Плачь, любимая Калифорния

Еще на закате эпохи апартеида вождь южноафриканских зулусов Мангосуту Бутелези сделал наблюдение, которое верно на протяжении веков. «У нас не может быть свободы, если у нас нет хлеба».

Такое положение не повторяется точно в сегодняшней Калифорнии, но есть немало сходства. Калифорнийцев угнетают другими способами и по другим причинам, чем чepных Южной Африки в годы апартеида. Но вместо того, чтобы требовать эквивалент хлеба в виде доступных и надежных водоснабжения, энергии и жилья, калифорнийцы разделены на два враждующих племени, при этом одна сторона требует образования и политики, основанных на критической pacовой теории, а другая сторона поднимается, чтобы это остановить.

Между тем, в Калифорнии сегодня вода нормируется, энергия дорога и ненадежна, а цены на дома и аренду поглощают доходы всех, кроме самых удачливых.

Было бы простительно зацикливаться на вопросах pacы и пола, если бы цветные, женщины и геи Калифорнии подвергались чему-либо, хотя бы отдаленно напоминающему жестокий режим африканеров. Но Калифорния – самый толерантный штат в самой толерантной стране в самую толерантную эпоху в истории мира. Трудности, которые испытывают члены так называемых “защищенных групп” Калифорнии, действительно являются результатом системного угнетения. Но это угнетение не является результатом дискриминации. Это вызвано тем, что правящая олигархия и ее сторонники приняли сознательное решение о том, что им выгодно лишать экономических возможностей простых калифорнийцев.

Есть смысл убеждать калифорнийцев, что они являются жертвами фальшивого повествования об угнетении по признаку pacы и пола. Это мешает калифорнийцам объединиться для борьбы со своими настоящими врагами. Целая индустрия поддерживает эту ложь. Функция этой индустрии состоит в том, чтобы выделить группу, любую группу, если это не бeлые мужчины нормальной ceкcуальной ориентации, и продемонстрировать, что эта группа не достигает желаемых результатов в пропорции, соответствующей ее доле в населении, или что она страдает от нежелательных вещей в большей степени, чем ее доля в населении.

Эта концепция непропорциональных результатов, без каких-либо попыток их нормализации – дубинка, используемая для того, чтобы потребовать множества дисфункциональных и эпических изменений в политике. Лишить финансирования полицию. Выпустить всех из тюрем. Pacсматривать как нормальное поведение школьников, которых следовало бы исключить. Отказаться от продвинутых классов в государственных школах. Строить непомерно дорогое жилье для малообеспеченных в самых дорогих частях города. Заставить людей подписывать клятвы о разнообразии и проходить тренинги чувствительности. Переписать историю, чтобы подчеркнуть негатив.

По мере того, как происходят эти бессмысленные эксцессы, они занимают центральное место в умах как активистов-сторонников, так и активистов-противников. Между тем, проекты, которые могли бы восстановить надежное электро- и водоснабжение, отвергаются практически без протестов. Реформы, которые могли бы снизить стоимость жилищного строительства, откладываются без обсуждения.

Ничто из этого не происходит случайно. Где дефицит, там и прибыль. Где нормирование, там и власть.

Было время, когда калифорнийцам все было по плечу. Они создали лучшие автострады, лучшую водную инфpacтруктуру и лучшие университеты в мире. Они экспортировали энергоносители и продукты питания и стали мировыми лидерами в области аэрокосмической техники. Но эти мужчины и женщины пришли и ушли.

Их потомки – другая порода. Среди элит Калифорнии существует новый консенсус, и он звучит примерно так: если мы будем нормировать воду, энергию и жилье, цены выpacтут, но наши затраты останутся прежними. Поскольку мы являемся теми, кто либо владеет этими производственными активами в частном порядке, либо пользуется государственным контролем над их регулированием, искусственный дефицит принесет нам больше денег, и мы будем обладать еще большей политической властью. В то же время наши друзья из Big Tech смогут встроить функции наблюдения в любое устройство, потребляющее воду или энергию, и в каждый современный дом. Это не только «поможет» людям нормировать свое потребление, но со временем приведет к дополнительным сотням миллиардов прибыли с дополнительным преимуществами сбора данных и политического мониторинга.

Что может пойти не так?

Это повелители Калифорнии. Они симулируют озабоченность людскими предpacсудками и судьбами планеты, убеждая даже самих себя. Но на самом деле их планы настолько человеконенавистничесткие, что покpacнели бы даже африканеры.

Реальность Калифорнии сегодня – это собственное контролируемое пространство. Автомобили, которые следят за вашей ездой. Счетчики коммунальных услуг, которые отслеживают каждую каплю воды или электрон энергии, которые вы используете. Телевизоры, телефоны, карманные компьютеры, очки виртуальной реальности, браузеры и социальные сети, которые видят, слышат и записывают каждое ваше движение. Это версия апартеида 21-го века. Это высокотехнологичный бантустан. Вы его не видите. Вы не можете пересечь его границу. Но он вокруг вас.

Известная книга, опубликованная в 1948-м году в Южной Африке во время pacцвета апартеида после Второй мировой войны, называлась «Плачь, любимая страна». В этом полном отчаяния романе главный герой путешествует по Южной Африке, наблюдая за неравенством и несправедливостью, раздирающими нацию.

Но неравенство и несправедливость в Калифорнии коренятся не в pacовых предpacсудках. Это великий обман и великое отвлечение.

Калифорнийцы должны объединиться, чтобы требовать не свободы от pacовой несправедливости, потому что у них уже есть эта свобода. Они должны требовать хлеба. Они должны требовать больше водных проектов, более разнообразных и более традиционных энергетических решений и меньше жилищных норм, чтобы снизить затраты на строительство. Это то, что может их объединить. Это выход из бедности и избавление от угнетения.

Мой перевод из Cry, the Beloved California.

Игорь Питерский
Источник