Правовой террор – глобальная угроза демократии

Авторизованный перевод статьи Джонатана С. Тобина о правовом беспределе, ставшем практикой для западных псевдолиберальных левых элит, использующих его против своих оппонентов.

Photo by Walter Lee Olivares de la Cruz on Unsplash

Увы становится всё очевиднее: называющие себя либеральными элиты используют юридические институты не как опору правопорядка, а как инструмент борьбы с политическими противниками. Скандал вокруг «Катаргейта» в Израиле, судебное преследование Марин Ле Пен во Франции, череда процессов против Дональда Трампа в США – всё это части одного и того же процесса. Мы становимся свидетелями того, как суды и право превращаются в оружие террора и подавления, направленное против тех, кто бросает вызов политической олигархии.

ИЗРАИЛЬ: УДАРЫ ПО НЕТАНИЯГУ В РАЗГАР ВОЙНЫ

Премьер-министр Израиля Биньямин Нетаниягу одновременно ведёт военные действия сразу на многих фронтах против врагов, угрожающих самому существованию государства, удерживает шаткую коалицию и параллельно вынужден участвовать в затянувшемся судебном процессе по обвинению в коррупции. Несмотря на то, что обвинения против израильского премьера буквально рассыпаются, процесс тянется уже пять лет, и конца ему не видно. Теперь ко всему этому добавилась очередная напасть – пресловутый «Катаргейт».

Суть скандала – в обвинениях против двух сотрудников канцелярии премьер-министра. Прокуратура заявляет, что подозревает их в контактах с иностранным агентом, а также в причастности к отмыванию денег, взяточничеству, мошенничеству и злоупотреблению доверием. Особую остроту этим обвинениям придаёт утверждение, что речь идёт о взаимодействии с Катаром – страной, тесно связанной с Ираном и ХАМАСом, являющейся одним из главных спонсоров радикальных исламистских организаций по всему миру.

И Израиль далеко не одинок в этой проблеме.

ФРАНЦИЯ: ОТ ДРЕЙФУСА К ЛЕ ПЕН

Недавно во Франции разразился громкий скандал: Марин Ле Пен, лидер правой партии «Национальное объединение» (RN) и фаворит президентской гонки 2027 года, была осуждена по обвинению в растрате. Ей назначено тюремное заключение и пятилетний запрет на участие в выборах. Примечательно, что обвинение не связано с личным обогащением – суть дела сводится к тому, кто должен был выплачивать зарплату сотрудникам RN: Европарламент или сама партия. Вопрос – в тонкостях документооборота, а не в злонамеренных действиях.

Тем не менее, суд вынес суровый приговор, и особенно настораживает то, что запрет на участие в выборах был введён с немедленным исполнением – до завершения апелляционного процесса. В глазах сторонников RN это стало очередным примером правового террора – попыткой не допустить к выборам кандидата, который угрожает правящему политическому истеблишменту. Параллели с делом Трампа очевидны.

Подобные решения всё больше подрывают доверие к судебной системе как к нейтральному арбитру. Ведь тот же самый французский политический класс, который сегодня с удвоенным рвением атакует Ле Пен, уже десятилетиями чередуется у власти и крайне не заинтересован в допуске к ней реальной альтернативы.

ПЕРЕРОЖДЕНИЕ RN И ПАРАДОКС ЕВРЕЙСКОГО ВОПРОСА

«Национальное объединение» долгое время несло на себе клеймо крайнего правого движения, отягощённого прошлым Жан-Мари Ле Пена – отца нынешнего лидера. Он был известен своими антисемитскими взглядами и откровенно фашистской риторикой. Однако с 2011 года, когда Марин Ле Пен возглавила партию, начался процесс очищения. В 2015 году она окончательно разорвала с отцом политические отношения, и с тех пор RN последовательно выступает против антисемитизма.

Это особенно важно на фоне того, что современный антисемитизм во Франции всё чаще исходит не от крайне правых, а от марксистско-исламистского альянса, получившего широкую поддержку на фоне массовой миграции. RN же превратилась в одного из главных защитников еврейской общины, особенно в условиях нарастающего насилия, направленного против евреев.

Парадоксален тот факт, что многие французские евреи по-прежнему с недоверием относятся к RN и в целом к правым – из-за исторической памяти о деле Дрейфуса, Виши, и коллаборационизме. Однако сегодня именно RN – один из немногих политических игроков, открыто поддерживающих Израиль и выступающих против антисемитизма. Это явный признак исторического перелома.

Происходящее во Франции и Израиле укладывается в общий европейский контекст. Правые силы, критикующие массовую миграцию, исламизацию и эрозию национальных идентичностей, набирают силу. В Венгрии, Италии, Нидерландах такие партии уже пришли к власти. В других же странах запада – им всячески препятствуют.

В Германии, например, правой партии AfD тяжело избавиться от своей ассоциации с нацизмом, но её растущая популярность – это явный симптом недовольства граждан, которым надоело игнорирование проблем, связанных с миграцией и безопасностью. Не случайно вице-президент США Джей Ди Вэнс в своей речи на Мюнхенской конференции по безопасности в феврале заметил: рост популярности AfD вызван тем, что партия защищает национальные интересы, в отличие от традиционных правящих элит.

И именно поэтому подобные партии сталкиваются с беспрецедентным правовым и административным террором. Их не опровергают – их просто стараются устранить.

НОВАЯ ФОРМА ЦЕНЗУРЫ

Когда институты, призванные обеспечивать справедливость, используются как инструмент политической расправы, мы сталкиваемся с новой, особенно опасной формой цензуры. Это не запрет на высказывания – это устранение носителей опасных идей через суды, запреты, уголовные дела и уголовные клейма. Это не борьба за демократию – это её профанация.

Такой правовой террор опасен не только для отдельных политиков. Он подрывает сами основы доверия к демократии как системе. Если суд становится орудием партийной борьбы, то исчезает надежда на справедливый политический процесс.

И сегодня уже невозможно отрицать: подобная практика больше не является исключением. Она становится нормой. И если не начать с ней бороться, то завтра суды начнут решать, кто вообще имеет право говорить, участвовать в выборах и быть услышанным.

Ситуация, которую мы наблюдаем сегодня в Румынии, – словно под копирку списана с аналогичных сюжетов в других странах Европы. Победа правой партии на национальных выборах? Вместо признания народного выбора – её аннулирование Центральным избирательным бюро. Лидер победившей партии Кэлин Георгеску, согласно демократическим нормам, должен был участвовать в повторном голосовании. Но ему отказали – без объяснений, без внятных причин. Отказ прозвучал спустя всего две недели после того, как его политические оппоненты – разозлённые его симпатиями к России и антипатией к Украине – запустили в его адрес шквал обвинений: «подстрекательство к действиям против конституционного строя», «распространение ложной информации», «участие в организации фашистского, расистского или ксенофобского характера».

Но чтобы понять, что происходит, вовсе не нужно симпатизировать Георгеску, Ле Пен или любой другой националистической или популистской партии, которые вышли на политическую арену на фоне массовой миграции. Достаточно понять две очевидные вещи.

Во-первых, постоянные сравнения правых партий с нацистами 1920–30-х годов – это не просто анахронизм. Это сознательное закрывание глаз на реальность XXI века. Сегодня главными носителями и распространителями антисемитизма в Европе являются вовсе не правые, а ультралевые и их исламистские союзники.

Во-вторых, то, что происходит в судебных и административных структурах Франции, Румынии и других стран, – это не правосудие, а правовой террор. И направлен он не против преступников, а против легитимных политических оппонентов.

Именно об этом говорил вице-президент США Джей Ди Вэнс, выступая в феврале на Мюнхенской конференции по безопасности. Его слова прозвучали как вызов лицемерию западного истеблишмента:

«Мы должны не только говорить о демократических ценностях. Мы должны жить ими».

Эти слова вызвали неловкость у собравшихся в Мюнхене представителей западных элит. Вот только Вэнс говорил правду.

Называть кампанию по устранению политических противников «торжеством верховенства закона», как это делают «либеральные» обозреватели в США и Европе, – значит полностью игнорировать реальность: предвзятость очевидна. Это не «реакционный интернационал», как выразился президент Франции Эммануэль Макрон, угрожает независимости судов. Это называющий себя либеральным олигархический истеблишмент не готов уступить власть даже в условиях своего демократического поражения.

ТАКТИКА БАНАНОВЫХ РЕСПУБЛИК

Да, возможно, как писала The New York Times, румынский эпизод стал «пропагандистской победой» России. Но произошло это не потому, что Кремль оказался особенно убедителен. А потому что действия румынских властей – как и их французских коллег – сами стали доказательством: утверждение Владимира Путина о лицемерии Запада в вопросах демократии не так уж безосновательно.

И если западный мир действительно хочет сохранить моральное превосходство, он должен перестать действовать как банановая республика: заниматься политической цензурой, сажать оппозиционеров, применять коррумпированные практики – те самые, к которым с упоением ещё недавно прибегала администрация Джо Байдена.

ИЗРАИЛЬ И «ГЛУБИННОЕ ГОСУДАРСТВО»

Израильская ситуация – не исключение. Биньямин Нетаниягу не раз подчёркивал в своих выступлениях, что Израиль сталкивается с теми же проблемами: «глубинное государство», контролирующее судебную систему, стремится к устранению правых сил любой ценой – честной или нет.

Нетаниягу победил на выборах 2022 года с убедительным мандатом от избирателей. С тех пор его правление сопровождалось масштабными протестами против реформы судебной системы, а затем – трагедией 7 октября 2023 года. Несмотря на всё это, у него по-прежнему есть реальный шанс переизбраться в 2026 году.

Именно в этом контексте нужно рассматривать скандал, получивший название «Катаргейт».

На текущий момент факты, лежащие в основе дела, пока почти не обнародованы. Обвинения касаются двух его советников, якобы «связанных с иностранным агентом» и причастных к «отмыванию денег, взяточничеству и злоупотреблению доверием».

На первый взгляд, это звучит крайне серьёзно. Особенно если учитывать, что речь идёт о возможной связи с Катаром – союзником Ирана и ХАМАСа, главным спонсором исламского фундаментализма.

Но для многих израильтян эти обвинения вызывают не тревогу, а ощущение дежавю.

Вспомним 2016 год, когда началось расследование против Нетаниягу по обвинениям в коррупции. Тогда ещё многим казалось: если прокуроры завели дело, значит, на то есть основания. Вера в беспристрастность юридической системы в то время ещё оставалась сильной.

Однако по мере того как расследование продвигалось, всё большему числу людей становилось ясно: обвинения построены на песке. Четыре дела, возбуждённые против премьер-министра, оказались настолько слабыми и политизированными, что в них верят лишь те, кто уже заранее был настроен против него.

Называющий себя либеральным израильский олигархический истеблишмент давно пытается делегитимировать правых – ещё со времён до образования государства. Но в последние годы эти усилия стали просто отчаянными. Демографические изменения, крах партии «Авода», провалившейся в своей политике «территорий в обмен на мир», и электоральный успех партии «Ликуд» превратили Нетаниягу и его союзников в доминирующую силу.

В ответ последовала мобилизация судебной власти против повестки законно выбранного обществом правительства. Верховный суд, вместо того чтобы служить сдержкой и противовесом, как в других демократиях, превратил себя в активного политического игрока с чёткой леворадикальной повесткой.

Называющая себя либеральной элита демонизирует Нетаниягу, изображая его потенциальным диктатором. Это точь-в-точь повторяет стратегию Демократической партии США в отношении Дональда Трампа.

Но именно в этом – не в мифической «угрозе демократии», а в нежелании признать электоральное поражение на выборах – кроется истинная причина правового террора. Это разрушает доверие общества к институтам. И именно этого становится главной угрозой будущему демократии – не только в Израиле, но и во всём западном мире.

Именно поэтому сопротивление Нетаниягу – как в деле «Катаргейта», так и в других попытках сместить его с поста – должно вызвать живой отклик у американцев, которые на собственном опыте увидели, как правовая система в США может быть превращена в орудие политической расправы. Ведь именно так она использовалась против Дональда Трампа.

Разумеется, чисто теоретически может выясниться, что «Катаргейт» окажется реальным скандалом – в отличие от уже разоблачённого и провалившегося мифа о «сговоре с Россией», который с самого начала был не более чем партийной теорией заговора, умело разыгранной ради дискредитации политического противника. Однако, учитывая, как долго и безрезультатно тянется судебная эпопея по делам о коррупции против Нетаниягу, и учитывая ту нескрываемую враждебность, которую питают к нему представители юридического истеблишмента, скепсис в отношении новых обвинений уже не выглядит паранойей. Напротив – это скорее трезвая реакция на многолетнюю политизированную кампанию против Нетаниягу и поддерживающих его частей общества.

На данном этапе утверждение о том, что все эти попытки устранения правых политиков преследуют исключительно цель защиты верховенства закона, звучит, мягко говоря, несерьёзно. Гораздо правдоподобнее выглядит иная картина: левые – будь то в США, в Европе или в Израиле – стремятся вовсе не к полемике с оппонентами, а к их полной делегитимации. Они не спорят – они навязывают стигмы. Они не убеждают – они клеймят. И при этом с апломбом заявляют, что любое мнение, отличное от их собственного, по определению недемократично.

Но именно такое мышление – и есть по-настоящему недемократичное. Это логика не сторонника свободы, а поклонника диктатуры. Это риторика не защитника плюрализма, а претендента на монополию.

В 2025 году демократия действительно находится под угрозой. Однако, как справедливо заметил вице-президент Вэнс, главная опасность исходит вовсе не от правых или, как их обозвал Макрон «реакционеров». Она исходит от тех, кто, громче всех размахивая знамёнами демократии, безжалостно попирает её принципы. От тех, кто использует право как дубинку, а правосудие – как политический инструмент травли и преследования. От тех, кто ведут правовой террор против несогласных, продолжая с пафосом заявлять, что именно они и есть единственный и настоящий защитник свобод.

Источник

Авторизованный перевод Александра Непомнящего