Проклинают ли иудеи христиан?

Учитель Церкви Иероним Стридонский (342–420) в своих комментариях к Исайе горько жаловался на то, что евреи порицают «ноцрим» — верующих в Иисуса, «назареев» — в своей ежедневной молитве «Амида», в той ее части, которая называется «Биркат га-миним»: «Евреи… после приглашения Господом к покаянию… до сего дня упорствуют в ереси и трижды в день во всех своих синагогах предают христианское имя анафеме».

В жалобе его отражается еще более жесткая христианская полемика. Один из ранних отцов церкви Епифаний Кипрский (315–403) писал:

«Еврейский народ не только ненавидит своих врагов; евреи встают на заре, в середине дня и ближе к вечеру, трижды в день, когда читают свои молитвы в синагоге, и проклинают, и предают их (врагов) анафеме. Трижды в день говорят они: “Пусть Бог проклянет назареев*”. Ибо держат на них очень сильную обиду… поскольку, невзирая на собственное еврейство, проповедуют те, что Иисус — Христос, в отличие от остальных евреев, которые по-прежнему иудеи, ибо Иисуса не признали».

В искусно написанной новой книге Рут Лангер «Проклиная христиан?» подробно документировано, как частота и сила церковного осуждения этой молитвы то прибывала, то убывала на протяжении веков. В периоды усиления религиозного напряжения оно нарастало — в особенности в XIII веке, когда в Испании и Франции велись ожесточенные теологические диспуты против евреев. В этом контексте самые мерзкие нападки на иудейскую литургию можно найти у участника диспутов и выкреста Николаса Донина, который пишет про «Биркат га-миним» так:

Трижды в день в молитве, кою полагают они важнее всех прочих, евреи проклинают церковное духовенство, королей и все остальные народы. Молитва эта содержится в Талмуде, и ее должно честь, сведя ноги вместе, а говорить ни о чем ином не полагается, равно как и перебивать ее, даже если вокруг лодыжки змея обовьется. Эту [молитву] мужчины и женщины читают шепотом. Затем жрец дважды произносит ее громким голосом, и все на каждое такое проклятье отвечают «аминь».

От такого образа ужас пробирает до кости. Но действительно ли «Биркат га-миним» — о христианах?

Раввинистическое понимание смысла и целей молитвы никогда не было однозначным, и сам текст ее на протяжении веков менялся. Иногда под влиянием христианской цензуры, временами — от воздействия иудейской апологетики. Бывали и перемены, вызванные заботой о чувствах евреев, принужденных к отступничеству. Соответственно, в разные времена и в разных местах значительно расходились мнения о тех, кто подвергается в ее тексте проклятиям. В христианской Северной Европе — особенно в разгар Средневековья — раввины сходились на широко распространенном мнении, что изначальные формулировки «Биркат га-миним» и впрямь относятся к христианам, а посему адресовать их нужно им. В Италии и мусульманских землях все было далеко не так просто.

Но многие раввинистические авторитеты апологетически изменили это понимание — особенно во времена гонений на иудаизм со стороны Римско-католической церкви. У них стало модным отрицать, что моление о каре врагов Израиля имеет какое-то отношение к христианам. Среди десятков интерпретаций, которые анализирует Лангер, самая удивительная принадлежит раввину Якову Эмдену из Гамбурга — одному из ведущих талмудистов XVIII века. Эмден не только отрицает возможность какой-либо связи между «Биркат га-миним» и христианством — он заходит до того далеко, что провозглашает: проклятья адресованы любым отступникам («мешумадим») — иудеям, христианам, мусульманам, — которые обращаются в иную веру из чувства противоречия, а не искреннего убеждения. Поразительно то, что Эмдем включает в эту категорию «мешумадим» и «миним», которых осуждает молитва, и христиан, обратившихся в иудаизм.

Учитывая то, что Эмдем всю свою жизнь преследовал вероотступников, неудивительно, что он упорствовал в новом введении в оборот термина «миним», вычеркнутого церковной цензурой в середине XVI столетия, а под адресатами проклятий понимал не язычников-неевреев, а саббатиан (верующих в лжепророка Шабтая Цви).

Несмотря на все эти отрицания — мол, вовсе не о христианах-неевреях говорится в этой молитве, — эти самые христиане (на иврите — «ноцрим») в явном виде поминаются во множестве ранних вариантов молитвы. Правда, хотя «ноцрим» в позднейшем иврите перестали различаться, в первые века христианства, как нам ясно дает понять Епифаний, слово это, вероятно, обозначало одних лишь еврейских верующих в пастырство Христа, а вовсе не его греческих последователей-неевреев.

Стало быть, как предполагается вопросительным знаком в самом названии всестороннего исследования Лангер, разрешение подобных вопросов далеко не просто. И впрямь, Лангер показывает нам целую орду неопределенностей касаемо всех аспектов этого благословения, какой ни возьми. Для начала даже неясно, кто и когда сочинил эту молитву. Не знаем мы ни с какой долей уверенности и первоначальной ее формулировки, поскольку в Средние века существовало множество ее вариантов. К тому моменту прошло более полтысячелетия от завершения редакции Талмуда, но рукописи его до нас дошли только средневековые.

И все же одно из самых удивительных откровений исследовательницы — вариативность предполагаемых «жертв» молитвы, под которыми от версии к версии понимаются «отступники, схизматики, назареи, враги Твои, враги народа Твоего, Империя зла, кичливое правительство» и — что крайне пресно и общо после того, как молитва подверглась церковной цензуре, — «мальшиним», еврейские клеветники.

Лангер ставит под сомнение вопрос о том, так ли это на самом деле, ибо в Талмуде говорится, что это воззвание к Господу об истреблении еврейских последователей Иисуса ввели в обращение Мудрецы первого века. Ответ на этот фундаментальный вопрос зависит от решения колючих исторических и теологических проблем. Лангер кропотливо распутывает, если не решает до конца, множество противоречий, возникших среди как теологов, так и ученых — и иудеев, и христиан — в связи с развитием и целями «Биркат га-миним». В дополнение к собственной замечательной детективной работе над текстуальной историей молитвы, в которой «миним» и «ноцрим» часто заменяются альтернативными терминами, вроде «мешумадим» и «мальшиним», Лангер предлагает тонкий анализ всех значимых ивритских понятий, которые в то или иное время вводились в проклятие — и все они несут в себе множественные значения.

По иронии судьбы, отцы церкви, так ярившиеся на эту молитву, по сути согласны с раввинами-талмудистами касаемо ее происхождения — хотя расходятся с ними в толковании ее конкретных мишеней. Церковные учителя, как правило, цитируют 9 главу Евангелия от Иоанна, где излагается, как родители слепого мальчика, излеченного Иисусом, отказались признать чудо перед фарисеями, «потому что боялись Иудеев; ибо Иудеи сговорились уже, чтобы, кто признает Его за Христа, того отлучать от синагоги» (Иоанн 9:22). Подразумевается, что средство, коим иудеи отлучали верующих в Иисуса от синагоги, и была практика молитвы, в которой они проклинались. В Талмуде возникновение молитвы датируется почти поколением позже, когда ее в ответ на переизбыток схизматиков, возникший вследствие разрушения Второго храма в 70 г. н.э., учредил мудрец из Явне Гамлиэль II.

Современные ученые, не без критики признающие свидетельство Талмуда, склонны соглашаться с ранней датировкой «Биркат га-миним», предложенной христианскими и иудейскими экклезиастами, — датировка эта созвучна с антииудейскими настроениями отцов церкви. Однако проведя тщательные исследования самых ранних надежных источников, свидетельствующих о существовании молитвы, а также следуя недавним работам исследователей Талмуда — ревизионистов, в частности Даниэля Боярина, Лангер опровергает давно признанный аргумент древности молитвы; по ее оценкам, «Биркат га-миним» появилась в Палестине под римским владычеством в конце IV века.

Завершающая глава Лангер о судьбе «Биркат га-Миним» в современный период интересна особенно: она проливает много света на перемену отношений в среде модернизирующихся иудеев к вере их христианских соседей. Особенно противна «Биркат га-миним» оказалась универсалистскому реформационному движению, в котором не было места такой молитве, где Бога призывают «унизить, сломать и уничтожить» неевреев. Первые реформистские литургии в Германии преобразовали молитву из апеллирующего к человеческим чувствам проклятия всем коварным последователям других вероучений в абстрактное заклинание с целью сократить количество зла на свете. Но даже это долго не продлилось, и реформистские конгрегации, в первую очередь «Эману-Эль» Манхэттенского храма, начали вообще изгонять из литургии молитву «Биркат га-миним». Это всего лишь последний из великого множества примеров, приводящихся исследовательницей, которые показывают ту степень, до которой единственный абзац иудейской литургии может служить барометром еврейских чувств к их «дочерней религии» (если заимствовать любимый эвфемизм папы Иоанна Павла II).

Свою книгу Лангер завершает провокационным сокрушением по поводу еврейского негодования, спровоцированного реставрацией латинской мессы нынешним понтификом, где иудейская вера подвергается многим и разнообразным поношеньям. Как сухо замечает исследовательница, в этом гневе присутствовала известная доля непоследовательности, если не ханжества: стоит учитывать еврейские воззвания к обращению «народов мира» в веру Бога Израиля, наиболее поразительное — в молитве «Алейну». Опять же в современных версиях «Биркат га-миним» совершенно никак не поминаются «ноцрим» и почти не всплывают «мешумадим». Хотя в молитвенники — особенно хасидские — вернулось слово «миним», почти все нынешние нормативные благословения — включая те, которые можно отыскать в строго ортодоксальных молитвенниках, вроде Сидура «АртСкролл», — упоминают только «мальшиним». Такова предельная ирония: до сего дня иудеи сохранили вариант, получившийся в результате церковной цензуры.

Для главного раввина Великобритании Джонатана Сакса ирония эта — удачное стечение обстоятельств. В издании Сидура «Корен» 2009 года он предлагает, вероятно, самую изобретательную интерпретацию из всех имевшихся доныне. Она упраздняет все возможные вызовы, брошенные молитвой «Биркат га-миним» экуменической гармонии:

«Текст этого абзаца за множество прошедших веков претерпел несколько изменений. Первоначально объектом его выступала схизма, расколовшая еврейский мир в эпоху Второго храма. В эллинистические времена существовали такие евреи, которые обратились против своего народа. Вера (“эмуна”) в иудаизме подразумевает понятие о верности — народу и его наследию. Эта молитва — протест против неверности».

Интерпретация Сакса с исторической точки зрения проблематична, однако он поступает мудро, еще и еще раз подчеркивая: преобладающее в настоящее время употребление термина «мальшиним» относится исключительно к еврейским предателям своих. Но на этом Сакс не останавливается. Как современный Валаам, он не просто сводит проклятие на нет — он преобразует его в благословение. То, что раньше было молитвой, нацеленной на уничтожение врагов, становится просьбой о восстановлении еврейского единства и верности Богу.

Источник: Jewish Ideas Daily. Аллан Нейдлер — профессор религиоведения и директор программ иудаики Университета Дрю. Ныне — в академическом отпуске в Монреале, приглашенный профессор иудаики в Университете Макгилла и ВРИО раввина конгрегации Бет-Эль.

*Назареи — в данном случае иудео-христианская секта II–IV вв. н.э., которую Епифаний причисляет к христианским еретикам. Сохраняли отдельные иудейские обычаи наряду с верой в Иисуса. (Прим. ред.)

booknik.ru