и ухудшения отношений между Россией и Европейским союзом Великобритания в рамках закона воздвигала перед Мариной Литвиненко многочисленные преграды, чтобы Марина не могла довести расследование до конца. Только после вторжения России в Украину правительство Великобритании перестало ставить в этом вопросе Марине палки в колеса, и она смогла довести начатое судебное дознание до конца. Так что вердикт, который мы на днях, наконец, получили, появился на свет вопреки, а не благодаря британским правоохранительным органам.

Есть ли угроза для Путина и Патрушева?

Им ничего не грозит. Они названы судом как “вероятные” убийцы Литвиненко, и в Британскую энциклопедию они теперь так и войдут, как лица, организовавшие убийство Александра Литвиненко в Лондоне в 2006 году (экс-сотрудник ФСБ был отравлен 1 ноября, а умер 23-го, – “Апостроф”) при помощи радиоактивного яда, заразившего существенную часть Лондона радиацией, нанеся этим ущерб и людям, и бизнесам. Можно ли с этими “вероятными” убийцами что-то сделать и как-то их наказать? Нет, нельзя. Главагосударства, президент Путин по международным нормам, пока он — действующий президент, даже под запрет на поездки в Англию подпасть не может. Это — формально подходя к вопросу. Неформально, я думаю, у Путина возникнут практические проблемы с поездками в Великобританию, если такие поездки предстоят, хотя мне почему-то кажется, что их больше не будет. Вообще, на международных встречах на высшем уровне проблемы возникнут, потому что нужно теперь пожимать руку “вероятному” убийце, против которого есть заключение британского Высшего суда. Это проблема, конечно. Не для кагебиста Путина, а для всех остальных. Он-то руку готов протягивать кому угодно. С преемником Путина на посту директора ФСБ Патрушевым тоже сделать ничего нельзя. В Англию он больше не поедет, а при поездках в другие страны у него во всех случаях дипломатическая неприкосновенность, как у секретаря Совета безопасности РФ. Можно пытаться накладывать на Путина, Патрушева и членов их семей экономические санкции. Но, наверное, если у них и есть деньги или собственность в Великобритании, зарегистрировано всё это на какие-то другие имена или бизнесы, и найти всё это непросто, хотя при желании можно. То же относится и к исполнителям убийства — Луговому и Ковтуну. За границу в цивилизованные страны им ездить больше не придется. А деньги в Англии, скорее всего, они и раньше не хранили.

Можно расширить санкционный список и вводить санкции не только против названных вердиктом участников убийства, а против России как государства, потому что убийство Литвиненко — это государственное убийство. И тут можно дать простор воображению, потому что предела таким санкциям нет. Но пойдет ли на это Великобритания, без энтузиазма относившаяся все эти годы к делу расследования убийства Литвиненко — большой вопрос. Премьер-министр Кэмерон ошибочно считает, что Россия нужна Великобритании для совместных действий против Халифата (ИГИЛ, — “Апостроф”) в Сирии… Или только делает вид, что считает, перед мировым и британским общественным мнением… А, на самом деле, просто не хочет ухудшать отношения с Россией и Путиным, и так непростые из-за аннексии Крыма и вторжения России в Восточную Украину. Так что я не уверен, что реальные санкции будут Великобританией против России объявлены, хотя заявления все делают достаточно жесткие, даже Кэмерон.

Что можно сделать с человеком — я имею в виду Путина — который инициировал Вторую чеченскую войну в 1999 году, войну с Грузией в 2008-м и с Украиной в 2014-м; который не принял на себя ответственность за сбитый над Украиной малайзийский авиалайнер… Разве всё это можно сравнить с приказом убить одного перебежчика из ФСБ в Лондоне? Так что ничего с Путиным сделать нельзя, разве что все его многочисленные преступления, список которых множится, приведут его в конце пути в гаагский или какой-то другой трибунал, и вот тогда в списке преступлений Путина каким-то пунктом будет стоять и убийство Литвиненко, далеко не первым.

Как планировалось убийство

Убийство Литвиненко планировалось как идеальное убийство. Те, кто утверждает, что Литвиненко публично и демонстративно хотели отравить с помощью радиоактивного яда, ошибаются. Впервые радиоактивный яд был использован советскими спецслужбами в 1957 году при попытке устранения в Германии советского перебежчика — капитана КГБ Николая Хохлова. 15 сентября 1957 года Хохлов во Франкфурте-на-Майне отхлебнул глоток из принесенной ему чашки кофе (заметили аналогию?), но дальше пить не стал, а потому выжил. Было установлено, что его отравили радиоактивным таллием. Таллий является побочным продуктом при полураспаде полония. Полоний был открыт Марией Кюри, умершей затем от лучевой болезни.

Я не буду сейчас подробно перечислять все известные случаи отравления политических противников советского режима до 1991 года и российского — после 1991-го. Кроме известных, есть еще и неизвестные, то есть смерти людей, про которых нам и в голову не приходит, что их убили. Это всё детально описано в моей и Владимира Прибыловского книге “Корпорация: Россия и КГБ во времена президента Путина” (Прибыловский скоропостижно скончался в Москве 13 января этого года в возрасте 59 лет). Но я назову два случая, где для отравления был использован яд, аналогичный полонию-210: отравление Юрия Щекочихина в Рязани 16 июня 2003 года (умер 3 июля 2003 года) и Романа Цепова в Санкт-Петербурге 11 сентября 2004 года (умер 24 сентября 2004 года). В случае Цепова официальный диагноз был поставлен: радиоактивный яд. Щекочихин и Цепов умирали ровно 13 дней. Литвиненко — 22 дня (в Англии за больным уход был лучше, да и организм у Литвиненко был крепче, он не пил и не курил).

Устранение Литвиненко было очень сложной операцией, долго готовившейся. Началась она как операция по устранению бежавшего в Лондон Бориса Березовского (российский бизнесмен жил в Британии с 2001 года, в 2013-м был найден мертвым, она из версий смерти – самоубийство, – “Апостроф”), и лишь в какой-то момент перенацелилась на Литвиненко. Задним числом понятно, что решение убрать сначала Литвиненко, а затем уже Березовского, было с точки зрения задач и целей Путина и ФСБ правильным. Если Вы проанализируете активность Березовского до и после убийства Литвиненко, то к большому удивлению увидите, что Березовский после этого преступления сник. Можно было бы ожидать, что он использует это дерзкое убийство своего многолетнего сотрудника в центре Лондона, да к тому же при помощи радиоактивного яда, для бесконечной, ежедневной (я подчеркиваю — ежедневной) жесткой критики своего главного политического оппонента — Путина. Вместо этого Березовский замолчал, практически перестал давать интервью, редко-редко что-то писал или говорил. То есть произошло нечто странное: теперь, когда в руках Березовского наконец-то оказался сильный козырь — устранение Путиным британского гражданина — Березовский, ранее Путина критиковавший при любой возможности, смолк.

Конечно, ему приходилось отвечать на вопросы журналистов о смерти Литвиненко. Но инициатором этих интервью Березовский не был. Я не хочу сказать, предвосхищая встречный вопрос, что Березовский испугался. Он не испугался. Он понял в этот момент, что окончательно проиграл, что правила затеянной им с Путиным игры изменились, и по таким правилам Березовский играть не может, потому что он был шахматистом и планировал выиграть у Путина в шахматы. А Путин оказался обычным гебешным маньяком-мясником типа Ягоды, Ежова и Берии. У такого противника Березовский выиграть не мог.

Подробности операции по убийству Литвиненко

Подготовка к операции началась в 2001 году. Хочу напомнить, что Литвиненко приземлился в Лондоне 1 ноября 2000 года (ровно за 6 лет до отравления), и примерно тогда же окончательно обосновался в Лондоне Березовский. С момента бегства Березовского из России, а в общем-то, даже и до этого, на него стали заводить многочисленные уголовные дела и выписывать заочные ордера на арест. Так что в Россию он вернуться уже не мог.

В июне 2001 года в Москве был арестован Андрей Луговой. Он был арестован по обвинению в организации побега из-под ареста бывшего директора “Аэрофлота” Николая Глушкова, партнера и близкого знакомого Березовского. Арестованный в декабре 2000 года Глушков по состоянию здоровья был переведен из тюрьмы в больницу, и оттуда, дескать, пытался сбежать с помощью Андрея Лугового, поджидавшего его за воротами больницы в автомобиле.

Пару слов об Андрее Луговом, с которым, как и с Литвиненко, я был знаком лично. После августовского путча 1991 года, закончившегося для Компартии неудачно, на политическую сцену России вышли две новые политические силы: демократы и спецслужбы. Как и в добрые советские времена, спецслужбы стали заметать следы через переименование и переформирование. С 1917 до 1956 год названия менялись много раз: ВЧК, ОГПУ, ГПУ, НКВД, МГБ, КГБ. С 1991 по 1999 гг— КГБ, МБ, ФСК, ФСБ. Расшифровывать названия не буду. Мы все их наизусть знаем. Пока демократы с бронетранспортеров и балконов произносили речи, КГБ расставлял вокруг них своих кадровых офицеров. К демократу № 1 Борису Ельцину был приставлен бывший личный охранник Юрия Андропова Александр Коржаков из 9-го управления КГБ; к демократу № 2 Анатолию Собчаку был приставлен Владимир Путин из Первого Главного управления КГБ. В те же самые дни в стране обозначился демократ № 3 — Егор Гайдар, и к нему немедленно был приставлен… наш старый знакомый Андрей Луговой, из 9-го управления КГБ, где он работал под Коржаковым. По словам Лугового, с 1991 года он “сопровождал Гайдара значительную часть времени, в том числе в многочисленных поездках по России и за рубежом”. Можете себе такое представить? То есть о Гайдаре он знал абсолютно всё.

После того, как Гайдар окончательно был отстранен от власти и в этом плане перестал интересовать пытавшегося скинуть Ельцина Коржакова, Луговой был перекинут на новый, не менее важный объект. Он стал начальником охраны ОРТ, главными акционерами которого были Березовский и Бадри Патаркацишвили (грузинский бизнесмен, умерший в Лондоне в 2008 году, — “Апостроф”). Соответственно, Луговой стал еще и начальником их личной охраны. В этом качестве он просуществовал до 2001 года, когда неожиданно был арестован после провалившегося побега Глушкова.

Считалось, что до 2004 года он находился под следствием в тюрьме; в 2004 году был приговорен к году и двум месяцам лишения свободы, но выпущен из тюрьмы, так как ему было засчитано время, проведенное под следствием. Бывшему уголовнику Луговому (которого по всем гебешным правилам нужно было “замочить в сортире” в темной подворотне в Москве) немедленно выдали заграничный паспорт, и он стал ездить по миру, главным образом, в Лондон. К этому времени, что, наверное, следует считать безусловным совпадением, на воле оказался и Николай Глушков. Суд по его делу состоялся в том же 2004 году. Глушков был приговорен к трем годам и трем месяцам тюрьмы, но и он, как и Луговой, был освобожден прямо в зале суда, так как находился под стражей с декабря 2000 года и свой срок, таким образом, отсидел. Вскоре после освобождения он уехал в Лондон, где попросил и получил, как в свое время Березовский, политическое убежище.

Единственным человеком из всей этой группы, не подавшим на политическое убежище, не бежавшим в Лондон, а продолжавшим мужественно, с риском для жизни мотаться туда-сюда по маршруту Москва-Лондон-Москва, был Андрей Луговой.

Пострадавший за Березовского и Глушкова Луговой в Лондоне был всегда желанным гостем. Его принимали как героя; Бадри (по слухам) дал ему деньги на бизнес в России; на 60-летии Бориса он сидел за одним столом с сыном Николая Глушкова,, и оставалось только удивляться, как это так: Лугового в Москве не трогают, хотя всех имевших хоть какое-то отношение к Березовскому людей давно придавили.

Я, конечно, придерживаюсь мнения, что Луговой в тюрьме не сидел; что вся история с “побегом Глушкова” была провокацией ФСБ, подстроенной именно для того, чтобы “арестовать Лугового”, затем его выпустить и через Лугового получить доступ к Березовскому в Лондоне. Кстати, Николай Глушков уже после отравления Литвиненко тоже стал придерживаться мнения, что вся история с Луговым и побегом была провокацией ФСБ.

Есть и формальное тому доказательство. На момент ареста по делу о побеге Глушкова утверждалось, что Луговой был майором ФСБ в отставке. Теперь же выяснилось, что он – полковник ФСБ (в отставке). Таким образом, оказалось, что “в отставку” Луговой не уходил, а был все эти годы действующим офицером ФСБ. Одно повышение в ранге Луговой получил, видимо, за Глушкова; второе — за Литвиненко.

Луговой, впрочем, был не единственным человеком, подосланным к Березовскому по линии ФСБ-СВР-ГРУ. И все они с течением времени были засвечены и “сожжены” на разных этапах операции — настолько эта операция была для Кремля важной.

В какой именно момент операция по устранению Березовского превратилась в операцию по устранению Литвиненко, и что именно послужило для этого причиной, мы, может быть, никогда не узнаем. Точно известно, что 1 ноября Луговой навещал еще и Березовского у него в офисе, причем сидел с ним один на один в его кабинете. Пили вино и разговаривали. 23 января был день рождения Березовского (23 января 2016 года ему бы исполнилось 70 лет). Луговой мог бы подлететь к 23 января 2007 года в Лондон. В этот день по традиции в офисе Березовского всегда праздновался его день рождения, продолжавшийся затем у него дома, в особняке под Лондоном. Так что Березовского и 23 января можно было бы травануть. Но у Лугового был приказ отравить Литвиненко, причем только Литвиненко.

Травили Литвиненко с поразительным упрямством и с проколами. Я встретил Лугового и Ковтуна случайно в Лондоне на Picadilly Lane поздно вечером 12 октября 2006 года. Впоследствии эта наша встреча создала достаточно много проблем для полиции и английских властей. Когда впервые вскоре после смерти Литвиненко я давал Скотланд-Ярду в Лондоне показания, и было записано, что я встретил Лугового и Ковтуна на Picadilly Lane вечером 12 октября, меня поправили: “Вы ошибаетесь, это было 16 октября”. 16 октября я тоже был в Лондоне, а потому лишь пожал плечами: 16-го, так 16-го… какая разница. Оказалось, что очень большая. 16 октября была предпринята первая (неудачная) попытка отравления Литвиненко в любимом Сашином суши-баре на Picadilly Lane(мы неоднократно там бывали и ели суши). А 12 октября по информации британской полиции и британской эмиграционной службы, Лугового и Ковтуна в Лондоне вообще не было. И Луговой с Ковтуном тоже это всячески потом отрицали.

Когда из Лондона мне на подпись прислали окончательный вариант моих показаний, я предоставил достаточно много вещественных доказательств, подтверждающих то, что я видел Лугового и Ковтуна в Лондоне именно 12 октября. Но в Скотланд-Ярде посчитали, что, в конце концов, всё это не так уж и важно: какая разница?

После отравления Литвиненко, пока Саша умирал, много всего писалось и говорилось людьми, знавшими Сашу или имевшими отношение к нему и Березовскому. 20 ноября в прессе появились высказывания Олега Гордиевского, легендарного советского офицера КГБ, много лет работавшего на британскую разведку и вывезенного англичанами из СССР, когда его вот-вот должны были раскрыть и арестовать. Гордиевский написал, что Литвиненко отравили два сотрудника ФСБ, с которыми Литвиненко встречался в день отравления.

Я позвонил Гордиевскому:

— Олег, а с кем Литвиненко в этот день встречался?

— Я не знаю фамилий. Но я знаю, что один из них работал в охране Березовского.

— А я знаю фамилию, – сказал я Гордиевскому и тут же позвонил Березовскому.

— Борис, ты знаешь, кто отравил Литвиненко?

Борис как-то замешкался:

— Тебе что, фамилию назвать, – переспросил он с некоторым раздражением.

— Да, фамилию. Ты мне можешь назвать его фамилию.

— Ну, нет, конечно.

— А я могу. Луговой.

Фамилии второго человека — Ковтуна — тогда никто еще не знал.

Борис помолчал несколько секунд и сказал очень эмоционально:

— Как ты можешь так плохо думать о человеке. Я его знаю много лет. А ты знаешь, что он в тот день и у меня в офисе был. Что же он меня не отравил заодно. На этот вопрос ты можешь мне ответить?

— Борис, на этот вопрос очень легко ответить. Приказа не было.

Саша тем временем умер. Но вдруг зазвучало тогда еще незнакомое всем нам слово (это теперь оно с языка у нас не сходит): полоний-210. После этого вопрос об окончательном вердикте (против Лугового, Ковтуна, Патрушева и Путина) стал только вопросом времени. Наступило это время через 9 лет после смерти Литвиненко: 21 января этого года, когда опубликовали вердикт. Россия к этому времени стала совсем другой страной, да и мир за эти годы тоже изменился. Прерогатива российского права над зарубежным волнует сегодня Путина больше из-за проигранного дела “ЮКОСа” на много миллиардов долларов, чем из-за опасений британских требований о выдаче Патрушева-Лугового-Ковтуна, которые выданы, конечно же, никогда не будут. Единственной реакцией российского правительства на вердикт лондонского суда будет, как мне кажется, очередное награждение Лугового орденом, например, за его восхитительный думский проект о переименовании ФСБ в КГБ. Самое время. Лично я — “за”.

Юрий Фельштинский, российско-американский историк специально для “Апострофа”
Источник