Послесловие к циклону

Ровно месяц назад разразилось небывалое наводнение в ФРГ, Бельгии, Швейцарии и Нидерландах.

Photo copyright: Tristan Schmurr, CC BY 2.0

Картина беды

Катастрофические наводнения обрушились 14‒15 июля на две земли ФРГ, Северный Рейн — Вестфалию и Рейнланд-Пфальц, а также на восточные районы Бельгии, отдельные города Швейцарии и Нидерландов. Зацепило даже несколько горных районов Австрии. Речь идет о сотнях квадратных километров в центральной и западной Европе, которые накрыл циклон «Бернд», уже вошедший в историю, как самая разрушительная катастрофа в ФРГ в этом тысячелетии.

В земле Северный Рейн – Вестфалия был затоплен центр одного из районов города Ахена. Пострадали улицы Хагена и Золингена, знаменитого города клинков. Обезлюдел знаменитый Рейнский бульвар в Кельне. В Эрфтштадте уровень воды поднялся настолько, что легковые машины на улицах оказались полностью затоплены, а грузовые – почти до уровня крыши. Рейн несколько дней держал в своих объятьях прибрежные сооружения в Майнце.

Только в Германии 766 человек пострадали в результате наводнения, не менее 189 человек погибли. Многие общины, особенно в Рейнланд-Пфальце, были разрушены, дороги, мосты и дома были смыты.

Где были эксперты по прогнозам?

Поскольку власти пострадавших федеральных земель и муниципалитеты не сделали, как говорится в немецкой прессе, достаточно убедительных предупреждений о стихийном бедствии, вся ответственность автоматически легла на Федеральное управление гражданской защиты и помощи при стихийных бедствиях (BBK), которое получило чрезвычайные полномочия. Какие именно полномочия и как ими распорядились, не уточняется. Потому что различные ведомства в момент, когда надо было действовать решительно, увязли в инструкциях: это нам положено, а это – головная боль для другой инстанции. Немецкая бюрократия победила.

После катастрофы шеф BBK Армин Шустер, защищаясь от критики, напомнил, что в сообщении от 14 июля в полдень, за несколько часов до катастрофы, предупреждал: в течение завтрашнего дня нельзя исключать подъем уровня воды до 900 см, но трудно оценить, что произойдет на самом деле, поскольку объем осадков трудно определить. И к этому прогнозу якобы не прислушались.

В тот день в ситуационном центре BBK никто не интересовался наличием вертолетов или аварийных систем питьевой воды. Шустер подчеркнул, что его ведомство не могло повлиять на то, как на предупреждения его властей будут реагировать на местах.

Оказывается, эксперты ожидали только «ограниченных наводнений» и «незначительных оползней», как было указано в отчете о состоянии дел, направленное в Федеральное министерство внутренних дел 12 июля. Тогда была исключена «транснациональная ситуация наводнения». Видимо, действовали по принципу «Будем верить в хорошее».

Даже 14 июля, когда вода уже заметно поднялась во многих местах, ситуационный центр в Бонне еще «не ожидал международного ущерба, связанного с гражданской защитой». Лишь 15 июля, вскоре после полуночи, сообщили «о большой площади событий», а затем ситуационный центр наконец сообщил федеральному правительству, что «нельзя исключать транснациональный инцидент и инцидент, связанный с гражданской защитой». К тому времени приливная волна уже давно прокатилась по долине Ар.

Если немецкие эксперты действовали по строгим инструкциям и осторожничали в оценках, то британский гидролог Ханна Клок обвинила власти Германии в «монументальном» отказе системы во время наводнения. Четкие указания в рамках европейской системы раннего предупреждения EFAS за четыре дня до первых наводнений, по-видимому, не достигли населения.

Пока чиновники и политики состязались в уровне ответственности по принципу «там играем, здесь не играем», вода делала свое жуткое дело. В результате мощных ливней в течение ночи многие реки и водоемы вышли из берегов, превратив улицы в бушующие потоки, сметавшие на своем пути автомобили, разрушавшие дома, затопившие железнодорожные пути.

Сейчас есть возможность понять, как это случилось, почему власти и жители оказались не готовы противостоять стихии, каковы уроки трагедии. 

Что удивило жителей?

В принципе этого можно было ожидать. Конец июня и начало июля были отмечены силой жарой и засухой. Это – предвестник дождей. Но таких осадков не бывало давно: до 150, а местами и 200 литров на квадратный метр. Мощные ливни спровоцировали резкий подъем уровня больших рек и их притоков, а в целом катастрофические паводки. Прежде подобные природные катаклизмы случались раз на поколение. Не чаще четырех раз в столетие. Но только в 2000-х нечто подобное в той же Германии происходит не впервые.

Удивительно и то, что обычно наблюдают такую погоду только зимой. Для лета такие катаклизмы абсолютно не характерны. Для Германии это – новая реальность, которая абсолютно меняет понятие «нормальная погода». Теперь такой новой реальностью становится непредсказуемый объем осадков. Экстремальные погодные условия становятся обычным явлением. Повышение глобальной температуры воздуха приводит к тому, что влага испаряется быстрее – и на суше, и в море. А это, в свою очередь, провоцирует обильные дожди и сильные бури.

Есть дополнительный ускоритель таких перемен. Германия – страна индустриальная, причем в разных аспектах хозяйственной деятельности. Поэтому нагрев идет вдвое быстрее показателей глобального потепления. Даже по сравнению с 1980-ми годами вероятность ливней повысилась на 10 процентов. И эта тенденция идет по нарастающей.

Свой печальный вклад вносит расширение городской застройки. А это означает тотальное изменение ландшафта. Уничтожив растительный покров, человек остался без естественных барьеров и привычных зон затопления. Следствие губительно: почва и дренажные системы физически не могут поглощать воду быстро. Уровень поверхностных потоков ведет к стремительным ливневым паводкам, а, значит, к угрозе значительных разрушений.

При том, что соответствующие предупреждения вместе со сводками метеоучреждений за 3–4 дня до циклона были переданы в Берлин и в правительства федеральных земель. На самом низком уровне тоже был сбой.

Помогло ли это? В течение 30 лет Михаэль Копицара является членом добровольной пожарной команды в городке Зинциг (земля Рейнланд-Пфальц) и может лучше многих оценить, как люди здесь были предупреждены о надвигавшемся стихийном бедствии. «Наша пожарная команда сделала все возможное», – подчеркивает он, вспоминая, как его коллеги ходили от дома к дому накануне наводнения. Командиры пожарных расчетов рассказали журналистам немецких СМИ, что жители чаще всего воспринимали это как страшилку. Но произошло все буквально по сюжету сказки от Льва Толстого про мальчика, который не однажды звал на помощь людей, якобы спасаясь от волка. И оказывалось, что это была шутка. Но как-то раз серый разбойник пришел на самом деле.

Как меняется жизнь городов, которые оказались на пути селевых потоков?

На то, чтобы избавиться от грязи, обломков старой мебели, стекла от выбитых витрин и прочего хлама потребуется не только август, но, возможно, и сентябрь. Но это – только часть проблемы.

Вторая, более важная часть, займет гораздо более длительное время и усилия: как ремонтировать, укреплять прежние строения и стоит ли возводить новые. Так что архитектурные и инженерные бюро пополняются срочными заказами. Архитектор и ученый-урбанист Марк Каммербауэр считает: подготовка к наводнениям должна начинаться еще на стадии градостроительного планирования. «Нам нужны разрешения на строительство, которые больше не допускают установку масляных систем отопления, чтобы в случае очередного наводнения все не было снова загрязнено нефтью». Подвальные этажи, которым в первую очередь угрожает затопление, должны быть из бетона, а из дерева – только верхние этажи. И техническое оборудование тоже должно быть размещено на этажах выше.

Необходима экспертная оценка не только того, насколько устойчивыми в дальнейшем окажутся строения и перепланировка, реконструкция, ремонт, но и в принципе – стоит ли в зоне бедствия вообще что-то возводить. Так что теперь приходится дуть на воду.

Общая сумма нанесенного стихией ущерба еще не скоро обретет конечную цифру. К примеру, Объединение немецких транспортных предприятий (VDV) оценило ущерб пассажирскому и грузовому железнодорожному транспорту на западе и юге Германии как минимум в 2,3 млрд евро. Немецкие страховые компании назвали сумму застрахованных убытков в районах наводнения в 5,5 млрд евро. Одним только автостраховщикам придется компенсировать ущерб в размере до 200 млн евро: в результате непогоды пришли в негодность или были повреждены водой около 40 тыс автомобилей. Крупные суммы будут выплачены и за отдельные здания и фабрики, застрахованные на миллионы евро и получившие многочисленные повреждения.

Людям нужны реальные гарантии. Сейчас сотни жителей, оставшихся без крова, сетуют на собственную беспечность. Они понимают теперь, что страхование жилья – это не блажь, а необходимость. В связи с этим напомним, что лишь каждый второй дом в зонах бедствия застраховал личное домовладение на случай природной катастрофы. Сейчас бюджет городов и поселков пополняется федеральными финансовыми вливаниями: государство взяло на себя расходы по возведению жилья для тех, кто оказался буквально у разбитого корыта. А это – сотни новых домов.

Как меняется хозяйственный уклад на селе?

И не только домов. Разбитое корыто – это еще и уничтоженное хозяйство. Фактически за несколько часов в Арской долине исчезла целая отрасль, которая создавалась столетиями – виноградарство и виноделие. Ущерб, который виноделы уже имеют, оценивается предварительно в 48–50 млн евро. Винодельческие предприятия понесли сокрушительные потери: уничтожены запасы вина 2017, 2019 и 2020 годов, причем, полностью!

Здесь своя специализация – красные вина. По долине реки Ар проложена 35-километровая Rotweinwanderweg (Тропа красного вина). Поэтому ценители красных вин могут, путешествуя от одной деревушки до другой, часами наслаждаться удивительными сортами.

В год виноделы Арской долины производят в среднем 4 млн литров, совокупная выручка достигает примерно 32 млн евро. Цены из расчета на литр в этом регионе немалые: весьма высоки затраты на производство и изготовление вина.

Разрушены 65 хозяйств, которые производили вина, нередко уникальные. На реконструкцию уйдут годы. Чтобы частично компенсировать ущерб, виноделы придумали акцию «20 евро за бутылку». Столько должен выложить покупатель, движимый благотворительным порывом и желанием приобрести Flutwein – емкость со следами от катастрофы из затопленного погреба. Бутылки, испачканные грязью, которую не отмыть до конца, не повредив стекло и букет вина, невозможно. Эти в ошметках грязи, емкости стали символом пострадавшего региона, потому что они демонстрируют трагизм катастрофы и ее последствий. Акция продолжится до 1 сентября.

20 евро – сумма не запредельная. Но и немалая, если учесть, что в любом сетевом магазине Германии такая же бутылка красного вина, включая экспортные, из Италии или из Испании, стоит от 3 до 5 евро. Однако, во-первых, многие арские виноделы поставляли свою продукцию в большинство стран ЕС, и спрос не уменьшался. Во-вторых, тут же благородная идея – поддержать 50 особенно пострадавших виноделов-арцев, отдававших десятилетия своей лозе.

Акция по продаже вина в грязных бутылках была поддержана во всех уголках Германии. Хватило считанных часов, чтобы сумма от реализации оказалась выше 1 млн. евро. А в бочках – вот ведь чудо – уцелели еще многие тонны. Ведь иные хозяйства производили до 30 тысяч литров в год. Они проводили дегустации, после которых иные гурманы останавливались в уютных гостиницах при винодельнях, а затем увозили с собой ящики понравившихся сортов. Сейчас, когда плантации смыты, оборудование побито, а от виноделен остались руины, вообще трудно говорить о возрождении виноделия – как говорится, быть бы живу.

А значит, под вопросом существование гостиниц, ресторанов, туристических агентств – все завязано на виноделии.

Что помогает немцам быстрее справиться с последствиями?

Опыт соседей.

В Голландии, к примеру, действует специальная государственная программа по защите от наводнений «Дельта». Сложная система каналов, дамб и шлюзов. В ряде районов – например около Маастрихта – запрещено строить промышленные здания и дома. Городок Нер был полностью в 90-х затоплен водами Мааса. Поэтому была вдоль Мааса возведена специальная стена, на первый взгляд стеклянная, но на самом деле структура этого материала не столь опасная по сравнению со стеклом. Он выдерживает удары массы воды, включая камень, бетонные блоки и даже стволы деревьев. У голландцев большой опыт борьбы с «большой водой», ведь значительная часть территории страны находится ниже уровня моря. Вот и последние наводнения в регионе серьезного урона не нанесли.

Есть опыт бельгийского города Брюгге. Экономический и культурный расцвет Брюгге связывают с эпохой Средневековья (XII–XV вв.). Хотя город от морского берега отделяют 17 км, глубины трех его каналов достаточно, чтобы по ним до сей поры могли ходить не только туристические катера, но и некоторые морские суда. Поэтому Брюгге называют северной Венецией.

Правда, в отличие от Венеции Брюгге стоит не в воде, а у воды – на песчаной косе, от 5 до 11 метров над уровнем моря. Именно поэтому Брюгге никогда не страдал от наводнений. Уровень воды в каналах неизменен столетиями: он регулируется, как и раньше, шлюзами. Более того, в большинстве старинных домов вдоль каналов есть подвалы, которые и сейчас служат складами. Ничего, ни разу не затопило.

Уже в XIII веке Брюгге славился дамбами, которые защищали город от вторжения моря. Правда, жители города полагаются не только на инженерные сооружения, но и опеку святого Яна Непомука, скульптура которого украшает одноименный мост над каналом Дейвер.

Говорят, Ян Непомук – покровитель мостов и оберег от наводнений – и по сию пору защищает город. Ну, тут уж действует народная мудрость: помогает только то, во что веришь.

Святые святыми, дамбы дамбами, но в Германии, как говорится, свои наработки. Справиться с разрушениями и пережить последствия недавней катастрофы пострадавшим уже целый месяц помогает пришлый люд. Сначала солдаты бундесвера, затем волонтеры, участники гражданских инициатив. Счет идет на тысячи человек.

Они напомнили мне первые недели после апрельского 1966 года ташкентского землетрясения, когда из других республик Союза к перрону вокзала «причаливали» поезда с оборудованием, стройматериалами, специалистами, чему я был свидетелем.

В Германии развернулся свой вариант помощи. В Зинциг и другие проблемные зоны земли Рейнланд-Пфальц на своих авто прибывали из разных городов ФРГ волонтеры с разным грузом для пострадавших – от полотенец и одеял до бутылей с питьевой водой и консервами. Даже сейчас, спустя недели после катастрофы, они продолжают работу – освобождают улицы от завалов, обрабатывают подвалы прежде затопленных домов сушильными агрегатами, бесплатно одолженными сетевыми строительными магазинами,

На пострадавших просто обрушился шквал помощи: кухонная утварь, еда, медикаменты, обувь. Через две недели власти пострадавших городов попросили прекратить поставку этих видов гуманитарной помощи, покольку местные складские помещения перегружены, а запасов, которые присланы извне, хватит до конца года.

Наводнение и власть

Но с повестки дня не снимается вопрос о действенности властных структур на местах. К примеру, Прокуратура Кобленца с 6 августа ведет расследование в отношении районного администратора округа Арвайлер Юргена Пфелера и еще одного члена кризисной группы. Это касается подозрения в убийстве по неосторожности и нанесении телесных повреждений по неосторожности. Если проще, следует расследовать, можно ли было спасти человеческие жизни с помощью предыдущих предупреждений или эвакуации.

В Германии сегодня активно обсуждается вопрос, почему служба защиты от катастроф медлила с эвакуацией в районах, традиционно подверженных наводнениям. Таких, как Зинциг. У того же Михаэля Копицары есть четкое мнение по этому поводу: «Такие решения должны принимать наверху, невозможно взваливать это на малочисленную пожарную команду в каждом отдельном городке».

Прежде всего совершенно беспомощными перед катастрофой оказались люди, нуждающиеся в медицинском уходе, которые вообще были не способны получать сигналы о надвигающейся стихии. Речь о домах престарелых, лежачих больных, инвалидах. Есть в зоне наводнения населенные пункты, где средний возраст хорошо за 50.

Власти, кажется, впервые серьезно задумались о насущных проблемах: если наводнения, ураганы, засухи, экстремальные температуры и другие природные катаклизмы становятся все более мощными и частыми явлениям, то нужно в срочном порядке усовершенствовать системы оповещения и раннего реагирования и модернизировать инфраструктуру. В том числе и спасательную технику. Между тем, в регионе, пораженным наводнением, имеется всего лишь единственная (!) амфибия – грузовой автомобиль с кузовом на 30 посадочных мест и гребным винтом, мощности которого даже с таким грузом хватает на довольно быстрое передвижение по воде.

Жители все чаще приходят к неутешительным выводам, оценивая действия власти. Ее представители – что в Берлине, что на местах – явно не обладают мужеством и умением взять на себя ответственность. Это необходимо, чтобы эвакуировать десятки тысяч людей в кратчайшие сроки, даже если, возможно, это оказалось бы напрасным. Но ведь на кону жизнь людей!

Вместо этого немцы получили скорбное лицо Ангелы Меркель, дважды в траурных одеждах приезжавшей в регион и пообещавшей пострадавшим «незамедлительную помощь без лишней бюрократии» и странно одетого (костюм с иголочки, белая рубашка, начищенные туфли) премьер-министра Северного Рейна – Вестфалии и возможного преемника Меркель Армина Лашета, который отметил, что земельное правительство удвоит сумму помощи, предоставляемую Берлином.

Ряд немецких СМИ отмечает, что во время встреч власть предержащих с пострадавшими нередко звучали реплики: «Почему вы бездействовали, когда надо было предотвращать худшее? Почему вас хватает лишь на указание тратить миллиарды денег налогоплательщиков на восстановление пострадавших домов и деревень? Вы когда-нибудь рылись в грязи неделями? Вы почувствуете на выборах, что народ думает о вас!»

Лашет внешне оставался спокойным, просто нервно почесывал щеку, добавляя впечатление беспомощности, робко промямлил: «Меня не интересует выборы, я здесь, чтобы решать проблемы». «Да вы и есть наша проблема! – гневно крикнул ему какой-то мужчина. – Где вы были, когда я, рискуя жизнью, в два часа ночи спасал парализованного отца?»

Было бы, видимо, эффективней, если бы человек перестал провоцировать наводнения. Таково мнение Хольгера Шюттрумпфа, профессора гидротехники и ректора факультета гражданского строительства Рейнско-Вестфальского технического университета в Ахене. Он отмечает: каждый день в Германии ежедневно около 50 гектаров невозделанной или незастроенной земли укрываются асфальтом или бетоном для новых дорог и поселений.

Это в два раза превышает целевой показатель, установленный правительством Германии на 2018 год. Но это почему-то не волнует официальный Берлин. На месте полей и лесов строят жилье, торговые центры, парковки и парки развлечений. Огромные площади становятся непроницаемыми – дождевой воде просто некуда стекать. Реки тоже становятся источником риска: их русла человек видоизменяет, чтобы увеличить скорость течения. Вмешательство человека в природу почти всегда имеет финансовые причины, указывают эксперты.

А «добро» на эти трансформации дает власть. Может, в консерватории что-то изменить, сказал бы Жванецкий.

Александр МЕЛАМЕД

Использованы данные немецких СМИ