Пауки в банке? Кость в горле? Смерть за смерть?

Убийца и пиарщик убийств делает самого себя легитимной мишенью для убийства. Что и произошло с ним в пригожинском кафе.

Photo copyright: Canva.com

Видит Бог, я никому лично не желаю смерти, за одним, разве что, исключением, мой читатель легко догадается, о ком я. 

Нет, даже не потому, что он заслужил ее многоразово в качестве возмездия за то, что принес смерть сотням тысячам людей – это дело юрисдикции. Тем более не из личных побуждений за то, что наслал на меня наемных киллеров, мстя за «Кота Шрёдингера», потому что узнал себя в главном персонаже, плюс за мои против него диатрибы в последующих книгах и статьях, где мой антигерой назван по имени. Жив курилка, тьфу-тьфу, не сглазить. Это я о себе: спасибо американским спецслужбам за мощный эскорт-секьюрити вплоть до дронов. 

Если я желаю смерти Коту Шрёдингеру, как его теперь именуют, хоть он и так ни жив ни мертв от страха, то не за содеянное зло, а превентивно, впрок, дабы упредить его дальнейшие злодеяния, потому как не вижу другого укорота злодею, окромя околеванца. Смерть этого человека спасет десятки, а может и сотни тысяч людей, потому как это война Путина и с его изъятием с политической сцены закончится сама собой – кроме него, никто в ней больше не заинтересован. Сказано же, что дерево свободы должно поливать кровью тиранов и патриотов, для него это естественное удобрение. Патриотов, понятно, не в том смысле, которое ему придают сейчас в России. 

Встает, правда, вопрос скорее юридического, чем морального свойства: является ли убийство политического лидера правомочным и правовым. К примеру, после самоубийства чилийского президента Альенде, в гибели которого тем не менее обвиняли Никсона с Киссинджером, Америка ни в одном больше политическом убийстве заподозрена не была. А именно у Америки есть сейчас техническая возможность избавить мир от террориста №1. 

Скажем, с Гитлером такой возможности у США не было, а так, конечно, можно было избежать того же Холокоста и прочих катастроф и катаклизмов. Есть хорошая киноновелла в «Сумеречной зоне», как американская разведка отправляет на машине времени своего агента, чтобы умертвить Шикльгрубера в колыбели, но, увы, даже в этом фантазийном сюжете происходит прокол, и история движется в предначертанном свыше направлении. К тому же, в нынешних американских верхах нет никакой заинтересованности в устранении кремлевского Кота Шрёдингера, который по своей зашкварной дурости успешно занят обнулением своей страны, как ни одному нашему шпиону и не снилось. 

А потому от гипотетической ликвидации кремлевско-бункерного вождя перейдем к реальному теракту намедни в питерском кафе «Патриот» на Университетской набережной впритык с Академией художеств, которую я в другой жизни кончал, а потому у меня железное алиби (шутка). Убитого Владлена Татарского (он же Максим Фомин) 

нисколечко не жаль, потому как он сам убийца с солидным послужным списком. Сuriculem vitae – от бежавшего из тюрьмы уголовника и спецназовца печальной известности донецкого батальона «Восток» до Z-блогера и национального героя, в коем качестве он и погиб, принимая от своей лже-фанатки собственный позолоченный бюст, начиненный двумястами тротила. Так вот где таилась погибель моя! 

Такое нарочно не придумаешь. Сама по себе его гибель от самого себя, но в скульптурном обличье беспрецедентна и анекдотична – чем не иллюстрация к библейской заповеди Не сотвори себе кумира? Ультраист – больший роялист, чем король, а потому попрекал кремлевского короля и свиту, которая того играет все с меньшим, правда, рвением, а скорее со страхом, в либерализме и миндальничанье с Украиной. То есть взглядов Евгения Пригожина, даром что окончил свои дни в принадлежащем тому питерском кафе-баре. 

Отсюда одна из версий теракта, что мишенью на самом деле был сам Пригожин, который часто наведывался в собственную кафешку, а уж он успел досадить своему бывшему кремлевскому покровителю, а тем более высшим военным чинам за постоянные наскоки за непрофессионализм и бездарность. Вряд ли все-таки. Пригожин во главе своих наемников вот уже несколько месяцев, гробя десятки тысяч вагнеровцев, безуспешно пытается взять Бахмут и, за невозможностью это сделать, выдает в пабликах победные фейки: «Флаг они подняли над каким-то сортиром. Прикрепили его к боку неизвестно чего, повесили тряпку и сказали, что взяли город. Ну ладно, пусть думают, что взяли», – снисходительно отзывается один из украинских военных. 

Еще вопрос, чего желают Пригожину кремлевские паркетные генералы – победы или поражения? Точнее, без вопросов. Он им как кость в горле.

Владлен Татарский – скорее косточка, хотя его убийство, возможно, предупреждение Пригожину. Или само по себе – Татарский тоже успел досадить властям предержащим. Это его мем «Мы всех убьем, мы всех ограбим», выданный им на камеру в Георгиевском зале в качестве коммента к путинской аннексии четырех украинских земель, хотя две из них рашистам так и не удалось полностью прибрать к своим рукам, до Запорожья не дотянуться, а из Херсона бежали. Однако подобным мемом Владлен Татарский не просто выдает желаемое за действительное, но еще и – что у трезвого (Путина) на уме, то у пьяного (Татарского) на языке. Помимо того, что убийца и пиарщик убийств делает самого себя легитимной мишенью для убийства. Что и произошло с ним в пригожинском кафе, когда он погиб от собственной позолоченной статуэтки. Надо же!

Ты этого хотел, Жорж Данден!     

Независимо от того, кто именно заказал Татарского-Фомина. 

Российские власти поспешили обвинить в теракте украинские спецслужбы вкупе с Фондом борьбы с коррупцией Навального – по принципу двух зайцев сразу. Чему мгновенно воспротивился Евгений Пригожин, сознавая, что он сам на роковой стоит очередИ. Прямым пригожинским текстом: «Я не стал бы винить киевский режим в смертях Татарского и Дарьи Дугиной». Напоминаю: другая ультраистка, погибшая при взрыве под Москвой.

Само собой, украинцы устами советника главы президентского офиса Михаила Подоляка поспешили отмежеваться от теракта: 

«В РФ начинается… Пауки поедают друг друга в банке. Вопрос “Когда внутренний терроризм станет инструментом внутренней политической борьбы?” в стране закрученных гаек был вопросом времени. РФ ждут необратимые процессы и смута 2.0. А мы будем наблюдать».

Это опять-таки к вопросу о башнях Кремля, между которыми давно уже нет прежнего согласья. Или о свите короля, которой король стал поперек горла.

Будем наблюдать.  

P.S. А в качестве привеска в вышесказанному стихотворение Ильи Журбинского о Коте Шрёдингере – понятно о ком? 

КОТ ШРЁДИНГЕРА

(В продолжение романа Владимира Соловьёва-американского по подсказке Александра Пушкина-российского)

1.

Герой наш был нечестных правил

И пил, паршивец, из горла,

Но уважать себя заставил,

Сожрав двуглавого орла.

Его пример другим наука;

Он время взламывал без звука

Не мёртвый, но и не живой,

То обнулённый, то блатной.

Соседним царствам-государствам

Армагеддоном угрожал,

А кровушку считал лекарством:

Врагам давление снижал

И чемоданчик теребя,

Вздыхал и думал – про себя.

2.

Читатель просит продолженья,

И я остановить решил 

То распрекрасное мгновенье,

В котором кот-безумец жил.

Герой наш, мелкий подстрекатель,

Родился на брегах Невы,

Там, где коты полумертвы,

И полужив предприниматель.

(Там некогда бывал и я,

Но эта песнь не про меня.)

Как все учился понемногу

Чему-нибудь и как-нибудь.

Где нужно, поминал он Бога,

А где не нужно – тыкал в грудь.

Чего ж вам больше? Плебс решил,

Что он умён и очень мил.

3.

Как ловко мог он лицемерить,

Казаться умным, впечатлять

И дураков заставить верить,

Что и отец он им, и мать.

Дрожали инопланетяне,

В гробу вертелся Вессель Хорст,

Когда летел на дельтаплане,

Цепляя стерхов, сорок вёрст.

К комбайнам был неравнодушен

Новатор и бадминтонист,

Но вдруг змеёю был укушен

И в потрохах завёлся глист.

От Ромула до наших дней

Недуга не было страшней.

Высокой страсти не имея,

Весь мир мечтал он удушить.

Что Дульсинея и Психея,

Когда не хочется любить?

И не амуры, черти, змеи

На сцене скачут и шумят;

Подобострастные лакеи

Победу скорую сулят.

Уже трубят, что он Великий

И Грозный, и вообще Святой.

Уже божественные лики

Манят нездешней красотой.

Но знает, что не царь, не бог,

А червь судьбы его итог.

 

Владимир СОЛОВЬЕВ

Нью-Йорк