Продюсерский перстень

1.

Продюсер Виктор Живило затосковал.

Фортуна, сучка капризная, повернулась к нему местом филейным.

Какой проект ни изобретет, в какое детище денежки ни ахнет, все выходит сырым, вялым и занимает последние строчки рейтинга.

А с одной передачкой горе вышло.

Главное, идея-то замечательная! Успех был бы оглушительным!

Куклы превращаются в настоящих животных из уголка Дурова. Они рассказывают Малышу дивную сказку. А Малыш под такую небылицу замечательно ест. «Чудо-завтрак» называется…

Все было приготовлено.

Профинансирована самая большая студия в Останкино. Подобран из тысяч кандидатур симпатичный Малыш. Подписан договор с элитными дрессировщиками. Заказана модному композитору дорогостоящая музыкальная заставка.

И рухнуло все, когда на канале-конкуренте вышла точно такая же передача, причем с таким же названием.

Виктор в ярости кинулся к биг боссу.

Отлуп.

Тогда — в суд.

А ему адвокат противника, мол, не рыпайся, парень, идея-то носилась в воздухе.

То, что в Останкино безбожно тырят — всем известно.

Противно, когда ворюга обедает с тобой за одним столом.

Витя отыскал лихого человека.

Им оказался продюсер Василий Озорников.

Пришел Виктор в отделанный дубом кабинет, спрашивает:

— Что же ты, Вася?

— Не удержался, — усмехается супостат.

— Признаешь факт воровства?

— А то!

— Хотя бы извинился.

— Ну, извини…

Ушел от Озорникова пришибленным.

Явился домой, а там приключение.

Теща из Махачкалы приперлась. Со всем скарбом. Хочет остатки своих золотых деньков провести в Москве.

А тещеньку Витя ненавидел люто.

Не только из-за голливудских вставных челюстей.

Дура дурой, а с женой ссорить умеет!

За какие грехи испытания?

— Сынок, принеси мне из ванны вставные зубки! — умильно попросила дальняя родственница.

Витя поплелся в ванную, по пути глянул в окошко. Может, сигануть? Все проблемы единым чохом снимутся.

Раздумал…

Принес челюсть и видит, теща какие-то мудреные газетки читает. «Третий глаз», «Исправление кармы», «Зигзаг удачи».

Витя попросил для развлечения одно из инфернальных изданий, срочно удалился в опочивальню.

2.

Одно глазастое объявление сразу привлекло внимание:

«Г-жа Успенская Любовь Ибрагимовна. Накажу обидчиков. Расценки высокие».

А вдруг?!

Витя набрал номер, договорился о встрече.

Офис карающей Любы располагался на Таганке, на Факельной улочке.

Госпожа занимала целый этаж высотки.

Очередь внушительная.

В роскошных кожаных креслах сидели разный люд, от безусых мальчишек до орденоносных генералов.

Виктор был принят первым.

Видимо, Успенская посчитала его вип-клиентом, тузом, а может, и джокером.

В кабинете Любы свет приглушен, а по столам и диванам прыгал черный, замечательно жирный, котяра.

Сама госпожа, скромно поджав ноги, сидела на низеньком турецком пуфике.

Высокая, средних лет, цыганского типа. Почти красавица. Лишь огромные мрачные очи ее чуток уродовали.

— Ну, рассказывайте!

Витя поведал все без утайки.

— Отец у вас помер когда? — спросила Люба.

Виктор вздрогнул. Откуда она могла знать о смерти отца?

— Месяц назад.

— Наследство оставил?

Виктор повёл губой:

— Какое там наследство? Заурядный старик… Два ведра таблеток, больничные листы, рецепты…

— Еще! Вспоминайте!

— Да! Еще перстень. Из дутого золота. Кажется, турецкий…

— Вот! Он-то нам и нужен.

— Бред какой-то…

— Молчите! Наденьте его на безымянный палец левой руки и никогда не снимайте. А когда встретите обидчика, слегка потрите большим пальцем и прошепчите: «Все напасти на твою голову!»

— И что?

— Увидите.

— Всё?

— Разве этого мало?

Витя заплатил 700$ и пожалел, что поверил шалому объявлению.

Похоже, он крепко вошел в роль лоха.

И здесь его кинули!

3.

Но колечко все-таки отыскал и напялил.

Чем чёрт не шутит?!

Поглядим… Посмотрим…

При встрече в останкинском коридоре с Василием Озорниковым, кивнул и слегка потер колечко, прошептав: «Все напасти на твою голову!»

Вася остановился, судорожно вздрогнул, завертелся волчком и превратился в тяжелую навозную муху.

— Ах, ты! — воскликнул Витя. Никогда еще он так выгодно не вкладывал денежки.

А в Останкино переполох. Пропал генпродюсер многих проектов, Василий Степанович Озорников!

После нескольких сочувственных фраз, стали предполагать самое лихое. Вспомнили его узкоглазую любовницу из тайского массажного кабинета «Русская радуга». Оживили в памяти Васин пьяный загул в Париже, когда он малую нужду справил с Эйфелевой башни. Вернули из забвения факт Васькиной финансовой нечистоплотности, идейные грабежи.

После недельного отсутствия Озорникова, делегаты от канала-конкурента кинулись в ноги к Живило.

Попросили, как идейного отца, продюссировать уже раскрученный «Чудо-завтрак».

Виктор метнулся к руководству. Что делать?

А ему — вперед, братишка! Нам свои люди на враждебном стане, ой, как нужны!

Витя львиную часть своих средств кинул на эту программу, и она сказочно расцвела, похорошела.

Успех, слава, высшая строчка рейтинга…

4.

Проверил Виктор колечко и в родных пенатах.

Когда теща в очередной раз послала его в ванную за вставными клыками, Витя потер перстенек.

Тещенька, многоуважаемая Прасковья Алексеевна, вздрогнула, скосила глазоньки, завертелась волчком, и превратилась в очаровательного ёжика.

Витя положил колючий шарик в коробку из-под пылесоса «Philips». Плеснул в миску молока. Жри, бродяга!

Усмехнулся:

— Теперь, Прасковья Алексеевна, вставная челюсть вам не понадобится.

Нарисовалась жена, сразу же в крик, мол, где мама?

Умотала обратно в Махачкалу. Ей Москва опротивела. Захотелось пожить в мудром уединении. Соло.

— Откуда ёжик?

— Оставила о себе на память!

В краткие сроки Живило расправился со всеми обидчиками.

Одного банкира, отказавшему ему в спонсорской помощи, превратил в мерзкую жабу. Наглого парня с бензозаправки, по-хамски обслужившего, переделал в вонючку скунса. Секретаршу из Останкино, отказавшую ему в интимной услуге, сделал бабочкой-капустницей.

Счастливое наступило время.

Некого бояться.

С кольцом-то!

Виктор теперь даже радовался, когда кто-то ему делал гадость.

Возмездие наступало мгновенно.

Одним членом фауны на земле становилось больше.

И ведь все живы-здоровы.

Кушают с завидным аппетитом…

Совесть Виктора Живило была кристально чиста.

От внутренней гармонии он даже подернулся жирком.

«Вот так перстенек! — восклицал он в минуты досуга. — А батька о его магии верно не ведал. Иначе б помер Ротшильдом».

5.

Враги все были перекованы в животных.

Воцарилась скука.

В легком приступе меланхолии Витя даже свою поднадоевшую жену превратил в лопоухого кролика.

Стали жить новым составом: Виктор Яковлевич, теща-ёжик, жена-кролик.

Меж тем, денежки за «Чудо-завтрак» текли рекой.

Со скоростью микробов плодились и свежие передачки.

И занимали нехилые строчки ведущих рейтингов.

А вот удовлетворения не было.

Смотался в Голливуд. Заарканил для своего сериала заокеанских звезд первой величины.

В рекордные сроки снял фильм. Получил все мыслимые премии. Ан радости нет.

В чем дело?

В минуты тягостных раздумий вспомнил о госпоже Успенской Любови Ибрагимовне.

Звякнул по телефону.

Она — «приходите!»

Пришел, но теперь уже был принят не первым.

Сидел с усатыми мальчиками и чеченскими генералами.

— Заскучали? — спросила Успенская Витю, когда тот переступил ее порог.

— Измаялся.

— Перстень не потеряли?

— Как можно?

— Тогда своих обидчиков возвращайте из мира фауны в человеческую среду.

— Это зачем?

— Хохмы ради!

— Мне не смешно. А, если они опять того, напакостят?

— Так перстень при вас.

— Просек.

Ушел Витя от Успенской, получив дотошную инструкцию. Перстень нужно переодеть с левой руки на правую. На безымянный же палец. А когда нужная живность окажется в пределах визуальной досягаемости, потереть колечко, да прошептать: «Будь, гад, человеком!»

Делов-то…

6.

В кратчайшие сроки Витя воззвал к человеческому лику и окаянного продюсера Ваську Озорникова, и банкира-жмота, и хамоватого парня с бензоколонки, и девушку, отказавшей ему в интимной и такой естественной услуге.

Вернул к облику хомо сапиенс даже жену, Юлию Борисовну.

Все новообращенные стали тихи и задумчивы.

Не стал Витя только ежика трогать.

Во-первых, ежиков любит.

Во-вторых, тещ недолюбливает.

Хотя, кто его знает, найдет стих, вернет к своей природе и оную.

Всё хорошо, только теперь у Вити появилось новое опасение.

Как бы его перстенек во вражеские руки не попал…

Ведь кругом столько сорвиголов! Родную маму за пятак продадут.

На всякий случай во время сна теперь клал перстенек себе в рот.

Есть опасность проглотить?

Что вы?!

Он из уголка рта ниточку свесил.

Хитрый парняга, Виктор Живило! Не чета нам…

Гений!

Артур Кангин
kangin.ru