Последний герой Треблинки

Шмуэль Вилленберг видел своими глазами тот кошмар, от которого пытаются отмахнуться не только отрицатели Холокоста, но и некоторые евреи.

В конце минувшей недели на 94-м году жизни скончался художник и скульптор Шмуэль Вилленберг – последний из остававшихся в живых участников знаменитого восстания узников в концлагере Треблинка.

Шмуэль Вилленберг родился в Польше в интеллигентной семье: его отец был учителем в еврейской гимназии в Апте, а мать – медсестрой. По рождению его мать была полькой, но еще в юности она прошла гиюр и присоединилась к еврейскому народу. В 1942 году после уничтожения гетто в Апте Шмуэль Вилленберг вместе с семьей был отправлен в Треблинку. Однажды, проходя по лагерю, он увидел в груде вещей пальтишко, которое мать сшила младшей сестренке Тамаре, и юбку младшей сестры Иты. Так он понял, что ни матери, ни сестер больше нет в живых.

Как отмечается в “Краткой еврейской энциклопедии”, в Треблинке система обмана была куда более изощренной, чем в других лагерях: от жертв до последнего мгновения скрывали, что их ожидает смерть, что позволяло предотвращать акты сопротивления. Поэтому не было необходимости увеличивать персонал лагеря, который не превышал 30 эсэсовцев и около сотни вахманов-украинцев. Евреи из стран Западной и Центральной Европы обычно прибывали в Треблинку в пассажирских поездах (по билетам, которые они сами покупали), часто в вагонах второго класса, с большим багажом, рассчитывая, что их везут, как и обещали, в переселенческий центр, откуда направят в места постоянного проживания в одну из стран Восточной Европы. Выходя из вагонов, они видели железнодорожную станцию с билетными кассами, рестораном, стрелками-указателями платформ, откуда отправлялись поезда в Варшаву, Белосток, Барановичи; с оркестром, игравшим веселые мелодии.

Совсем иначе доставляли в Треблинку евреев из стран Восточной Европы: в забитых до предела и запертых товарных вагонах, без воды и пищи, под охраной, подвергавшей их уже в пути жестоким издевательствам. Спустя несколько минут после прибытия положение и тех и других уравнивалось: все они становились объектами зверского обращения.

Массовое умерщвление евреев производилось в Треблинке примерно так же, как и в других лагерях. Сначала происходила предварительная обработка жертв: под страхом немедленной смерти они сдавали все привезенные с собой вещи и ценности. Затем их принуждали раздеваться догола и аккуратно складывать снятую одежду; мужчины раздевались на месте, женщины и дети – в специальном бараке. Из Треблинки в Германию шли сотни эшелонов с тщательно отсортированной одеждой и обувью, женскими волосами и вещами, имеющими какую-либо ценность.

Всех больных, стариков и инвалидов, неспособных самостоятельно пройти несколько сот метров, направляли в другой специальный барак с вывеской “лазарет” и красным крестом на стене, где эсэсовец в белом халате их тут же пристреливал.

Как и в других лагерях смерти, газовые камеры Треблинки были замаскированы под душевые. После того, как камеру заполняли людьми, в нее подавали отработанные газы от непрерывно работавшего двигателя тяжелого танка.

От других лагерей смерти Треблинка отличалась, прежде всего, рекордной производительностью. Более четко, чем в других лагерях, были организованы прием и разгрузка железнодорожных составов. Газовые камеры заполнялись с большей плотностью и работали в непрерывном режиме. Всего в Треблинке было уничтожено 870 тыс. человек.

Наиболее интенсивно газовые камеры Треблинки использовались с середины августа до середины декабря 1942 г. и с середины января до середины мая 1943 г.

В эти месяцы сюда почти ежедневно прибывали несколько эшелонов с жертвами (в одном эшелоне было не менее 60 вагонов, в каждом из которых минимум 150 человек), и к приходу следующего поезда практически никого из предыдущего уже не было в живых. Отсрочку от смерти получили на считанные дни несколько сот молодых и крепких мужчин, которых отбирали из каждого эшелона главным образом для “работы с трупами”. Вскоре их также отправляли в газовые камеры, заменяя другими. На недели и даже месяцы отсрочивалась казнь нескольких десятков квалифицированных плотников, каменщиков, пекарей, портных, парикмахеров, врачей и т. д., обслужи­вавших лагерный персонал.

Среди этого персонала и возникла подпольная организация во главе с врачом эсэсовцев Ю. Хоронжицким и главным капо лагеря инженером Галевским. При попытке купить оружие у охранника-украинца доктор Хоронжицкий попал в руки СС и погиб.

Весной 1943 г. стало ясно, что нацисты намерены свернуть лагерь, и подготовка к восстанию ускорилась. Прибывший в Треблинку Г. Гиммлер приказал сжигать сотни тысяч трупов, сваленных во рвы, и вывозить пепел далеко за пределы территории. Эта операция получила название “Акция 1005”.

Согласно разработанному плану, восстание предусматривало расправу с палачами, поджог лагеря и массовый побег. Подпольному комитету удалось раздобыть топоры, ножи, дубинки и даже гранаты, пулемет, карабины и пистолеты, которые были вынесены через подкоп из барака-арсенала, и достаточное количество бензина.

Восстание началось, как и было запланировано, 2 августа 1943 г. Было убито несколько эсэсовцев и их украинских помощников, сожжен ряд лагерных построек, проделаны проходы в лагерной ограде, через которые многим узникам удалось бежать в близлежащие леса. Однако нацисты быстро пришли в себя и бросились в погоню за беглецами.

Шмуэль Вилленберг во время побега был ранен в ногу, но продолжал бежать, и в конце концов сумел добраться до леса. “Какая-то часть во время побега свернула направо, какая-то налево, но я один продолжал бежать прямо, и это меня спасло”, вспоминал он. Буквально чудом он сумел добраться до Варшавы, вышел на бойцов польского Сопротивления, переправивших Шмуэля в партизанский отряд, в котором он и сражался до освобождения Польши. Из всех участников восстания в Треблинке в итоге удалось выжить лишь 67 его узникам.

По окончании войны Шмуэль Вилленберг служил офицером в польской армии, а в 1950 году репатриировался в Израиль, где почти всю жизнь проработал в министерстве строительства. В 1986 году он опубликовал книгу “Восстание в Треблинке”, считающуюся одним из лучших мемуаров о Катастрофе.

Выйдя на пенсию, Шмуэль Вилленберг увлекся скульптурой и живописью, и вскоре получил признание в качестве скульптора – его работы много выставлялись и были закуплены различными музеями. В том числе, и музеем Катастрофы в кибуце Лохамей гетаот. “Когда я умру и не смогу больше рассказывать о Катастрофе, мои скульптуры будут говорить вместо меня”, – сказал он в одном из интервью.

Увековечивание памяти о погибших в Катастрофе, сохранение ее у нового поколения евреев было главным делом жизни Вилленберга, и многие молодые израильтяне, выезжавшие с группами в Польшу, хорошо помнят его рассказы. В последние два года жизни Шмуэль Вилленберг был одержим идее создания нового мемориала памяти узников Треблинки, и завещал своей жене Аде, (также бывшей узницы концлагеря, с которой он прожил 68 лет) и единственной дочери Орит Вилленберг-Гилади добиться установки в Польше этой скульптурной композиции.

В связи со смертью Шмуэля Вилленберга были опубликованы статистические данные, согласно которым сегодня в Израиле проживает около 190 000 выживших в Катастрофе. Каждый месяц в среднем умирает 1200 из них, в год 14 200 и, увы, недалеко тот день, когда мы похороним последнего, кто видел ЭТО своими глазами.

После этого мы, их потомки, обязаны помнить…

Петр ЛЮКИМСОН
“Новости недели”