КОНТИНЕНТ - Новости и аналитика актуальных событий в мире, мнения и комментарии экспертов и обозревателей
Во Франции 11 июня 2017 года прошел первый тур парламентских выборов. В отличие от президентских выборов с постоянно меняющимися сценариями и активным электоратом избирательная кампания на парламентских выборах проходила тихо, почти незаметно, без крупных митингов и с немногочисленными встречами со своими сторонниками, которые не могут мобилизовать избирателей. Кандидаты и их агитаторы лишь раздают листовки, практически не встречая ответной реакции французов.
Оставайтесь в курсе последних событий! Подписывайтесь на наш канал в Telegram.
Президентская коалиция является победителем парламентских выборов: партия «Вперед, Республика!» вместе с центристским движением Франсуа Байру «MoDem», своим союзником, набрала в первом туре 32,2% голосов и получит от 390 до 430 депутатских мест из 577 после второго тура. Ipsos, институт общественного мнения, дает ещё более оглушительный результат – от 415 до 455 мест. Комментаторы называют этот успех «подлинным цунами».
Другим победителем парламентских выборов стал абсентеизм, который достиг рекордного уровня – 51,2%, более чем на 8 пунктов превышающий рекорд парламентских выборов 2012 года – 42,7%. Часть избирателей была уверенна, что «все уже закончено» и президентские выборы завершили избирательный цикл, который фактически начался с праймериз правоцентристской коалиции осенью 2016 года. За семь месяцев избирателей восемь раз призывают к урнам: дважды на первичные выборы правых партий, дважды на праймериз соцпартии, на два тура президентских выборов и, наконец, два раза на парламентские выборы. Наступает естественная усталость от политики.
Да и сама политическая жизнь не вызывает особого доверия. По данным опроса Ipsos, проведенного с 7 по 10 июня, около трети французов (30%) не верит депутатам, «разочарована в их деятельности». 16% опрошенных объясняют свой абсентеизм тем, что «ни одна программа не кажется им убедительной». 18% думают, что «независимо от результата ничего не изменится». Эти избиратели не верят Макрону, но и не хотят ему мешать.
Ни одна партия не смогла предложить мобилизующих лозунгов и фактически ставили перед своим электоратом минимальные цели: создать парламентскую группу (Национальный фронт (НФ) или соцпартия), опередить ФСП (Меланшон и «Непокоренная Франция!»), сохранить единство партии (Республиканцы). Переизбыток кандидатов, ибо в некоторых округах конкурировали до 25 человек, явно запутывал избирателей. На сей раз был побит ещё один рекорд: по количеству кандидатов – их было 7877. Изобилие кандидатов скорее отпугивало, нежели способствовало мобилизации избирателей.И, наконец, в электорате возник легитимистский рефлекс, характерный для президентских режимов: 65% французов желали, чтобы Э. Макрон добился большинства в Национальном собрании, и две трети из них хотели успеха партии президента только потому, что они считали, что правительство должно спокойно управлять, хотя лишь меньшинство разделяло его идеи (всего 14%).
Электорат «президентской коалиции» имеет все черты типичной доминантной «партии для всех»: практически во всех возрастных группах или социальных слоях она опережает другие партии или соперничает с ними. Она находится впереди других партий во всех возрастных группах с 18 до 70 лет. Только среди лиц старше 70 Республиканцы незначительно опережают партию «Вперед, Республика!» – 34% против 33%. Худший результат партия президента получила в самом трудоспособном возрасте (35-49): всего 28%. И в этой возрастной категории НФ способен оказывать какое-то сопротивление: он получил 22%. Движение Меланшона добивается лучших результатов в молодежной среде: набрав всего 11% , партия «Непокоренная Франция!» получила 18% среди лиц в возрасте от 18 до 24 лет и даже 21% в возрасте от 25до 34 лет.
Как и на президентских выборах, НФ добился наибольшего успеха в рабочем классе: за него проголосовали 29% рабочих, тогда как за партию президента – всего 26%. С другой стороны, партия мадам Ле Пен полностью провалилась в средних слоях: за неё проголосовало лишь 5% «кадров», то есть образованных французов, занимающихся управленческой или интеллектуальной деятельностью. В этой категории лучше выступил Меланшон – его партия получила 11%. Пенсионеры начали голосовать за Макрона: его партия получили 34%, а Республиканцы – только 30%.
«Вперед, Республика!» добивается высоких результатов в категориях лиц с доходами выше 3000 евро в месяц (43%), но проигрывает НФ в низкодоходных группах (ниже 1250 евро в месяц) – соответственно 25% и 17% голосов. В городах Макрон полностью доминирует (41%), но в сельских эонах вынужден конкурировать с Республиканцами (президентская партия набрала 26%, а РП – 21%).
Победа президентской коалиции имеет и свою оборотную сторону. Во-первых, парламентское большинство Макрона может превратиться в партию верных сторонников, полностью преданных своему вождю, в «партию пехотинцев» (parti godillot), и законодательная власть перестанет выполнять свою функцию во французской системе «сдержек и противовесов». Во-вторых, избирательное «цунами» приведет в Национальное собрание огромное количество новых людей, не очень разбирающихся в парламентской деятельности. В частной беседе Макрон уже сказал, что существует опасность превращения парламента в «говорильню» или даже в «кавардак» (futoir), и предложил найти инструменты контроля над деятельностью депутатов.
Исследование, проведенное Люком Рубеном из политологического центра CEVIPOF среди 529 кандидатов в депутаты от «Вперед, Республика!», отобранных среди 19 тыс. претендентов, показало масштабы перемен, которые привнес Макрон и его партия в состав депутатского корпуса и их границы. Новый президент обещал «обновление политической жизни во Франции», и партия Макрона демонстрирует значительное омоложение своего депутатского корпуса и его обновление.
Во-первых, установлен реальный паритет между мужчинами (262 кандидата) и женщинами (267). Во-вторых, средний возраст кандидатов снизился до 47 лет (среди остальных кандидатов он равняется 49 годам). В-третьих, более половины из кандидатов никогда не избирались (284 из 529). Да и состав кандидатов по их политической принадлежности показал относительно высокий разброс: 33% из них вышли из левых партий в широком смысле слова (из ФСП или экологического движения), тогда как 15% – из правых партий (РП, Союза демократов и независимых и других) и 12,3% – из движения Байру. Почти 40% не принадлежали ранее ни к одной политической партии, а сейчас являются членами «Вперед, Республика!». Но даже в последней группе, которую можно представить как выходцев из гражданского общества, многие были связаны с политикой. Они были или политическими активистами, или работали в качестве сотрудников «личных кабинетов» министра, или избирались на местном уровне, или возглавляли какую-либо общественную организацию, или просто были местными чиновниками. Среди них мало лиц, никогда не связанных с политикой.
По своему социально-профессиональному составу партия Макрона даже показывает определенный регресс: среди новых кандидатов представителей народных слоев даже меньше, чем в депутатском корпусе 2012 года (соответственно 7% и 5,6%). Для выходцев из народа политическая карьера всегда открывала возможность пути наверх, тогда как отбор, проводимый специалистами рекрутинга в партии Макрона, поощрял более элитные категории. Кроме того, в партии Макрона гораздо больше выходцев из частного сектора: они составляют 60% всего корпуса кандидатов «Вперед, Республика!», тогда как из государственного вышло 40% (причем, среди «новичков» они составляли лишь 33%). Это важная новость, ибо представительство государства во французском парламенте всегда было весьма высоким. Рубен усматривает в этом потенциальную угрозу конфликта интересов (и прокуратура уже завела семь дел на кандидатов в депутаты от «президентской коалиции»). Но, с другой стороны, было бы явной утопией менять и переделывать «блокированное общество» (по терминологии великого французского социолога Мишеля Крозье) с помощью чиновников.
Национальный фронт в мае 2014 года набрал 24,9% голосов на европейских выборах и стал первой партией Франции. Он подтвердил свой успех на департаментских и региональных выборах 2015 года (25,2% и 27,7% голосов). С 2011 года Марин Ле Пен шла от успеха к успеху, но впервые произошел сильнейший откат крайне правой волны, и НФ получил всего-навсего 14% голосов (в 2012 году НФ имел практически столько же – 13,6%). Хотя Марин Ле Пен вышла во второй тур президентских выборов и в 45 округах опередила Макрона, НФ не сумел создать парламентскую группу и вынужден будет довольствоваться несколькими депутатскими креслами (от 1 до 5, считают социологи). Падение явки привело к тому, что количество округов, в которых остается три кандидата, сведено к минимуму, что для НФ является практически единственным шансом на победу (их было 34 в 2012 году, сейчас только один округ). В случае дуэли вступает в действие принцип «республиканской дисциплины», и электораты всех кандидатов объединяются против Национального фронта.
Можно назвать несколько дополнительных причин провала НФ. Во-первых, сама Марин Ле Пен явно была психологически надломлена президентской кампанией и практически десять дней хранила молчание. Только 18 мая она выдвинула свою кандидатуру на парламентских выборах, но все равно ограничила свое участие в избирательной кампании НФ и провела лишь один митинг.
Во-вторых, в НФ начался сильнейший внутренний кризис. Обострился конфликт между двумя течениями Национального фронта – «национальными республиканцами» во главе с Флорианом Филиппо, вице-президентом партии и «правой рукой» Марин Ле Пен, который выступает за «суверенизацию» Франции, выход из ЕС, возвращение к франку, отказ от политических союзов с другими правыми партиями, сильную социальную политику, обеспечивающую поддержку низкооплачиваемых категорий, и течением «либеральных консерваторов», которых раньше возглавляла Марион Марешаль-Ле Пен, племянница Марин Ле Пен, которая требовала большего либерализма, меньшей «левизны» в социально-политической сфере, установления союзнических отношений с правыми партиями и более консервативной политики в общественных отношениях (с ориентацией на интегральный католицизм).
Марешаль-Ле Пен решила уйти из политики, хотя, видимо, временно. По всем опросам, её идеология доминирует в Национальном фронте, а Филиппо считают виновным в поражении НФ на президентских выборах. Сам Филиппо после съезда НФ может также покинуть партию и попытаться создать свою партийную структуру. Он уже организовал ассоциацию «Патриоты» вне рамок партийных структур. Может быть разрушено то симбиотическое образование, в котором стратегия Филиппо обеспечивала голоса рабочих и служащих, испытывающих процесс падения социального статуса и недовольных всеми видами «глобализации», а деятельность Марешаль-Ле Пен привлекала голоса консервативных избирателей, недовольных иммиграцией, «браком для всех», атмосферой толерантности, и воинственно настроенных по отношению к исламу и мусульманам. Сразу же после парламентских выборов в НФ начнется дискуссия, абсолютно несвойственная авторитарным партиям, но на которую Марин Ле Пен уже дала свое согласие. Видимо, будет обсуждаться все: от переименования партии до выбора политической стратегии и идеологии. Может даже стать вопрос о лидере партии.
Третья причина – «дифференцированный абсентеизм». Избиратели Марин Ле Пен после её поражения во втором туре были уверенны, что игра уже сыграна, и только 58% из них пришли голосовать на парламентских выборах. По своему социальному составу её электорат достаточно аполитичен: французы без дипломов и рабочие предпочитают голосовать только на президентских выборах и всегда в значительной мере игнорирует парламентские выборы (в 2012 году НФ также потерял 4 процентных пункта – с 18% на президентских до 14% на парламентских). Электораты других партий воздерживались от голосования реже.
И, наконец, избирательная система, как обычно, блокирует НФ: у партии нет союзников, нет резервов в электорате, и она сталкивается с враждебностью общественного мнения и практической невозможностью выиграть дуэль во втором туре.
Вместе с тем «цунами», произведенное Макроном, фактически уравняло шансы всех противостоящих ему партий – Республиканцев, социалистов, сторонников Меланшона, «фронтистов». Реальной оппозицией новому режиму станет та партия, которая быстрее всех приспособится к новым условиям. И в принципе у НФ остаются кое-какие надежды, правда не очень серьезные: согласно опросу IFOP, 48% французов считают партию Марин Ле Пен главной оппозиционной силой (лишь 12% – Республиканцев и 36% – «Непокоренную Францию!» Меланшона). Будучи во всем в оппозиции к Макрону, она может восстановить свои позиции, если у режима Макрона начнутся проблемы, а НФ преодолеет кризис и выработает новую стратегию.
Избирательную кампанию Республиканцев возглавил сенатор и мэр города Труа Франсуа Баруэн, который сам в кампании не участвует и фактически заранее признал поражение. Партия оказалась не способна найти привлекательные лозунги и лишь предлагала «не выдавать Макрону незаполненных бланков с подписью», то есть сохранить возможность контроля над действиями правительства. Только «дело Феррана» (начальника избирательного штаба Макрона и министра в новом правительстве, против которого начато прокурорское расследование по обвинению в злоупотреблениях) давала Республиканцам какую-то надежду. Кристиан Жакоб, один из «жестких оппозиционеров, заявил: «Премьер-министр нам объяснил, что все кандидаты должны пройти через сканер. Но может сканер сломался, или у господина Филиппа что-то со зрением».
Республиканская партия получила 21,5% голосов и может надеяться на 85-125 мест в Национальном собрании, то есть её результат будет даже хуже, чем в 1981 году, когда у правых и центристов осталось 150 депутатов. Её первоначальной целью было получить большинство в парламенте и навязать Макрону «сосуществование», но сейчас вопрос стоит иначе: насколько конструктивным надо быть с правительством Макрона? Электорат РП все более и более ориентируется на Макрона: 58% её избирателей удовлетворены деятельностью президента, 67% – назначением Э. Филиппа премьер-министром и 56% – составом правительства.
Республиканцы раскололась на три фракции. Сторонники Алена Жюппе и Брюно Ле Мэра «готовы работать» с правительством Макрона и в правительстве Макрона. Против них Макрон даже не выдвигал своих кандидатов. И в общем у этих республиканцев неплохие шансы победить во втором туре (например, у Тьерри Солер в 9 округе От-де-Сен). Есть группа жестких оппозиционеров во главе с председателем совета региона Овернь-Рона-Альпы Лораном Вокье, стремящихся воплощать «сильную, народную и социальную правую». Но их результаты в первом туре подаются подсчету «только с помощью лупы». Наконец, есть «конструктивная оппозиция», представители которой желают успеха Макрону, но не хотят участвовать в правительстве. Её возглавляют председатель совета региона Верхняя Франция Ксавье Бертан и председатель совета региона Иль-де-Франс Валери Пекресс. Стратегия РП сформируется в зависимости от того, чьи результаты будут лучше – у конструктивных кандидатов или у непримиримой оппозиции. Либеральная газета «Фигаро» пишет: «Когда Эмманюэль Макрон назначает Эдуарда Филиппа премьер-министром, а в это же время Марион Марешаль-Ле Пен протягивает руку Лорану Вокье, то партию неизбежно ждут потрясающие дебаты». И, видимо, расколы.
В 2012 году ФСП получила на парламентских выборах 34,4% голосов, сумела провести 258 депутатов и вместе с союзниками – Левыми радикалами (11 мест) и «зелеными» (16 мест) имела устойчивое большинство. Но в 2017 году от всесильной соцпартии практически ничего не осталось: она набрала только 9,5% голосов и может рассчитывать лишь на 20-30 депутатов, то есть меньше, чем в 1993 году, в нижней точке падения соцпартии (52 депутата).
Членская база сужается, партийная касса пуста, нет реального партийного лидера, ведущие политики проиграли парламентские выборы. Уже в первом туре потерпели поражение бывший кандидат ФСП на президентских выборах Бенуа Амон и первый секретарь партии Кристоф Камбаделис, а также экс-министры М. Фекл, О. Филиппети, П. Буастар, К. Экер и другие. Напротив, те кандидаты ФСП, которых хоть как-то поддерживает Макрон (например, бывшего премьер-министра М. Вальса или бывшую министра труда Эль-Комри ), прошли во второй тур. ФСП называют «потухшей звездой». Специалисты Фонда Жана Жореса, think-tank партии, констатируют: «За пять лет ФСП перешла из состояния партии-гегемона на выборах к практически полному исчезновению». Каждый из кандидатов вел собственную кампанию: одни пытались «прилепиться» к президентскому блоку, другие, напротив, атаковали Макрона. Выживание соцпартии в нынешнем виде исключено. Из-за притяжения двух сил- «Вперед, Республика!» и «Непокоренной Франции!» – весьма трудно провести мутацию соцпартии , как это удалось Ф. Миттерану в 1971 году на съезде в Эпинэ.
Несколько лучше обстоят дела у Меланшона. Партия «Непокоренная Франция!» набрала 11%, то есть больше, чем соцпартия (сам Меланшон получил на президентских выборах 19,6%, на восемь с половиной процентных пунктов больше, чем его партия). Но Меланшон может объявить свое движение победителем в борьбе за левый электорат, а вместе с коммунистами, с которыми он, правда, разорвал союз, «радикальная левая» даже опережает Национальный фронт (ФКП получила 2,7% голосов). 69 кандидатов движения Меланшона прошли во второй тур, что открывает возможность получить больше 15 депутатов и создать парламентскую группу. Чаще всего его кандидаты выбивали в первом туре социалиста, и теперь им предстоит сразиться с представителем партии Макрона, что достаточно сложно. Даже самому Меланшону не гарантирована победа в Марселе: он набрал 34,3% в первом туре, а кандидат Макрона – 22,7%. Но голосование во втором туре абсолютно непредсказуемо. Пока ещё очень далеко до реализации плана создания во Франции что-то вроде «ПОДЕМОС» в Испании.
Политические катаклизмы, которые вызвала победа Эмманюэля Макрона, вполне сопоставимы с приходом к власти Шарля де Голля и становлением Пятой Республики. Макрону удалось добиться «состояния благодати» первых ста дней, получить абсолютное большинство в Национальном собрании и приступить к реформам. По социологическим опросам, большинство французов удовлетворены его деятельностью в настоящее время. 76% одобряют его внешнеполитическую деятельность, 75% – меры в области безопасности (в частности, продление режима чрезвычайного положения), 74% – его программу в области образования, 73% – законопроекты по морализации политической жизни. Правда, ему не удалось их заразить своим оптимизмом: только треть (34%) верят, что ситуация улучшится, 26% – деградирует, а 40% предполагают, что ничего не изменится. Подавляющее большинство (69%) надеются на то, что ему удастся повысить конкурентоспособность французских предприятий.
В течение первых 18 месяцев своего правления французский президент собирается провести через парламент шесть реформ в социальной сфере. Он начал с самой сложной и конфликтной из них – реформы трудового кодекса. В этой области получить поддержку французов намного сложнее: половина за реформу, а половина против. Но пока реакция на нее относительно спокойная, особенно если сравнить с волной забастовок и демонстраций, которые шли в период прохождения через Национальное собрание «законопроекта Эль-Комри» по изменению трудового законодательства в 2016 году. Можно сказать, что Макрон стал «тефлоновым» президентом, судя по спокойной реакции избирателей на «дело Феррана», который лидирует в своем округе, и позициям профсоюзов, которые просто «парализованы» правительственным проектом, в большей степени ломающий привычный переговорный процесс с патронатом. Вопрос заключается в том, сможет ли французское общество, отказавшись от традиционного водораздела на левых и правых, принять на относительно долгий период новую политическую конструкцию и согласиться на реформы, которые покушаются на давно завоеванные социальные позиции. Пока позиция французского общества скорее выжидательная, особенно с учетом высокого уровня абсентеизма.
Игорь Бунин – президент Центра политических технологий
Источник
Эта рассылка с самыми интересными материалами с нашего сайта. Она приходит к вам на e-mail каждый день по утрам.