Полуюбилей грузинского блицкрига

В Москве недавно было отмечено пятилетие августовской военной операции в Грузии. Отмечено, впрочем, без особой помпы. Если военные ее задачи, в целом выполнены были вполне успешно, то этого никак не скажешь о целях политических

Честно говоря, грузин к числу особо воинственных народов отнести трудновато. Тем не менее, с момента обретения ими независимости в 1992 году, их существование характеризуется непрерывной чередой военных конфликтов. Три лидера были у страны за этот период, и при каждом произошел военный конфликт: Гамсахурдиа – гражданская война, Шеварнадзе – абхазская, Саакашвили – южноосетинские войны.

Экономику, ориентированную в основном на производство и экспорт продовольствия и продукции легкой промышленности, а также курортно-туристическое обслуживание, военные конфликты подорвали, в значительной мере нарушили важнейшие межгосударственные экономические связи и обрекли подавляющую часть населения на самую настоящую нищету.

Но и без того бедственное экономическое положение усугубилось высочайшим уровнем милитаризации. Наиболее объективно свидетельствует об этом бюджет Грузии. Общая его сумма в 2008 году составила 3 миллиарда долларов. А министерству обороны отпущено было около 1 миллиарда, то есть треть бюджета. У специалистов же принято считать, что не ведущее военные действия государство, затрачивающее более 10 процентов бюджета на армию, стало на путь подготовки к войне.

К 2003 году, когда президентом стал Михаил Саакашвили, вооруженные силы Грузии были небоеспособны. Это проявилось в ходе провалившейся попытки овладеть территорией Южной Осетии летом 2004 года. Этот конфуз явился для Саакашвили мощным стимулом создания армии современного типа и переоснащения ее западными образцами оружия. И Грузия стремительно милитаризовалась, приобретая вооружение и получая ее безвозмездно.

Вклад Америки – до 60 млн. долл. ежегодно – и обеспечение инструкторами и военными советниками. Грузинские офицеры и военные специалисты в рамках программы “Обучение и оснащение” готовились в США. В результате весьма эффективных мероприятий вооруженные силы Грузии за четыре года организационно и технически приобрели форму и статус современной армии.

На 1 января 2008 года грузинская армия насчитывала до 31 тысячи солдат и офицеров: пять пехотных бригад, две моторизированные, две бронетанковые. 146 танков, 230 боевых бронемашин, 373 артсистемы, более 40 реактивных систем залпового огня. Основные армейские базы: на Западе – Вазиани, на Востоке – Гори.

Авиация состояла из 16 штурмовиков СУ-25, 2 – МИГ-23, 4 – легких штурмовиков, 12 вертолетов – МИ-24 и МИ-8. и др. Силы ПВО – семь зенитно-ракетных комплексов. ВМС – 4 тыс. Военнослужащих. В ВМС входила также морская эскадрилья, морская пехота, подразделения береговой охраны…

Как видим, численность и оснащенность грузинских вооруженных сил более чем достаточны для обеспечения территориальной целостности такого сравнительно небольшого государства. К какого же типа войне готовилось грузинское воинство? Естественно, недругами Грузии можно считать Абхазию и Южную Осетию. Однако нападать на нее эти самопровозглашенные республики не собирались по определению. Следовательно, атакующей стороной был Тбилиси. Президент Саакашвили, кстати, никогда и не скрывал своих намерений вернуть в состав Грузии отколовшиеся анклавы. И сделать это силой. Он заявлял об этом вполне откровенно, многократно и громогласно. И если Грузия готовилась к войне, то – к войне наступательной.

Весной 2008 года российский Генштаб получил от военной разведки сведения, что Саакашвили готовится к молниеносной операции в Южной Осетии.

В районе Гори и севернее стали сосредоточиваться грузинские танковые и мотострелковые части, ствольная и реактивная артиллерия. Российская разведка сумела установить примерные сроки полной готовности этой группировки. По решению российского руководства в течение июля в зоне ответственности Северо-Кавказского военного округа были сосредоточены две войсковые группировки. Севернее перевалов Рокский, Крестовский и Мамисонский к началу августа развернулась Восточная группа войск 58-й армии. Одновременно было произведено сосредоточение и оперативное развертывание частей Западной группы войск в Южной Абхазии.

Российское командование утверждает: “…развертывание и применение оружия в зоне конфликта произошло по военным меркам в рекордные сроки… До начала применения прошло всего полутора суток. Именно столько времени потребовалось, чтобы перебросить технику с военных баз к Рокскому туннелю, пройти 170 км горной местности и начать боевые действия…”. Это утверждение лживо насквозь. Не сутки с лишним сосредотачивались российские войска, а более двух недель. И к моменту начала военных действий их передовые отряды уже прошли Южный портал Рокского туннеля, двигались по Транскавказской магистрали.

С начала августа на границе Грузии с Южной Осетией происходили спорадические стычки, взаимные обстрелы грузинских и осетинских поселений. Шла, в общем, достаточно привычная для местных жителей боевая повседневность. Однако тяжелого оружия ни та, ни другая сторона в ход не пускала.

Хронология самого конфликта выглядит так. 7 августа в 22.30 грузинская артиллерия открыла огонь по позициям юго-осетинских подразделений. И через 15 минут к Цхинвали двинулись танки и мотопехота и к утру 8 августа они практически овладели столицей Южной Осетии. Одновременно к южному порталу Рокского туннеля был направлен отряд грузинского спецназа, имевший задачу не допустить выдвижения передовых отрядов россиян. Но грузины опоздали. Перед порталом уже закрепились две роты батальона чеченского спецназа “Восток”. После этого колонны российской бронетехники, как стальная лента, стали выползать из тоннеля и, практически не встречая сопротивления, двинулись на юг. Они вошли в Цхинвали, разделились на две группы, одна из них направилась к Гори, который и захватила 11 августа, другая шла на Тбилиси.

Знаменательно, что Путин в интервью корреспонденту CNN Мэтью Чангу сообщил: “Когда наши войска начали двигаться к Цхинвали, они натолкнулись на тайно приготовленный грузинский укрепрайон. По сути, там были укрыты танки и тяжелые орудия, и они начали на марше расстреливать наших военных…”.

Путина можно поздравить, во-первых, соврамши, а, во-вторых, в элементарном военном невежестве. Укрепрайон, в котором тайно (!) укрыты танки, и тяжелые орудия – такого в Цхинвали не было, да и быть не могло. Российские бронеколонны встречали лишь спорадическое сопротивление. В основном же двигались в походном порядке, прекращая движение с наступлением темноты. Группа “Восток” с ходу овладела армейской базой Гори, группа “Запад” – армейской базой Сенаки. После чего десантники 98-й ВДД повернули к Поти и без существенного сопротивления захватили город и порт, где размещена основная база грузинского военного флота.

Авиационную поддержку российскому вторжению оказывала 4-я армия ВВС. Первыми же ударами эти самолеты вывели из строя практически всю грузинскую военную авиацию, а также аэродромы, на которых она базировалась. Была практически полностью уничтожена военная инфраструктура грузинского руководства, что привело к потере им управления войсками. Не менее эффективно сработал и Военно-морской флот.

К пятому дню военной операции российские войска прекратили дальнейшее продвижение и закрепились в 35 км от Тбилиси, 40 км южнее Гори, в Сенаки и Поти. Успех операции вполне очевиден, но неожиданным его не назовешь. Он предопределен был соотношением сил: при равенстве личного состава российских группировок всей грузинской армии, они превосходили ее в шесть раз по количеству бронетехники и абсолютно – по авиации. Но и кроме того, российские были сосредоточены в двух ударных группировках, а грузинская армия разбросана по всей стране. Она не располагала никакими подготовленными оборонительными рубежами, а ее командование в первый же день потеряло оперативное управление частями и подразделениями. Иначе говоря, не грузины, а россияне осуществили скоротечную наступательную операцию с ограниченными целями.

В Москве считают, что именно такое применение силы было оправдано. В противном случае российским военным пришлось бы воевать не 5, а больше дней, да и потери были бы иными. Всего в ходе конфликта войска 58-й армии потеряли 74 человека – для современной войны с применением тяжелой артиллерии, танков, систем залпового огня, как бы цинично это ни звучало, – немного. Однако другие потери более значительны.

Даже самые приблизительные оценки стоимости операции в Южной Осетии показывают, что только боевые действия в пятидневной войне обошлись России в 12,5 млрд. руб. (500 млн. долл.). Но совершенно неизвестно, во что обошлась пятидневная война самой Грузии. Думается, однако, что здесь миллиардом долларов не окупятся потери даже материальные. Не говорим о людских – они бесценны.

Пятидневная война напрямую способствовала объявлению государственного суверенитета Южной Осетии и Абхазии и кремлевское руководство рассчитывало именно на такой результат, создавая войсковые группировки у границ Грузии. Поэтому немедленно и признало самопровозглашенные страны. Естественно, такого рода военно-политические действия иначе как агрессией не назовешь. Есть, однако, еще один весьма существенный аспект этих событий. Так называемый casus belli – по латыни, “повод для войны”. Таким поводом явилось решение президента Михаила Саакашвили начать в ночь на 7 августа военные действия против Южной Осетии. Именно этого и ожидало кремлевское руководство, чтобы дать команду на вторжение.

И тут возникает вполне законный вопрос: почему же Саакашвили принял такое пагубное решение? Разве мог он не знать о российских войсковых группах, нависших над Южной Осетией и Западной Грузией? Совершенно исключено: грузинская армия имела достаточно приемников спутниковой системы разведки ГЛОНАС, которая, конечно же, не могла не заметить передвижение мощных войсковых группировок, их сосредоточивание и развертывание. Да русские и не принимали мер оперативной маскировки и дезинформации.

Агентурная разведка, конечно же, сообщила в Тбилиси о численности и готовности этих группировок. Следовательно, грузинский президент вполне точно и своевременно был информирован о соотношении сил, гибельном для своей армии. Тогда почему же решился он на атаку Цхинвали? Но Саакашвили либо рассчитывал, что такое средоточение имеет чисто декоративную цель, либо же надеялся разгромить русские войска. И то и другое предположение свидетельствует об авантюризме грузинского президента, об узости военного мышления, слабости либо полном отсутствии у него элементарного здравого смысла. Потому как стоявшая перед Саакашвили проблема была вполне разрешаема на уровне знаний подготовленного старшего офицера. Достаточно было блокировать или взорвать Рокский тоннель, перекрыть

противотанковым укрепрайоном Транскавказскую магистраль, оборудовать позиции на Мамисонском и Крестовском перевалах, чтобы остановить российские танковые колонны. А для позиционной войны в горах грузинской армии было более чем достаточно. Их вполне хватило бы и для обороны Западной Грузии, будь она заранее подготовленной. Такая подготовка к сопротивлению не осталась бы незамеченной и российское руководство вряд ли решилось бы на затяжную военную кампанию. Ему нужен был блицкриг.

Сегодня, через пять лет после августовского разгрома, Саакашвили практически лишился реальной власти. К числу причин прихода явного российского ставленника Иванишвили безусловно следует отнести и те пять дней в августе 2008 года.

Марк ШТЕЙНБЕРГ, военный историк, Нью-Йорк
Еженедельник “Секрет” (velelens.livejournal.com)

.
.
.