Просто встретились два одиночества

Грузинский политический класс прилагает усилия разрешить сложившийся политический кризис с целью не допустить перерастания сегодняшнего двоевластия в открытую конфронтацию. Впрочем, реализовать эту цель на практике крайне сложно, поскольку лидеры двух центров грузинской власти (президент Михаил Саакашвили и глава правительства Бидзина Иванишвили) претендуют на полное доминирование. Мирное сосуществование видится им, как неизбежное зло, вызванное особенностями внутриполитического и внешнеполитического положения Грузии.

Как бы то ни было, а 4 марта 2013 года президент и премьер провели встречу в здании Государственной канцелярии в «закрытом режиме». Журналисты на нее допущены не были. По стилистике переговоры главы государства и главы правительства выглядели, как встреча лидеров двух иностранных государств, у которых нет решающего перевеса для выигрыша над оппонентом. Мартовской встрече предшествовали несколько месяцев интенсивной информационной войны, градус которой был значительно повышен в феврале. Насколько же важна встреча Иванишвили и Саакашвили? Какие последствия она окажет на дальнейшую внутриполитическую динамику в Грузии?

Для ответа на эти вопросы было бы целесообразно «отмотать пленку» на несколько месяцев назад. Мартовская встреча двух лидеров, глав двух «партий власти» стала второй по счету после парламентского успеха коалиции «Грузинская мечта». Было бы целесообразно рассмотреть основные внутриполитические тенденции между двумя раундами переговоров между Иванишвили и Саакашвили. После того, как «Единое национальное движение» проиграло парламентские выборы и утратило большинство в высшем представительном органе страны, Михаил Саакашвили не стал реагировать на поражение посредством «жесткого сценария». На это у него было много причин. И нежелание ссориться с США, которые довольно четко обозначили свои приоритеты задолго до парламентских выборов (главное – это не личность победителя, а конкурентный политический процесс) и опасения гражданского противостояния, а также возможного российского вмешательства. Стоит сразу оговориться, первая встреча 9 октября не была переговорами в формате «президент-премьер-министр». Иванишвили был утвержден на посту главы правительства только 25 октября. Но после электорального успеха «Грузинской мечты» не было никаких сомнений в том, кого победители предложат в качестве нового премьера. В октябре прошлого года Саакашвили заявил, что готов к тому, чтобы власть над кабинетом министром перешла от «национала» к «мечтателю» мирным путем. При этом президент не преминул заметить, что между двумя ведущими политическими силами страны есть «фундаментальные разногласия по многим политическим и национальным вопросам».

Все последующие события доказали правоту данного тезиса главы грузинского государства. В этом контексте важно одно принципиальное замечание. Противостояние Саакашвили и Иванишвили помимо политического элемента имело и имеет важный личностный момент. Главный грузинский «мечтатель» сформировался сначала, не как политик, а как бизнесмен. Постсоветский бизнесмен, у которого, говоря языком автомобилистов, есть одна педаль «газ». Постсоветское первоначальное накопление предполагало именно такой стиль поведения, который и был перенесен Иванишвили в политику. Впрочем, постсоветская политика строится во многом на тех же основаниях. И Саакашвили, начиная со своего первого триумфа в ходе «революции роз» это не раз доказал. Однако к 2012 году многие из ресурсов, которые обеспечивали ему успех, перестали работать. Ослаб «фактор России», который позволял ему даже ценой катастрофических поражений консолидировать власть и общество. США и их союзники сильно устали от экстравагантных поступков лидера Грузии. К тому же значение постсоветского пространства для Вашингтона в последние годы (в особенности на фоне т.н. «арабской весны» и проблемы-2014 в Афганистане) существенно снизилось. В самом же грузинском обществе за 10 лет накопилось разочарование от высокой социальной цены экономического реформаторства. В условиях, когда политический спектр страны можно было уподобить «флюсу справа» (в Грузии не было сильных левых партий), на первое место вышел олигарх-популист. И с первой же минуты своего выхода на политическую арену он попал под мощный административный пресс «партии власти». Уже через 4 дня (!) после объявления о намерении стать оппозиционером Иванишвили (а также его супруга) были лишены грузинского гражданства. Летом 2012 года тбилисский суд приговорил его к штрафу по обвинению в покупке голосов избирателей. И все это на фоне массированных информационных атак на Иванишвили лично и на его коалицию «Грузинская мечта».

После того, как в октябре 2012 года коалиция Иванишвили побелила, получив парламентское большинство и контроль над правительством, началась контратака на президента Саакашвили. Направление удара изменилось, а методы и матрица политического поведения атакующего остались прежними. Ключевые фигуры команды Саакашвили поставлены под удар. Бывшему министру внутренних дел и обороны Бачане (Бачо) Ахалая были предъявлены обвинения по нескольким статьям УК Грузии (“превышение должностных полномочий”, “незаконное лишение свободы”). Тбилисский суд 20 января этого года заочно приговорил экс-министра юстиции Зураба Адеишвили, считавшегося одним из лично приближенных к президенту Грузии, к тюремному заключению по делу о банкротстве банка. На сегодняшний день некогда могущественный чиновник находится за границей. Экс-министру обороны Давиду Кезерашвили (он занимал этот пост во время «пятидневной войны») суд определил в качестве меры наказания «предварительное заключение», однако, как и в случае с Адеишвили фигурант дела находится вне досягаемости грузинских правоохранителей и судебных инстанций. Атаке подвергся и мэр Тбилиси Гига Угулава, близкий лично к Саакашвили политик, которого рассматривали, и как возможного преемника третьего президента Грузии. И хотя 25 февраля 2013 года Тбилисский городской суд принял решение не ограничивать свободу мэра столичного города, дамоклов меч над ним занесен.

Между тем, главной целью Иванишвили являются не отдельные чиновники и политики, а сам глава Грузинского государства. Он – главное препятствие на пути к концентрации власти в руках премьера. Ведь пока у президента остается такая прерогатива, как роспуск парламента, спать спокойно нельзя. И поэтому под занавес прошлого года «Грузинская мечта» выступила с инициативой о переносе парламента из Кутаиси обратно в Тбилиси (переезд во второй по значению город Грузии был сделан третьим президентом страны). Помимо «логистической» инициативы «мечтатели» предложили такую новеллу, как запрет президенту формировать правительство без согласия депутатов. В феврале нынешнего года сторонники Иванишвили «подвесили» выступление президента в парламенте. Причиной для этого стал отказ Саакашвили реагировать на законодательные инициативы по конституционным новеллам. Фактически парламентское большинство предъявило главе государства ультиматум. Затем пришла очередь главного «мечтателя». В конце февраля Иванишвили обратился к президенту Грузии письменно, потребовав от него определиться относительно инициатив его коалиции. Нельзя сказать, что все это время «националы» и лично Саакашвили сидели без дела. В ответ на предложения правительственной коалиции 26 января 2013 года «Единое национальное движение» заявило об отказе от дискуссии по конституционным поправкам. Были организованы публичные акции в поддержку мэра Тбилиси. Сам Саакашвили, понимая ослабление своих позиций и сокращение ресурсов для эффективной контригры, попытался подключить к своей обороне внешнеполитическую арену. Он проводил параллельные визиты в Европу и в Азербайджан, показывая, что именно президент страны является носителем «правильной линии» и «истинной Грузии». Саакашвили снова пытался актуализировать «российский фактор», апеллируя к себе, как к «слабому звену», с которого Москва начнет разрушение «европейско-североатлантических ценностей» на постсоветском пространстве. «Нам грозит раздробление страны на дополнительные автономии, а в Азербайджане готовят смену власти по грузинскому сценарию», – заявил президент Грузии по возвращении из соседней республики. В ходе своей пресс-конференции 26 февраля Саакашвили заявил о массовой скупке грузинских банков крупным российским бизнесом, как об угрозе для национальной безопасности страны.

На этом фоне встреча 4 марта, хотя и выглядит, как попытка компромисса и выхода из тупика, не кажется успешной и многообещающей. И президент Грузии, и глава правительства заявили о готовности продолжить диалог. Но в то же самое время ни тот, ни другой не пришли к компромиссу относительно конституционных поправок. По словам Иванишвили, он «не понял окончательно» позицию главы государства. Более того, премьер посетовал на то, что главный интерес у Саакашвили – это забота о гарантиях безопасности для членов его команды. Сегодня у конфликтующих сторон нет возможностей для полной и безоговорочной победы. Попытки переворота с той или другой стороны чреваты открытым гражданским противостоянием, результаты которого трудно прогнозировать. В этой связи обострение игры гарантированно поссорит Тбилиси с Западом, но к России Грузию ближе не сделает. Разве что «цена вопроса» окажется неподъемной для любого грузинского политика, кто попытается совершить радикальный внешнеполитический разворот. При этом институты власти строятся вокруг двух личностей, которые, похоже, терпят друг друга (хотя слово друг в данном контексте и не самое лучшее) просто потому, что к этому вынуждают обстоятельства.

Таким образом, сегодня трудно говорить о возможных последствиях, которые будет иметь для Грузии мартовская встреча. Многое зависит от того, кто и до какой степени будет продолжать обострять игру. Две грузинские партии власти и их лидеры озабочены отнюдь не поисками компромиссов.

Сергей Маркедонов
Автор – приглашенный научный сотрудник
Центра стратегических и международных исследований,
США, Вашингтон