Леонид Гольдин | Похвальное слово эскапизму

Я весьма скептически отношусь к демонстративным акциям гражданского протеста и поддержки, думаю, что вреда от них больше чем пользы. В нынешней раскалённoй, истeрической общественной атмосфере вместо того, чтобы ещё более обострять страсти, хорошо бы, по крайней мере, не усугублять взаимное ожесточение.

Китайский Новый год также не предполагает мою заинтересованность и участие, но услышав об очередных массовых расстрелах во время празднования Лунного нового года в Калифорнии, я подумал, что это еще одно проявление “прeступлений нeнавиcти”, от которых китaйцы ныне страдают не меньше чем eвреи, и решил побывать на рекомендованном календарем культурной жизни Нью-Йорка экзотическом мероприятии “Шанхай мермейд” – шанхайская русалка.

С точки зрения характера преступления мой выбор был ошибочным – преступником оказался не рaсиcт, как я предполагал, а единокровный член общины. Но встреча “Года кролика” была ярким сюрпризом. Интересная программа, талантливые исполнители, но главное – общая атмосфера, состав и ошеломляющие изобретательностью туалеты и боевая раскраска гостей.

Среди собравшихся китайцев было не так уж много, но почти все отдали должное традициям китайского национального костюма. Моя спутница пришла в рукодельном роскошном платье, изготовленном китайскими мастерицами больше ста лет назад, семейное наследство. Вопреки генетике ее ортодоксальных предков она больше похожа на потомка Чингисхана, чем царя Давида, как ей надо бы соответствовать согласно родовой истории. Мне пригодился купленный в Китае многоцветный пиджак, хоть шансов обратить на себя внимание при такой конкуренции у меня было немного.

Ясно и мне, не эксперту моды, что каждый участник затратил много усилий, времени и денег на подготовку к встрече. Даже если есть немалые деньги, покупками в Гуччи, Прада и даже Шанели здесь не обойдешься, нужно приложить свое творчество.

Большинство регулярные участники: художники, актеры, музыканты, литераторы и еще больше тех, кто хотел бы быть причастным к этому кругу. Парад свободы, демократии, социальной гармонии, толерантности, плюрализма, “включаемости”, преодоление всех и всяких предубеждений и дискриминационных ограничений. Студенты из нового смелого мира, воспитанные по прогрессивным программам сeксуaльного образования, и “синиорс”, закончившие карьеру, не желающие уступать в раскованности и свободе самовыражения. Дети разных стран и народов, однополые, разнополые, мнoгопoлые, бесполые, всё прочее этого ряда. В париках времен Людовиков и бритоголовые с татуировками на голове.

Затруднение для неискушённых – понять, кто мужчина, кто женщина, кто “бaйсексуaл”. Но для искушенных, многоопытных, людей своего круга эти детали бытия и существования несущественны, пережитки дремучего прошлого, одолённого общественным прогрессом, культурными и сeксуaльными революциями. При всём многообразии персонажей и многополярности вкусов и убеждений, никаких преград в общении, океан улыбок, доброжелательности, комплиментов.

Излишне говорить, что в этой атмосфере никому бы в голову не пришло упомянуть политические пристрастия и антипатии, пандемию (все без масок) или новостную сенсацию. В разговорах доминировали восторженные оценки по поводу костюмов и макияжа.

Звезда и законодательница моды и стиля здесь создатель “Шанхай мермейд” Джульетт Кэмпбелл. Первая красавица, безупречный стиль облика и поведения, обладательница самого изысканного платья, подлинной шедевр кутюрье, которому позавидовала бы императрица Цыси, великая преобразовательница Китая, покровительница просвещения, искусства, гражданских свобод и прав женщин.

Soiree “Шанхай мермейд” (Джульетт не нравится называть их привычным “парти”) проводятся уже 15 лет, их девиз “Гламур, праздник, общность”. У Джульетт уже был опыт проведения музыкального энтертеймента и ее удручала убогость и безвкусие ночной жизни Нью-Йорка: джинсы, кроссовки, майки, оглушительная музыка, общение визгом и криком, нормальный разговор невозможен.

Ей импонировала богемная атмосфера времен “Великого Гэтсби”, блистательных и безумных Скотта и Зельды Фицджеральд, их окружения и поклонников.

Темой нынешний сорие Джульетт выбрала “Век джаза” – 1920–30 годы, когда джаз в музыке и танце обрёл мировую популярность. Многотемные вариации, смелые импровизации, богатая полифония, свинг, большие оркестры с яркими солистами без расовых различий, в которых доминировали афроамериканцы и евреи. Эпоха “Ревущих двадцатых”, “Потерянного поколения”, “Прохибишн” – сухого закона, бутлегерства, декаданса, романтики, гедонизма, творческих дерзаний и сексуальных свобод…

Это время и его герои определили творчество Скотта Фицджеральда; он и его жена Зельда стали символами эпохи. “Великий Гэтсби” стал великим американским романом, критики увидели в нём не только трагическую историю любви и блистательный стиль, но и губительную притягательную силу иллюзорной американской мечты.

У “Века джаза” есть ностальгирующие поклонники, и суровые критики, которые видят в нём угрозу культурным и моральным ценностям и традициям. Нынешние культурные войны имеют давние истоки.

Со студенческих вечеринок в Москве я был убеждён что самое существенная и очевидная причина их посещения – надежда познакомиться с романтическим партнёром. В Америке, по моим представлениям, это не решающий фактор. Важные мотивы – “фан” свободного общения, возможность установить полезные деловые контакты, на худой конец, просто убить пустое время. Романтика и секс не потеряли значение, но переместились в службы знакомств и онлайн.

По-моему, на встречах “Мермейд” главное себя показать, других посмотреть, музыкальные и танцевальные программы. Большинство, и “стрейт”, и геи, не связаны супружескими узами и не приходят сюда в матримониальных поисках и надеждах. Потому никто ничего не ищет и не разочарован.

В последние годы, будь то концерт, ресторан или “парти”, музыка ориентирована на вынос мозга: громче, быстрее, агрессивней. О музыкальной программе “Шанхай мермейд” могу сказать словами Шуберта: “В этой музыке меня ничего не раздражает”, в оценке великого композитора это было комплиментом. В начале звучали граммофонные записи столетней давности, потом всё было в живом исполнении. Я не ожидал услышать здесь Баха и Шостаковича, но, по счастью, не было и дикого диско, рэпа и хип-хопа. Музыкальный ансамбль и вокалисты исполняли мягкие, мелодичные джазовые мелодии двадцатых годов прошлого века. Особые восторги вызвала виртуозная исполнительница китайских традиционных танцев.

Безусловно, у всех собравшихся есть образование, серьезная работа, в достатке забот и проблем, есть убеждения и предубеждения, симпатии и антипатии. Их не оставляют в стороне современные политические, культурные, идеологические войны. Эскапизм не спасение, от жизни не убежишь, но “Шанхай мермейд” указывает путь к мирному сосуществованию, пусть не вечному, но хотя бы на несколько часов отключения от повседневных и ежечасных тревог и забот в атмосфере праздника и душевной гармонии.