Провалы на берегах Мертвого моря

В последние десятилетия на берегах Мертвого моря появились крупные провалы. Мертвое море, ниже уровня которого не опускается ни одна впадина на нашей планете, находится в месте Сирийско-Африканского разлома. В новейшее время оно сильно мелеет из-за чрезмерного забора воды из притоков Иордана. Опасных для человека провалов почвы на его берегах насчитывают около двух тысяч, и интенсивность их возникновения повышается. Провалы эти возникают непредсказуемо: однажды земля разверзлась под шоссе, после того как по нему проехал автобус. Четкого ответа на вопрос о механизме возникновения этих каверн нет. Возможно, виной тому стремительное обмеление моря, которое обусловливает понижение уровня грунтовых вод. Впрочем, история Содома сообщает: нечто подобное уже случалось в этой местности.

В Средние века производства мыла и стекла не могли обойтись без карбоната калия — поташа. Золу заливали горячей водой и лили смесь на костер, раствор выпаривался, а на дне очага кристаллизовался поташ. Кубометр дров давал полкило карбоната калия; мыло и стекло поглотили гигантские лесные просторы.

«Калий» происходит от арабского «аль-кали» — «зола». В 1930 году у северо-западной оконечности Мертвого моря, в районе Калия, были заложены первые химические предприятия, использующие минеральное богатство морской воды для производства поташа и брома.

Сто десять лет назад иерусалимский врач, борец с малярией и исследователь принципов гигиены в библейские времена, секретарь Британо-палестинского общества доктор Эрнест Мастерман сделал первый в истории замер уровня Мертвого моря. Для этого он на лодке подплыл к почти отвесной скале и выбил риску на урезе воды. Сейчас от этой скалы до берега моря около восьмисот шагов, а перепад высоты составляет примерно тридцать метров. Рядом с меткой Мастермана выбита аббревиатура: PEF — Palestinian Exploration Fund, основанный в 1865 году археологами и духовными лицами для исследования Святой земли.

Первый визит в Палестину будущий директор Палестинской поташной компании, основанной в Калии, Моисей Абрамович Новомейский совершил в 1911 году. Он не застал Мастермана на лодке, но застал производивших геологические и археологические исследования берегов Мертвого моря англичан из PEF, которые в пробковых шлемах присаживались у костра по-турецки, чтобы выпить бедуинский кофе, прихлебывая его после двух-трех затяжек табаку из гнутых, как у Шерлока Холмса, трубок. Экспедиции то и дело подвергались атакам арабов, ошалевших от слухов, будто под Иерусалимом PEF ведет подкоп под мечеть Омара для закладки взрывчатки. Полиция потребовала от Новомейского нанять для себя телохранителей. Прибыв в Иерихон, Новомейский выправил себе мандат для посещения Неби-Муса. Здесь зеркало моря и обрамляющий его ландшафт — Иудейские горы, полные глубоких пепельных теней поутру, и горы Моава, меняющие свои очертания и оттенок в течение дня, вслед за движением солнца, и на закате окрашивающиеся там и здесь алыми озерами, — поразили его взор. Новомейский сделал замеры удельного веса воды в разных местах северной оконечности моря, измерил скорость течения на выходе из устья Иордана: добыча минеральных солей требует поступления пресной воды. В следующий приезд, в 1926 году, Новомейский снова побывал под «Утесом измерений» (Observation Сliff), а еще через одиннадцать лет по соседству с уже действующим поташным заводом был построен отель с полем для гольфа, которым владел «Гольф-клуб Содома и Гоморры».

Мне всегда казалось, что Мертвое море бездонно — если не потому, что где-то на его дне есть трещина, ведущая в бездну, то потому, что там, на дне, есть что-то необычное, какая-то загадка. Мне не известно, спускались ли субмарины на его дно, и если да, то что же они там обнаружили? Греки называли Мертвое море Асфальтовым. Асфальт — битум, горная смола, озокерит — сверхтяжелые фракции нефти, выпаренная нефть, куски которой плавали еще в 1930-х годах на поверхности Мертвого моря. Древние египтяне очень ценили горную смолу, потому что использовали ее для приготовления бальзамических смесей. Остается предположить, что и сейчас на дне Мертвого моря в изобилии имеются залежи битума.

Философ Владимир Соловьев в «Трех разговорах» (1900), в своей последней работе, описывает картину Армагеддона. Сочинение это футурологическое, изобилует предсказаниями — чего стоят хотя бы имеющие в нем место Соединенные Штаты Европы. Последнюю битву человечества против зла Соловьев описывает детально. Ненависть к наглому самозванцу — лжемессии — охватывает всё еврейство, и с мощью вековечной мессианской веры оно вступает в борьбу. Вспыхнув в Иерусалиме, восстание распространяется по Палестине. Император-лжемессия теряет самообладание, следуют репрессии. Десятки тысяч бунтарей беспощадно избиваются. Но иудейская армия скоро овладевает Иерусалимом. С помощью чародейства император бежит и появляется в Сирии с войском разноплеменных язычников. Евреи выступают ему навстречу. Силы неравны, иудейское войско — горстка против миллионной армады лжемессии. «Но едва стали сходиться авангарды двух армий, как произошло землетрясение небывалой силы — под Мертвым морем, около которого расположились имперские войска, открылся кратер огромного вулкана, и огненные потоки, слившись в одно пламенное озеро, поглотили и самого императора, и все его бесчисленные полки».

А я помню, как несколько лет назад летом летели из Газы ракеты, и арабы, высыпавшие со строек, насмешливо ухмылялись, глядя на то, как жители Тель-Авива при звуках сирены бросали на обочинах автомобили и прятались в подъездах ближайших домов. Ибо Хамас велел считать ракеты волшебными, поражающими только евреев.

Александр Иличевский
Источник: Facebook