Проблема беженцев и демократические принципы

Бурные потоки иммигрантов в Европу из стран Ближнего Востока и Африки поставили перед западным обществом вопрос о принципах, на которых выстроил себя западный мир. Таких как права человека, гуманизм и других. Это проявляет себя в росте националистических настроений в европейских странах, в усилении в них правых партий и в публичных раздумьях на эту тему в среде левых и либеральных интеллектуалов. Вот, например, один из таких, Томас Фридман, разразился на днях статьей «Тупиковая спецоперация. Путин застрянет в Сирии» (Журнал «Новое время», 2.10.15). Статья вообще-то не на эту тему, но обойти он ее не может:

«….республиканские критики Обамы так ничему и не научились на своих ошибках. Они слепо защищают политику “сначала стреляй, а затем целься”, хотя нет никаких причин верить в то, что в Сирии этот подход окажется более успешным, чем в свое время в Ираке или Ливии».

«Единственный способ не позволить террористической организации возродиться – сделать так, чтобы эти территории заняли умеренные сунниты».

«Если мы хотим, чтобы в Сирии появилась демократия, придется засучить рукава и построить ее там самостоятельно. Идея о том, что для этого достаточно просто вооружить больше умеренных сирийцев,– полнейший бред.

На выходных The Times сообщила, что “с 2011 года в Ирак и Сирию попали около 30.000 боевиков из 100 разных стран”. Иными словами, 30.000 человек поехали в Сирию ради ценностей джихада и халифата. А сколько поехали в Сирию, чтоб встать на защиту демократии? Похоже, ноль.

Почему нам приходится выискивать умеренных, а потом еще и учить их, тогда как боевиков, похоже, ничему учить не нужно? Потому что джихадисты увлечены идеями, пусть и извращенными. В Сирии нет критической массы умеренных, вдохновленных идеями; там готовы сражаться за свои дома и семьи, но не за абстрактные ценности вроде демократии. Мы пытаемся восполнить недостаток убежденности военной подготовкой, но это не работает.

Есть ли среди сирийской оппозиции настоящие демократы? Наверняка, но их недостаточно. Кроме того, им не хватает организованности, мотивации и безжалостности их оппонентов».

Что мы видим на этой прелестной картинке (как писалось в свое время во французском букваре)? Т.е. что вытекает из этих пассажей?

Первое, что вытекает, это признание автором, что в Ираке и Ливии (и добавим от себя, не боясь ошибиться, в Афганистане, Египте и Сирии) западные страны наломали дров в стиле «сначала стреляй, а затем целься». В чем заключается ломанье дров, видно из пассажей автора о нынешнем положении в Сирии.

Вот-де, мол, прочный мир в Сирии может получиться, только если там придут к власти умеренные продемократические силы. Да беда в том, что там практически нет умеренных, готовых сражаться, не щадя жизни, за эту самую умеренность, сиречь демократию. Там есть только готовые сражаться за жизнь своих соплеменников или за различные фанатичные религиозные идеи. Аналогичная ситуация была и в Ираке, Ливии, Афганистане и Египте. И в том то и заключалось «сначала стреляй, а потом целься», что, не принимая во внимание этой ситуации, Запад попытался силой навязать этим странам демократическое устройство.

Самое интересное, что не только правительства западных стран не извлекли отсюда урока, но и сам Томас Фридман, справедливо упрекая эти правительства, после всего предлагает «засучить рукава и построить ее (демократию) там самостоятельно». Ну и какие еще есть способы построить демократию чужими руками народу, который не хочет за нее сражаться, кроме как навязать ее силой? И чем же это отличается от «сначала стреляй, потом целься»? Простая идея, что нельзя навязывать силой другим народам никакого строя, включая демократию, не приходит в голову не только правительствам западных стран, но и критикующему их за их ошибки Томасу Фридману. А между тем, невмешательство во внутренние дела других стран (а если навязывание силой строя не есть вмешательство, тогда что такое вмешательство?) не есть новый принцип для Запада. Мало того, на словах Запад до сих пор не отказался от него. К сожалению, на деле он отказался не только от него, но и от многих других своих до сих пор провозглашаемых принципов.

Спрашивается, в чем причина этого упорного отказа Запада от своих же принципов, приводящая к таким негативным для него последствиям, как наплыв беженцев, с которым он не в состоянии справиться, большие бесполезные траты денег на все эти революции и вооруженные вмешательства и т.д.? Не затмение ли это рассудка – поступать во вред себе? Отчасти – это затмение, хотя и затмение имеет свои причины, но не только.

Затмение связано с развалом Советского Союза и превращением мира в однополярный, в котором единственным полюсом силы остался Запад во главе с США. Власть, как известно, развращает и отупляет, а неограниченная власть делает это неограниченно. В Союзе «газы расширялись, согласно указаниям партии». Смысл этой шутки в том, что, имея неограниченную власть, партия полагала, что для нее и законы физики – не ограничение. А за 20 с лишним лет пребывания в роли единственного полюса силы правящая элита Штатов тоже решила, что для нее объективные законы развития – не ограничение. Зачем ждать пока отсталые народы дозреют до понимания необходимости демократии и будут готовы за нее бороться, если у нас есть достаточно силы, чтобы навязать всему миру нашу волю (для его же блага)? И в частности, «засучив рукава» построить демократию в любой стране, независимо от того, хочет ли ее тамошний народ, не говоря о том, дозрел ли он до такого способа правления. Как говорил Бармалей из известного фильма: «Я тоже могу сделать всех счастливыми в 5 минут. А кто не хочет, того к акулам».

Разговоры в таком духе и даже почти в таких выражениях зазвучали в американской элите еще во времена Буша-старшего. А во времена Буша-младшего они уже реализовались в виде не просто войн в Ираке и Афганистане (в случае с Ираком начало войны было оправдано возможностью наличия у Ирака оружия массового уничтожения), а именно в попытке построить силой в этих странах демократию. Впрочем, события в Югославии, где тоже рука Запада с «засученным рукавом» помогала силой установить демократию, произошли еще до Буша-младшего при Клинтоне. Но и при Обаме, который ради экономики (но не принципов) пытался изменить этот курс, мало что изменилось.

Это что касается субъективного фактора, связанного с влиянием власти на психику власть предержащих. Но есть и объективная причина упорного наступания Западом на эти грабли.

Объективная причина связана с диспропорцией между необычайно бурным научно-техническим прогрессом человечества, порождающим глобализацию, и существенно отстающим от него духовным или гуманитарным прогрессом. Научно-технический прогресс превратил человеческую цивилизацию на планете в единое целое, связанное информационными, транспортными, экономическими, культурными и прочими связями. А отстающий от него духовный и гуманитарный прогресс не привел пока что к тому, чтобы люди перестали воевать между собой. Да и количество войн на планете даже если уменьшилось, то не очень, зато необычайно возросла разрушительная мощь оружия и связанное с ней количество жертв. Но если раньше война, происходящая на одной стороне планеты, обитателей стран на противоположной стороне никак не касалась и они могли даже не знать о ней, то теперь касается и еще как касается. Касается, прежде всего, экономически: рынки сбыта пропадают, цены на нефть растут во всем мире и т.д. и, того гляди, может произойти очередной мировой экономический кризис и даже, не дай Бог, мировая война. Но не только экономически. Упомянутые волны эмигрантов, бегущих от войн, заливают развитые страны.

Наконец, есть чисто гуманитарный аспект. Гуманитарный прогресс, хоть и отстает от научно-технического, но все же кой-какой произошел, особенно в западных странах, и их гражданам спокойно смотреть, как люди убивают друг друга, пусть и на другом конце земного шара, психологически некомфортно. И они считают своим моральным долгом что-то сделать, чтобы прекратить массовое убийство. И это хорошо, это действительно прогресс. Но что именно делать?

Хорошо бы, конечно, чтобы обитатели отсталых стран доросли сами до понимания необходимости демократии, признания ценности человеческой жизни и т.д. Но это, хоть и происходит, но слишком медленно, несравненно медленнее, чем научно-технический прогресс, поставляющий этим отсталым гражданам нашей планеты все более совершенное и разрушительное оружие. Так что как бы они не ухайдакали наш земной шарик еще до того, как они окончательно созреют. Отсюда и возникает мысль, что навязать им силой демократию – это и есть гуманизм в нынешних условиях. А заодно при этом это решит проблему с беженцами, обеспечит Западу дешевую нефть и вообще наступит коммунизм (капиталистический) на всей планете.

И так бы оно и было, если бы получалось. Но, как видим, получается наоборот, что говорит о том, что налицо неправильно понимаемый гуманизм. Гуманизм должен быть, но он должен быть рациональным. Т.е. он должен считаться с объективностью, с объективными законами развития. Как бы кому-то не хотелось, чтобы на всей планете немедленно воцарилась демократия, это невозможно, и попытка осуществить это силой приводит к результатам, противоположным ожидаемым. Мгновенного воцарения демократии на планете вообще не может быть. Ускорить же процесс можно, но не навязыванием демократии силой, а повышением качества демократии там, где она уже есть (и, прежде всего, в самих странах Запада), тем самым делая ее привлекательней в глазах остального мира. Применение же Западом силы для установления демократии в других странах не только не делает демократию привлекательной, но, наоборот вызывает отталкивание от нее народов, особенно в тех странах, которым эта демократия силой навязывается. В частности, это породило и ИГИЛ, и Аль-Каиду, и весь ближне- и средневосточный терроризм и воинствующий исламизм.

Что касается привлекательности западной демократии, то в последние десятилетия она сильно пострадала не только из-за попыток силой навязать другим демократическую форму правления. Существенную роль играет то изменение системы ценностей в западном обществе, которое произошло в нем после победы сексуальной революции и с началом политического и культурного господства в нем неолибералов. Изменение, при котором политическая свобода как ценность уступила свое место свободе сексуальной, включая извращения, а такие ценности, как справедливость достоинство, честность, гражданская доблесть уступили свое место успеху любой ценой и так называемому гедонизму, т.е. погоне за удовольствиями, не считаясь с моральными ограничениями. Это изменение проецируется и на внешнюю политику западных стран, прежде всего Штатов, и разговоры о геополитике, об интересах Америки в любой точке земного шара все чаще подменяют пышные словеса о гуманизме и правах человека. В результате чего тем, кому силой навязывается демократия, все тяжелей поверить, что Западом движет забота об их благе, а не о дешевой нефти и прочих бубновых интересах.

И все-таки, скажет читатель, в мире происходит достаточно войн и без вмешательства Запада. И что же, будучи единственным или главным полюсом силы, Запад должен спокойно наблюдать за тем, как гибнут массово невинные люди, а виновные торжествуют и усиливаются? Нет, не должен. Но он не должен принимать решение о вмешательстве и на чьей стороне вмешиваться единолично, без участия остальных стран мира. Для того и создан был такой международный орган, как ООН, чтобы, используя этот инструмент, человечество могло коллективно решать такие вопросы. С согласия ООН Запад может применять свои вооруженные силы в любой точке земного шара для прекращения там военных действий или массового террора. Конечно, этот инструмент (ООН) пока что далек от совершенства. Поэтому, скажем, освобождение Америкой и ее союзниками Кувейта от Саддама Хусейна без согласия ООН (но при поддержке или согласии многих, особенно арабских стран) можно считать приемлемым. Но нормальный путь разрешения таких конфликтов должен быть, конечно, только через ООН.

А. Воин