Почему египетский хаос оказался сильнее “Братьев-мусульман”

В элегантный светлый дворец, расположенный в самом центре престижного каирского района Гелиополис, летели старые башмаки, камни и бутылки с зажигательной смесью. “Долой президента” – скандировали демонстранты, собравшиеся у президентского дворца “Иттихадия” в египетской столице. Многие из них уже успели побывать у этих хорошо охраняемых стен ровно два года назад, в разгар первого раунда очередного египетского восстания.

Почему очередного? Ну хотя бы потому, что со дня бунта полковника Ораби в 1882 году Египет не раз сотрясали мятежи, перевороты и революции. В последний раз такое событие состоялось в 1952 году, однако после того, как государственные архивы Египта будут рассекречены – а это уже постепенно происходит – наверняка выяснится, что власть “свободных офицеров” пытались свергнуть не один раз, теми или иными способами. Вместе с тем, трудно поспорить с тем, что восстание в нынешнем грандиозном масштабе Египет переживает впервые со времен антибританских бунтов 1919 года. Однако, по сравнению с 1919 годом ситуация в долине Нила сильно изменилась к худшему и в экономическом, и в социальном плане. Тогда Египет смог выбраться из наделанных хедивом Исмаилов колоссальных долгов и обеспечивал хлебом и хлопком и себя, и значительную часть Европы. Сегодня эта страна практически полностью зависит от подачек США, Евросоюза и богатых нефтью княжеств Персидского Залива. В 1919 году у египтян был один враг – британцы, и одна цель – достижение независимости. Сегодня враг многолик и неоднозначен.

Одни считают врагом Мухаммада Мурси, другие демонизируют его противников, в особенности светских политиков, таких как Мухаммада аль-Барадеи или Хамдина Сабахи. Два года после начала революции на Тахрире цель тоже по-прежнему не определена. Все говорят о свободном и демократическом Египте, но каждый представляет себе эту идиллию по разному. Тахрирская молодежь, которая на выборах растерялась и проголосовала за малоизвестные и маломощные партии, которые так и не смогли объединиться, стремится к созданию в Египте светского государства и сильного гражданского общества. “Братья-мусульмане” хотели бы по сути шариатского государства, которое снаружи выглядело бы как дореволюционный Египет, где в основе законодательства также лежал исламский закон. Ну а салафиты – ультраортодоксы от ислама, которые получили около 25% голосов на парламентских выборов – убеждены в том, что единственный возможный вариант это возвращение к истокам и создание в Египте вариации на тему Саудовской Аравии (только без нефтяных денег).

Так рухнул миф об однородности египетского общества, которое – как считали многие западные эксперты – хочет приблизительно одного и того же, а именно: шариата на завтрак, обед и ужин. Нет сомнений в том, что определенная часть египетского обществе осознанно стремится к шариатизации своей страны, тогда как другая часть настроена решительно против, а третья (самая большая) озабочена в основном тем, как заработать на жизнь и обеспечить свою семью хотя бы самым необходимым.

За прошедшие два года рухнул еще один миф – о неоспоримом могуществе и влиянии “Братьев-мусульман”. Эта полусекретная организация была создана в конце двадцатых годов прошлого века, и далеко не сразу стала мощным игроком на политическом поле. Ислам, который проповедовали “Братья” весьма отличался от общепринятых в Египте норм, а “прогрессивная” молодежь, которой импонировали лево-радикальные движения, считала их идеологию реакционной. Во многом росту популярности этой организации способствовало их противостояние с режимом Гамаля Абд аль-Насера, который тоже обещал свободу и демократию, но вскоре расправился со всеми видами оппозиционеров, не оставив и камня на камне от либеральных традиций тридцатых-сороковых годов. Насер уничтожил лидеров “Братьев” и казнил их идеолога Саида Кутба, который уже находясь в тюрьме успел написать основополагающий и обязательный для любого исламиста труд под названием “Вехи на пути”.

Однако, провал внешней и экономической политики самого Насера вывел “Братьев-мусульман” на следующий этап. У организации появились новые лидеры и новые приверженцы, разочарованные “Наксой” – поражением Египта и других арабских стран в войне 1967 года против Израиля , и ухудшением экономической ситуации в стране. “Ан-нахда аль-исламия” или “исламский ренессанс” прокатился по всему Ближнему Востоку в семидесятых годах, и “Братья-мусульмане” поднялись с помощью этой волны на небывалую высоту. Они создали обширную социальную сеть, которая оказывала помощь неимущим (а таких в Египте становилось все больше и больше), предоставляла медицинские услуги и помогала студентам.

Напряжение внутри Египта продолжало нарастать по мере того, как старился бессменный фараон Мубарак, а окружающие его генералы, члены семьи и их друзья откровенно грабили страну, и популярность “Братьев” росла. Во всяком случае, так сообщал американцам сам Мубарак, объясняя, почему в Египте никаким образом нельзя допускать свободы слова и соблюдать права человека. Разразилась революция на Тахрире, в которой, кстати сказать, исламисты практически не принимали участия, предпочитая наблюдать со стороны за тем, что происходит. К моменту выборов они оказались единственной организованной силой и с легкостью добились парламентского большинства. Правда, всего через несколько месяцев, во время президентских выборов, показатели оказались гораздо хуже, и Мухаммад Мурси был избран на должность главы государства лишь с незначительным большинством. Но, как знают все демократически избранные премьер-министры и президенты, одно дело быть избранным, и совсем другое – додержаться до конца каденции.

За считанные месяцы выяснилось, что никакого гениального плана по спасению Египта у “Братьев-мусульман” нет, что без американо-европейского займа все равно не обойтись, что отношения с Израилем разрывать никто не собирается даже в тот момент, когда солдаты ЦАХАЛа бомбят штаб-квартиры ХАМАСа в Газе, и что навести порядок на улицах Каира, Александрии, Порт-Саида и других городов они также не в состоянии. Кроме того, диктаторский режим Хосни Мубарака и его предшественников слишком долго загонял джина в бутылку, и теперь она разбилась на тысячи осколков, которые уже не склеить вновь. Даже Мубараку не удалось разогнать демонстрантов по домам, ни посулами, ни угрозами, хотя на его стороне была полиция и еще с десяток других силовых структур (армия уже на раннем этапе осознала всю серьезность ситуации и отказалась применять силу против демонстрантов). А уж Мухаммада Мурси сегодня просто никто не воспринимает всерьез. Его вооруженные подразделения оказались хороши для того, чтобы перекрывать выезды из коптских деревень на юге Египта или запугивания избирателей в каирских трущобах, однако задействовать их для разгона демонстраций президент пока не решается, а если решится – это будет последнее решение в его политической карьере. Учитывая, что один президент уже отбывает срок в тюрьме, а общество настойчиво требует судить и военных, которые также были причастны к расстрелу демонстрантов в Каире и других городах Египта , понятно, почему армия не спешит выполнять указы и постановления президента-исламиста.

В общем, сегодня “Братья-мусульмане” сполна наслаждаются всей полнотой власти, вместе с которой, как известно, приходит и ответственность. Легко было действовать из подполья, из оппозиции, зарабатывая популярность на бесплатных горячих обедах для бедняков и раздаче скромной одежды для нуждающихся студенток в университетах. А вот управлять страной, да еще такой проблемной как Египет, оказалось не в пример тяжелее. Вполне возможно, что если бы “Братья” на самом деле являлись такой стройной и мощной идеологической структурой, как считалось ранее, им удалось бы найти решение из той или иной кризисной ситуации, так как поступал президент Мубарак, который вместо решения системных проблем занимался прикладыванием пластыря тогда, когда назревала крайняя необходимость. Но “Братьям” не повезло. Барьер страха в Египте действительно сломан, и многие готовы броситься на амбразуру за неимением других опций, и кредит времени им предоставлять никто не собирается. Поэтому на сегодняшний день горят офисы “Братьев-мусульман” и полыхает президентский дворец.

Если вспомнить древнеегипетскую историю, то после сильных и могущественных фараонских династий всегда приходили смутные времена и промежуточные фигуры. С большой долей уверенности сегодня можно сказать, что и Мухаммад Мурси окажется одной из таких фигур.

Ксения Светлова
zman.com